Явление III Г-жа Журден, г-н Журден, Николь, два лакея. Г-жа Журден. Ах, ах! Это еще что за новости? Что это на тебе, муженек, за наряд? Верно, вздумал посмешить людей, коли вырядился таким шутом? Хочешь, чтобы все на тебя пальцем показывали? Г-н Журден. Разве одни дураки да дуры станут на меня показывать пальцем. Г-жа Журден. Да уж и показывают: твои повадки давно всех смешат. Г-н Журден. Кого это «всех», позволь тебя спросить? Г-жа Журден. Всех благоразумных людей, всех, которые поумнее тебя. А мне так совестно глядеть, какую ты моду завел. Собственного дома не узнать. Можно подумать, что у нас каждый день праздник: с самого утра то и знай пиликают на скрипках, песни орут, – соседям и тем покою нет. Николь. И то правда, сударыня. Мне не под силу будет поддерживать в доме чистоту, коли вы, сударь, будете водить к себе такую пропасть народу. Грязи наносят прямо со всего города. Бедная Франсуаза вконец измучилась: любезные ваши учителя наследят, а она каждый божий день мой после них полы. Г-н Журден. Ого! Вот так служанка Николь! Простая мужичка, а ведь до чего же языкастая! Г-жа Журден. Николь права: ума-то у нее побольше, чем у тебя. Хотела бы я знать, на что тебе, в твои годы, понадобился учитель танцев? Николь. И еще этот верзила фехтовальщик – он так топочет, что весь дом трясется, а в зале того и гляди весь паркет повыворотит. Г-н Журден. Молчать, и ты, служанка, и ты, жена! Г-жа Журден. Стало быть, ты задумал учиться танцевать? Нашел когда: у самого скоро ноги отнимутся. Николь. Может статься, вам припала охота кого-нибудь убить? Г-н Журден. Молчать, говорят вам. Обе вы невежды. Вам невдомек, какие это мне дает пре-ро-га-тивы. Г-н Журден. Лучше бы подумал, как дочку пристроить: ведь она уж на выданье. Г-н Журден. Подумаю я об этом, когда представится подходящая партия. А пока что я хочу думать о том, как бы мне разным хорошим вещам научиться. Николь. Я еще слыхала, сударыня, что нынче в довершение всего хозяин нанял учителя философии. Г-н Журден. Совершенно верно. Хочу понабраться ума-разума, чтоб мог я о чем угодно беседовать с порядочными людьми. Г-жа Журден. Не поступить ли тебе в один прекрасный день в школу, чтоб тебя там розгами драли на старости лет? Г-н Журден. А что ж такого? Пусть меня выдерут хоть сейчас, при всех, лишь бы знать все то, чему учат в школе! Николь. Да, это бы вам пошло на пользу. Г-н Журден. Без сомнения. Г-жа Журден. В хозяйстве тебе все это вот как пригодится! Г-н Журден. Непременно пригодится. Обе вы несете дичь, мне стыдно, что вы такие необразованные. (Г-же Журден.) Вот, например, знаешь ли ты, как ты сейчас говоришь? Г-жа Журден. Конечно. Я знаю, что говорю дело и что тебе надо начать жить по-другому. Г-н Журден. Я не о том толкую. Я спрашиваю: что такое эти слова, которые ты сейчас сказала. Г-жа Журден. Слова-то мои разумные, а вот поведение твое очень даже неразумное. Г-н Журден. Говорят тебе, я не о том толкую. Я вот о чем спрашиваю: то, что я тебе говорю, вот то, что я тебе сказал сейчас, что это такое? Г-жа Журден. Глупости. Г-н Журден. Да нет, ты меня не понимаешь. То, что мы оба говорим, вся наша с тобой речь? Г-жа Журден. Ну? Г-н Журден. Как это называется? Г-жа Журден. Все равно, как ни назвать. Г-н Журден. Невежда, это проза! Г-жа Журден. Проза? Г-н Журден. Да, проза. Все, что проза, то не стихи, а все, что не стихи, то проза. Видала? Вот что значит ученость! (К Николь.) Ну, а ты? Тебе известно, как произносится У? Николь. Как произносится? Г-н Журден. Да. Что ты делаешь, когда говоришь У? Николь. Чего? Г-н Журден. Попробуй сказать У. Николь. Ну, У. Г-н Журден. Что же ты делаешь? Николь. Говорю: У. Г-н Журден. Да, но когда ты говоришь У, что ты в это время делаешь? Николь. То и делаю, что вы велели. Г-н Журден. Вот поговори-ка с дурами! Ты вытягиваешь губы и приближаешь верхнюю челюсть к нижней: У. Видишь? Я корчу рожу: У. Николь. Да, нечего сказать, ловко. Г-жа Журден. И впрямь чудеса! Г-н Журден. Вы бы еще не то сказали, ежели б увидали О, ДА-ДА и ФА-ФА! Г-жа Журден. Что это за галиматья? Николь. На что это все нужно? Г-н Журден. Эти дуры хоть кого выведут из себя. Г-жа Журден. Вот что, гони-ка ты своих учителей в шею и со всей их тарабарщиной. Николь. А главное, эту громадину – учителя фехтования: от него только пыль столбом. Г-н Журден. Скажи на милость! Дался вам учитель фехтования. Вот я тебе сейчас докажу, что ты ничего в этом не смыслишь. (Велит подать себе рапиры и одну из них протягивает Николь.) Вот, смотри: наглядный пример, линия тела. Когда тебя колют квартой, то надо делать так, а когда терсом, то вот так. Тогда тебя никто уж не убьет, а во время драки это самое важное – знать, что ты в безопасности. А ну попробуй кольни меня разок! Николь. Что ж, и кольну! (Несколько раз колет г-на Журдена.) Г-н Журден. Да тише ты! Эй, эй! Осторожней! Черт бы тебя побрал, скверная девчонка! Николь. Вы же сами велели вас колоть. Г-н Журден. Да, но ты сперва колешь терсом, вместо того чтобы квартой, и у тебя не хватает терпения подождать, пока я отпарирую. Г-жа Журден. Ты помешался на всех этих причудах, муженек. И началось это у тебя с тех пор, как ты вздумал водиться с важными господами. Г-н Журден. В том, что я вожусь с важными господами, виден мой здравый смысл: это не в пример лучше, чем водиться с твоими мещанами. Г-жа Журден. Да уж, нечего сказать: прок от того, что ты подружился с дворянами, ох как велик! Взять хоть этого распрекрасного графа, от которого ты без ума: до чего же выгодное знакомство! Г-н Журден. Молчать! Думай сначала, а потом давай волю языку. Знаешь ли ты, жена, что ты не знаешь, о ком говоришь, когда говоришь о нем? Ты себе не представляешь, какое это значительное лицо: он настоящий вельможа, вхож во дворец, с самим королем разговаривает, вот как я с тобой. Разве это не великая для меня честь, что такая высокопоставленная особа постоянно бывает в моем доме, называет меня любезным другом и держится со мной на равной ноге? Никому и в голову не придет, какие услуги оказывает мне граф, а при всех он до того бывает со мною ласков, что мне, право, становится неловко. Г-жа Журден. Да, он оказывает тебе услуги, он с тобою ласков, но и денежки у тебя занимает. Г-н Журден. Ну и что ж? Разве это для меня не честь – дать взаймы такому знатному господину? Могу ли я вельможе, который называет меня любезным другом, отказать в таком пустяке? Г-жа Журден. А какие такие одолжения делает этот вельможа тебе? Г-н Журден. Такие, что, кому сказать, никто не поверит.