– Есть некто, кого ты, я и многие другие люди сейчас ищут, – продолжал Эдвард. – Исключительно для данного разговора я назову его Урод. Эта история началась больше четырех лет назад. Я использую для всех участников фальшивые имена, чтобы ты не запутался. – Спасибо. Я довольно тупой парень. – Хоть в чем-то мы согласны друг с другом, – пробормотал Уильямс, поменяв полосу. – В Виктори появилась партия паршивого «герыча», – начал коп с пятнистой кожей. – Один нарик склеился, через несколько дней второй. Они были черными и к тому же бродягами. Так что в газетах ничего не написали, вообще никаких сообщений о случившемся не появилось. Никому не было до них дела. Дилер – назову его Губитель – сообразил, что получил некачественный товар, но вместо того чтобы спустить смертоносную партию в сортир или вернуть поставщику, он продал его со скидкой детишкам из одной средней школы. – Боже праведный… – выдохнул Беттингер. – Назовем этих предпринимателей Дерьмовец и Навоз. – Звучит неплохо. – Так вот, Дерьмовец и Навоз стали делать то, что обычно делают ясноглазые юные дилеры: разбавлять героин хинином. К несчастью, они, судя по всему, не очень понимали разницу между граммом и миллиграммом, и вскоре в каждой дозе содержалась смертельная порция хинина. – Боже, благослови интернет! – Итак, наступил день выпуска. В Виктори лишь один из четверых детей оканчивает среднюю школу, и у нас это грандиозный праздник. Каждый год полиция бросает дополнительные силы на борьбу с беспорядками и на задержание водителей в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, но в основном это хорошие дети, которые буянят по случаю окончания школы. Дерьмовец и Навоз искали клиентов, а потому стали угощать своим товаром друзей на вечеринке – в качестве почетного приза тем, кто получил стипендии и кого ждало светлое будущее. Жюлю стало нехорошо. – Первую жертву привезли в больницу Святого Иоанна примерно в час ночи – девушку, которая до того вечера ни разу не пробовала наркотики. Ее губы и ногти посинели, платье было перепачкано из-за диареи. Ее даже до операционной не успели довезти. В течение следующего часа в больницу доставили еще пятерых детей в таком же состоянии. Трое умерли, двоих удалось стабилизировать. Кто-то из их друзей рассказал, что произошло, и полиция отправилась за Дерьмовцем и Навозом, но после этого еще восемь человек оказались в больнице. В ту ночь умерли одиннадцать детей. А на следующий день газеты вышли с самыми жуткими заголовками, какие только появлялись в нашем округе. Полицейский департамент поносили отвратительными словами. Крупный мужчина, который любит боксировать, вызвал к себе пятерых детективов – возможно, ты встречал четверых из них – и приказал им сделать все возможное, чтобы подобное никогда не повторилось. Впрочем, крупный мужчина и пятеро детективов были реалистами и понимали, что им не удастся решить проблему наркотиков в Виктори. Ее вообще нигде нельзя решить, даже в городах с низким уровнем преступности, где крутится куча денег, а пост мэра занимают евреи. До тех пор, пока существуют недовольные жизнью люди, в мире будут существовать наркоманы – и, следовательно, наркодилеры. В полиции решили, что им нужно иметь кого-то в лагере врага, чтобы следить за их деятельностью. Известного всем преступника, который позаботится о том, чтобы никто не продавал детям наркотики или яд. Один из детективов назвал имя человека… – Урода. – Беттингер неожиданно понял сразу несколько вещей, касающихся Себастьяна Рамиреса. – Урод был предпринимателем и специализировался на проституции и азартных играх – иными словами, вещах, на которые копам никогда не хватало времени. А также в сферу его деятельности входили наркотики. Он торговал ими, используя сложную систему поставок и распространения, и копам не удавалось с ней покончить. Урод отличался амбициозностью, предприимчивостью и исключительно гибкой моралью. – То есть идеальная кандидатура для того, что требовалось копам. Детектив вспомнил фотографию госпитализированного наркодилера, на которой тот походил на обескровленный труп. – Полиция предложила Уроду сделку, и тот согласился, – продолжил рассказчик. – Ему потребовалось четыре минуты, чтобы узнать адрес Губителя, который он сообщил копам, и те туда отправились. Идиот, увидев полицию у своей двери, выскочил в окно, хотя жил на четвертом этаже и там не было пожарной лестницы. У Жюля возникло подозрение, что полиция