Николь. Конец всему. Клеонт. Я вас молю! Люсиль. Подите прочь! Ковьель. Прошу тебя! Николь. Ступай-ка вон! Клеонт. Люсиль! Люсиль. Нет, нет! Ковьель. Николь! Николь. Ни, ни! Клеонт. Ради бога! Люсиль. Не желаю! Ковьель. Ну, скажи! Николь. Ни за что. Клеонт. Пролейте свет! Люсиль. И не подумаю. Ковьель. Открой ты мне глаза! Николь. Была охота! Клеонт. Ну, что ж, коль скоро вы не хотите взять на себя труд разуверить меня и объяснить ваше поведение, которого любовь моя не заслужила, то, неблагодарная, вы видите меня в последний раз: я ухожу, и в разлуке с вами я умру от горя и от любви. Ковьель (к Николь). А я – следом за ним. Люсиль (Клеонту, который собирается уходить). Клеонт! Николь (Ковьелю, который идет за своим господином). Ковьель! Клеонт (останавливается). Что? Ковьель (тоже останавливается). Ну? Люсиль. Куда же вы? Клеонт. Я вам сказал. Люсиль. Как, вы хотите умереть? Клеонт. О да, жестокая, вы сами этого хотите. Ковьель. Мы помирать пошли. Люсиль. Я? Я хочу вашей смерти? Клеонт. Да, вы хотите. Люсиль. Кто вам сказал? Клеонт (подходит к Люсиль). Как же не хотите, когда вы не хотите разрешить мои сомнения? Люсиль. Да я-то тут при чем? Если б вы с самого начала соблаговолили меня выслушать, я бы вам сказала, что повинна в утреннем происшествии, причинившем вам такую обиду, моя старая тетка, с которой мы вместе шли: она твердо убеждена, что если мужчина, не дай Бог, подошел к девушке, тем самым он ее уже обесчестил, вечно читает нам об этом проповеди и старается внушить, что мужчины – это дьяволы и что от них нужно бежать без оглядки. Николь (Ковьелю). Вот и весь секрет. Клеонт. А вы не обманываете меня, Люсиль? Ковьель (к Николь). А ты меня не дурачишь? Люсиль (Клеонту). Все это истинная правда. Николь (Ковьелю). Все так и было. Ковьель (Клеонту). Ну, что ж, поверить им? Клеонт. Ax, Люсиль, вам стоит сказать одно только слово, и волнения души моей тотчас же утихают! Как легко убеждают нас те, кого мы любим! Ковьель. Ну и ловки же умасливать нашего брата эти чертовы куклы! Явление XI Г-жа Журден, Клеонт, Люсиль, Ковьель, Николь. Г-жа Журден. Очень рада вас видеть, Клеонт, вы как раз вовремя. Сейчас придет мой муж: воспользуйтесь случаем и просите у него руки Люсиль. Клеонт. Ах, сударыня, как отрадно мне слышать эти слова и как сходятся они с моими собственными желаниями! Что может быть для меня приятнее этого приказа, что может быть для меня дороже этого благодеяния? Явление XII Клеонт, г-н Журден, г-жа Журден, Люсиль, Ковьель, Николь. Клеонт. Господин Журден, я решил не прибегать ни к чьему посредничеству, чтобы обратиться к вам с просьбой, которая касается давнишней моей мечты. Это слишком важная для меня просьба, и я почел за нужное сам изложить вам ее. Итак, скажу вам не обинуясь, что честь быть вашим зятем явилась бы для меня наивысшей милостью, и вот эту именно милость я и прошу вас мне оказать. Г-н Журден. Прежде чем дать вам ответ, сударь, я попрошу вас сказать мне: дворянин вы или нет? Клеонт. Сударь, большинство, не задумываясь, ответило бы на этот вопрос утвердительно. Слова нынче дешевы. Люди без зазрения совести присваивают себе дворянское звание, – подобный род воровства, по-видимому, вошел в обычай. Но я на этот счет, признаюсь, более щепетилен. Я полагаю, что всякий обман бросает тень на порядочного человека. Стыдиться тех, от кого тебе небо судило родиться на свет, блистать в обществе вымышленным титулом, выдавать себя не за то, что ты есть на самом деле, – это, на мой взгляд, признак душевной низости. Разумеется, мои предки занимали почетные должности, сам я с честью прослужил шесть лет в армии, и состояние мое таково, что я надеюсь занять не последнее место в свете, но со всем тем я не намерен присваивать себе дворянское звание, несмотря на то, что многие на моем месте сочли бы себя вправе это сделать, и я вам скажу напрямик: я – не дворянин. Г-н Журден. Кончено, сударь: моя дочь – не для вас. Клеонт. Как? Г-н Журден. Вы – не дворянин: дочку мою вы не получите. Г-жа Журден. Да при чем тут: дворянин, не дворянин? Мы-то с тобой от ребра Людовика Святого, что ли, происходим? Г-н Журден. Молчи, жена: я вижу, к чему ты клонишь. Г-жа Журден. Сами-то мы с тобой не из честных мещанских семей? Г-н Журден. Вот язык-то без костей у тебя, жена! Г-жа Журден. Разве наши родители не были купцами? Г-н Журден. Уж эти бабы! Слова сказать не дадут. Коли твой родитель был купцом, тем хуже для него, а про моего родителя так могут сказать только злые языки. Одним словом, я хочу, чтобы зять у меня был дворянин. Г-жа Журден. Твоей дочке нужен муж подходящий: лучше ей выйти за человека честного, богатого да статного, чем за дворянина нищего да нескладного. Николь. Вот уж верно! В нашей деревне господский сынок – такой увалень и такой оболтус, какого я отроду не видывала. Г-н Журден (к Николь). Замолчи, нахалка! Вечно вмешиваешься в разговор. Добра для дочки у меня припасено довольно, недостает только почета, вот я и хочу, чтоб она была маркизой. Г-жа Журден. Маркизой? Г-н Журден. Да, маркизой. Г-жа Журден. Сохрани, господи, и помилуй!