– Пройдоха Сэм здесь. – Один? – С цыпочкой. Продавец машин что-то сказал женщине и захлопнул дверцу, оставив ее внутри. – Мы будем через пятнадцать минут, – сообщил Уильямс. – Цыпочка не вышла, машина на холостом ходу. – На холостом ходу? – Да. – Иди и арестуй его. Сделай, как мы с тобой договаривались. Стажер застегнул ремень безопасности и опустил стекло. – Что делать с цыпочкой? – Она не имеет значения. Нам нужен он. Иди. Связь оборвалась. На противоположной стороне улицы Пройдоха Сэм шел к входной двери в бетонное здание. Янески знал, что ему не следует допустить, чтобы подозреваемый вошел в дом. Он бросил бинокль и сотовый телефон на рисунок, переключил передачу и выжал акселератор. Двухместный автомобильчик рванулся вперед, оставив позади тень от навеса. Сэм оглянулся через плечо и увидел, что через парковку, разбрасывая во все стороны снег, мчится черная машина. – Полиция! – закричал стажер через открытое окно. Его бампер задел за стойку ограды – посыпались искры. Подозреваемый метнулся к голубой машине. – Руки вверх! – закричал Брэдли и выстрелил в воздух из револьвера с коротким стволом. Грохот выстрела прокатился по парковке, словно восклицание. Пройдоха Сэм подбежал к двери голубого седана. Двухместный автомобиль выскочил на тротуар. Тридцать футов отделяли продавца машин от мчавшегося к нему полицейского. Сэм отскочил в сторону и упал животом в снег. Янески повернул так, чтобы переехать ноги подозреваемого. – Стой! – закричал Пройдоха Сэм. Его голени затрещали под двумя левыми шинами, и стажер ударил по тормозам. Бампер врезался в бетонную стену, и молодого полицейского швырнуло вперед, пока его не остановил ремень безопасности. Револьвер вывалился из его руки, ударился о ветровое стекло и упал под пассажирское сиденье. Ошеломленный стажер поставил передачу на нейтралку, хотя это, как он понимал, было излишним. Янески и сам не знал, следует ему гордиться или стыдиться собственных действий. – Дерьмо! – закричал Пройдоха Сэм. – Ты сломал мои гребаные ноги! Брэдли Янески опустился на живот, засунул руку под пассажирское сиденье, рассчитывая нащупать пистолет и надеясь, что тот не выпал наружу через дыру в полу, которую его старший брат не успел заделать. И тут окно над ним взорвалось, после чего тут же послышался звук выстрела. Стекло посыпалось на спину распростертого на сиденьях стажера. – Вы находитесь под арестом! Поднимите ваши… Раздался новый выстрел, и в потолке салона появился круглый кусочек неба. Проклиная себя за то, что в машине царит такой беспорядок, Янески продолжал искать оружие среди банок от содовой, журналов и смятых мешков, валявшихся под пассажирским сиденьем. Холодный воздух дул из дыры в полу, замораживая кончики пальцев, пока он искал револьвер с коротким стволом. До Брэдли донеслись какие-то звуки, и он застыл, прислушиваясь более внимательно. Кто-то шел по снегу. – Мадам, – сказал стажер, – вернитесь в свою машину прямо сейчас, или я вас застрелю. – Он засунул руку в дыру на полу своего автомобиля и попытался нащупать пистолет. – У меня есть разрешение. – У тебя… есть разрешение? – повторил Пройдоха Сэм, в голосе которого удивление мешалось с болью. – Да, – ответил Янески, теперь уже шаривший рукой по снегу под днищем своего автомобиля. – В лучшем виде. – Его мизинец коснулся зазубренного металла. – Стрелять… стрелять в безоружных женщин? – спросил продавец автомобилей. – Цыпочка может идти домой или по своим делам, – заявил стажер, хватая упавший револьвер и вытаскивая его через дыру в полу. – Мне нужен только ты. – Почему? Брэдли поправил зеркало заднего вида, чтобы видеть Пройдоху Сэма. Пистолет был зажат в его правой руке, снег вокруг сломанных ног стал вишневым. Рядом с ним на коленях стояла рыжая женщина в коричневой меховой куртке. Казалось, у нее нет оружия, но полной уверенности у стажера не было. – Мадам! – закричал Янески. – Возвращайтесь в машину и уезжайте. – Я его не оставлю, – запротестовала женщина, у которой был акцент Нью-Джерси. – В снегу, с такими ногами… – Вы никуда его не увезете, – заявил молодой полицейский, направив револьвер в небо. – А сейчас возвращайтесь в машину, или я вас пристрелю. У вас десять секунд. – Что вы за коп такой?! – Вот такой. – Раздался выстрел. – Десять. Девять. Восемь. – Это не секунды! – запротестовал Пройдоха Сэм. – Семь. Шесть. Пять. – Иди! – крикнул Сэм своей спутнице. – Четыре. Три. Рыжая женщина побежала по снегу. Поскользнувшись, она упала лицом вниз, но тут же вскочила, забралась в машину и умчалась прочь. – Ты истинный джентльмен, – заметил Пройдоха Сэм, голос которого стал невнятным. – Лучше не бывает. – Брось пистолет к стене, или я снова проеду по твоим ногам, – велел стажер. Ошеломленный продавец машин посмотрел на черный двухместный автомобиль. – Ты… что? – Десять. Девять. Восемь. Семь. Пистолет ударился о бетонную стену. – Ублюдок. Глава 45 Разговор с дерьмодоем Беттингер ехал на темно-сером пикапе в сторону Виктори. Эта машина с более высокой посадкой и зимними шинами заметно отличалась в лучшую сторону от его желтого хетчбэка, а кроме того, она не привлекала внимания и ее не требовалось беречь. И хотя у детектива не было особого опыта езды по снегу, он знал, что такие автомобили имеют более надежное сцепление с дорогой, когда они нагружены, поэтому завернул тело убийцы в одеяло и бросил его в кузов. Это обеспечение дополнительного веса стало лучшим из того, что когда-либо совершил гнусный психопат, убивший Гордона. Несмотря на добавочную нагрузку, пикап трижды заносило во время поездки на север – всякий раз, когда Беттингер менял полосы, и главным образом из-за того, что ему было трудно поддерживать безопасную скорость. Стоило ему подумать о сыне, жене, дочери, Себастьяне или убийце, и его правая нога начинала сильнее давить на педаль газа. «Дворники» с трудом справлялись со снегом на ветровом стекле, и вскоре Жюль увидел Виктори. С далекого расстояния, весь засыпанный снегом, город напомнил детективу покрытый плесенью труп. Загудел сотовый телефон, и Беттингер ответил на звонок. – Да?