помогла Губителю совершить прыжок из окна. – По какой-то необъяснимой причине, – продолжал коп с нездоровой кожей, – «Скорая помощь» сумела добраться до места происшествия лишь через час. Так что к тому времени, когда они приехали, Губитель превратился в остывшую кучу красной плоти, а детективы перекусывали сэндвичами. Мне говорили, что они были потрясающе вкусными. Так начались отношения между пятью детективами и Уродом. Несколько раз в месяц он сообщал им информацию про своих конкурентов, а в обмен полиция его не трогала. Он не прекратил своей незаконной деятельности, но позаботился, чтобы она была максимально безопасной – насколько такое возможно. Он знал, что лишится своей сделки с копами, если кто-то умрет от его героина, если кого-то ограбят в казино или если его девицы заразят клиента СПИДом. Беттингеру стало интересно, не пошла ли часть прибылей Себастьяна на покупку сшитых на заказ костюмов и роскошных машин известных ему копов. – Уже в следующем квартале статистика показала, что в Виктори стало меньше смертей от передозировки, а также меньше убийств в состоянии наркотического опьянения, – рассказывал Эдвард. – Иными словами, ситуация из кошмарной превратилась в просто ужасную. У большого парня из полицейского управления отличная интуиция, и он подозревал, какую сделку заключили пятеро копов и Урод, но не задавал вопросов насчет деталей, и никто не стал его просвещать. Договор был принят – естественно, неофициально. Так продолжалось несколько лет. К несчастью, Урод являлся морально неустойчивым капиталистом, и у него появились новые идеи. Он прикинул в уме все выгоды и решил играть на обоих полях, хотя получал больше денег, чем все пятеро детективов, вместе взятых. Неприятно, но вполне предсказуемо. – Когда имеешь дело с человеком по имени Урод, трудно на что-то рассчитывать, – заметил Жюль. – Некоторое время это были разные мелочи. Например, Урод сообщал детективам ложную информацию – неверное время или не те места, – а потом извинялся со словами, что ошибки случаются со всеми, и детективы говорили, чтобы он не беспокоился, что они ему верят. Однако на самом деле они знали, что он работает на тех и на других и тратит попусту их время. И им это совсем не нравилось. Мы подошли еще к одному персонажу, важному для нашей истории. Его звали Жирная Задница. Урод хотел заключить с ним сделку, но до Задницы доходили очень неприятные слухи. Поговаривали, что Урод является информатором на полставки, а еще что полуголодной течной суке на улицах охваченного войной Сальвадора можно доверять больше, чем ему. И тогда Урод заявил, что он докажет, чьей стороны держится. Он знал, что за несколько лет до этого некий детектив стрелял в Жирную Задницу, которого потом отправили в тюрьму, и обещал отдать того детектива Заднице в качестве акта доброй воли. Это был пятый детектив, ты с ним не встречался. В голове Беттингера все встало на свои места, и он понял, каким будет конец. – Пятый детектив разыскивал серийного насильника, и Урод дал ему наводку, сообщив, что тот якобы прячется в самом сердце Дерьмовии. Когда детектив туда приехал, его схватили, затащили в какую-то комнату и привязали к стулу, чтобы Жирная Задница, про которого все знали, что он настоящий социопат, смог с ним развлечься. Через неделю четыре детектива обнаружили своего пропавшего товарища. Он был обнажен, глаза выколоты, грудина раздавлена. Его печень находилась в желудке, разрезанная на куски, пережеванная и частично переваренная, поскольку его заставили ее съесть в качестве последнего обеда. В английском языке не так много слов, чтобы передать, что почувствовали четверо детективов, когда увидели своего напарника – друга – в таком состоянии. – Мне очень жаль, – сказал Жюль. Тэкли откашлялся. – Детективы знали, что именно Урод заманил их друга в ловушку. Тот был в ужасе, и не без причины. Он спрятался, а потом позвонил одному из детективов и сдал Жирную Задницу, заявив, что тот обещал не убивать детектива, а только хорошенько его отделать. Четверка отправилась за Жирной Задницей, он достал пистолет, и они выпустили в него столько пуль, что его голова превратилась в томатную пасту, прежде чем дым рассеялся. Однако Урод, кусок крысиного дерьма, который продал хорошего человека, точно грязную девку, социопату, – он оставался в живых. Аэропорты и автострады взяли под наблюдение, и четыре детектива в течение трех дней тщательно обыскивали