– Люди хотят жить в этом доме. Мы… мы не знаем. – Никто не говорил нам, в том числе и владельцы, что мы не можем этого сделать, – стала защищать управляющего жена. Снова появились помехи. Жюль выдохнул пар и в очередной раз нажал на кнопку. – Что вы сделали с вещами Элейн Джеймс? – Отдали в благотворительный фонд, – сказал старик. – Там было немного. – Спасибо, что уделили нам время. – Тот офицер должен был нам сказать – мы не знали, что вы вернетесь… – Спасибо за потраченное время. – Ладно. До свидания. Детектив посмотрел на напарника. – Офицер Лэнгфорд молод? – Бритье для него – нерегулярное занятие. – Чтоб тебя! Беттингер посмотрел на интерком, а потом на цифры и набрал номер квартиры 512. Снова захрипели помехи, и взволнованный маленький мучачо[16] спросил: – ¿Quiénes?[17] Разочарованный детектив отвернулся от железной двери и зашагал обратно в сторону «Сычуаньского дракона». – Куда теперь? – спросил великан-полицейский, следуя за ним. – В участок. – Не на Бермуды? Беттингер надеялся, что досье, которые отыщет мисс Белл, будут содержать нечто полезное, потому что холодный ветер Виктори только что заморозил расследование. Глава 17 Ее перспективы – Поздравляю. – Счастливый в первый раз за весь день, Беттингер поцеловал Алиссу в губы и обнял ее. – Выставка в Чикаго, – сказал он в ее дикие кудри. – Ого! – Я не ожидала, что он объявится. – Алисса отстранилась от мужа и взяла стакан грейпфрутового сока из холодильника. – Выжала заранее. Глядя на сок, детектив почувствовал, что его рот наполняется слюной. – Как называется галерея? – Чикагская галерея Дэвида Рубинштейна. – В названии слышится богатство. – Он богат. Как и его клиенты. – Я почищу свою ермолку. – Как жаль, что их носят на задней части головы. – Алисса посмотрела на лысый череп мужа. – Эй. – Жюль провел ладонью по голове, пока не добрался до серебристо-черной поросли, начинавшейся за дальней частью Северного полюса. – Я человек чувствительный. – Вовсе нет. Жена детектива глотнула немного грейпфрутового сока, поморщилась и вручила стакан мужу, который с радостью схватил его. Его глаза обожгли слезы, а в горле вспыхнуло пламя, когда он начал пить вяжущий напиток. – Такого горького я еще не пил, – сказал он. – Это точно. Беттингер вернул стакан Алиссе. – Его практически невозможно пить. – Я знаю. Они оба любили бросать вызов грейпфрутовому соку. – Какие картины ты хочешь выставить? – поинтересовался полицейский. – «Живой груз». На лице детектива появилось удивление. – В самом деле? – Угу. Эта серия изображала белых аристократов: они обедали, играли в крокет и сидели на грудах черных тел в грузовых корабельных трюмах. В отличие от большинства картин Алиссы, тонких импрессионистских полотен, выполненных акриловыми красками и не имевших никакого отношения к расовым проблемам, серия «Живой груз» была написана в реалистичной и политически агрессивной манере. – Ты же знаешь, как сильно я люблю эту серию. – За словами Беттингера крылся особый смысл. – Рубинштейн считает, что это должно привлечь внимание людей. – Да, так и будет. Алисса допила остатки сока, оставив гущу на дне. – Ты думаешь, они не будут продаваться? – Я не имел в виду ничего такого. – Жюль поднял вверх ладони. – Я не знаю мир искусства Чикаго, а твои картины великолепны. – Но… – Но они провокационны. Они заставляют людей чувствовать вину или гнев, а может быть, и то, и другое, и больше подходят для музея, чем для особняка банкира, где они будут висеть на стене напротив плазменного экрана телевизора в семьдесят два дюйма и портретов блондинок, улыбающихся одинаковыми улыбками на всех картинах. Алисса усмехнулась. – Я с нетерпением жду встреч с кураторами музеев, которые разделяют твое мнение. – Ты их встретишь. – В голосе Беттингера не было ни малейших сомнений – его вера в талант жены не знала границ. – Рубинштейн не думает, что они слишком черные? Художница налила еще грейпфрутового сока. – Он не уверен, но даже если они не будут продаваться, у меня появится репутация среди его клиентов. – Которым он будет предлагать более аппетитные работы того же художника? Алисса состроила гримасу и глотнула кислого сока. – Таков план. – Он позволит людям чувствовать, что они подходят к самому краю, в действительности к нему не приближаясь. – Именно. – Жена протянула стакан мужу. – Ты можешь допить остальное.