город. На третью ночь они нашли бродягу по имени Псина, стали задавать ему вопросы, скормили ему пару дохлых голубей, и тут совершенно неожиданно из засады выскочили люди Урода. Один детектив словил пулю в руку, другому картечь угодила в лицо. Беттингер уже понял, что этими двумя детективами были Перри и Доминик. – Детективы поймали парня из команды Урода и допросили его самым нежным способом, на какой только были способны, так что в результате он сказал им, где спрятался Урод. Детективы отправились по указанному адресу в квартиру на втором этаже дома в районе из тех, где эти полицейские не могли даже мечтать поселиться. Как только Урод услышал раскаты грома, он выскочил на улицу, бросился в супермаркет и там сдался. Детективы надели на него наручники и, воспользовавшись самыми разными банками, тяжелыми предметами и замороженной едой, отделали так, что все его внутренности заняли новые места. Остальное было в газетах. На этом Тэкли отключил телефон. Жюль передал трубку Доминику, и тот снова положил ее на колени. – Лоуренс Уилсон был классным детективом и самым лучшим парнем из всех, кого я знал, – сказал Уильямс, поворачивая руль против часовой стрелки. – Не знаю, что бы ты сделал, увидев своего друга в таком состоянии, но мы поступили с мерзавцем так, как посчитали правильным. – А почему Перри и Хуана не понизили в звании? – Мы с Тэкли перестарались чуть больше ихнего. Беттингер легко мог представить, что там произошло. – Я понимаю, что вы сделали. Это неправильно… но, вероятно, я поступил бы так же. Доминик кивнул, и Жюль понял, что мысли его напарника заняты человеком, которого больше нет на свете. Глава 27 Сборище идиотов В серебристую машину, мчавшуюся на юг, вернулась тишина. Вскоре после того как они миновали несколько жилых домов, частично разрушенных или недостроенных, Беттингер спросил: – Сколько еще до места? – Десять минут. – Ты знаешь, кого мы ищем? – Я их знаю, – фыркнув, ответил Доминик. – Ладно. Детектив откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Несмотря на то что ему изложили лишь краткую версию событий, он верил в то, что главные рассказанные факты были истинными, особенно если учесть, что их можно проверить, позвонив инспектору. Тэкли, Доминик, Хуан, Перри и Лоуренс Уилсон, вероятно, получали долю от своего информатора – деньги, или наркотики, или услуги проституток, – но их договор с Себастьяном утвердил Зволински, и в результате в течение нескольких лет полиция смогла «закрывать» мерзавцев. У Беттингера сложилось впечатление, что громила с забинтованным лицом, сидящий за рулем машины, слегка замаран, но не прогнил до мозга костей. – Если это не вы разгромили мою машину, – сказал Жюль, – то я приношу свои извинения за то, что назвал тебя и твоих друзей подонками. – Как скажешь. – Однако я знаю, что на самом деле это сделали вы, – продолжил Беттингер и зевнул. – Так что тебе все равно не удастся избежать возмездия. Только ты и я. – Тогда позаботься, чтобы у тебя накопилось несколько отгулов на выздоровление. – Ты тоже. – Детектив снова смачно зевнул. – Разбуди меня, когда приедем. И тут нечто необъяснимое возникло на месте реальности. Беттингер сидел рядом с Алиссой в самолете, в котором пассажиры курили сигареты с марихуаной. Кабина содрогнулась, и диковинная холодная тень пронеслась по сиденьям. Детектив испугался, выглянул в окно и увидел, что элерон, два двигателя и крыло охвачены огнем. Он не знал, стоит ли говорить жене, что происходит. Раздался грохот, и голос с неба возвестил: – Пора. Жюль открыл глаза и увидел ободранный серый фасад пятиэтажного здания, выросший перед ветровым стеклом серебристой машины. Доминик нажал на тормоза, и движущаяся картинка превратилась в фотографию. Копы вышли из машины на холод, быстро перешли на другую сторону улицы и стали подниматься по ступенькам крыльца. Капрал ударил ногой в дверь, словно перед ним была сломанная газонокосилка. – Полиция! Открывайте! – Открывайте! – повторил детектив, у которого слипались глаза. Взглянув на дом напротив, он увидел в окнах любопытные лица, но ни одно из них не принадлежало друзьям его детства, родственникам или гигантским насекомым, поэтому Жюль решил, что это не сон. Уильямс снова пнул дверь ногой и крикнул: – Открывайте немедленно! – Кто там? – спросил мужчина, стоявший по другую сторону деревянной двери. – Полиция. Открывай дверь, Шизик, и я не хочу увидеть у тебя в руке долбаный пистолет.