– Ты не похож на учетчика… но пусть. Я осторожно прошел за периметр. Стражи разговор не заводили. Все-таки какая-то негласная субординация у них была. – Мы пойдем на базу через десять земных минут, – сказала старшая стража, подходя к Ане. – Советую возвращаться с нами. Твой… учетчик… немного странно выглядит и ведет себя. Это может заинтересовать лавли. – Хорошо, – согласился Ана. – Мы встретили пятерых по пути сюда. – Столкновение? – Нет. Разошлись после разговора. – Возвращаемся вместе, – твердо сказала старшая стража, и Ана даже не попробовал спорить. Я осторожно отошел от них, посмотрел на Продавца. Что ж, вполне обычный Продавец. Много свободных одежд, едва видимое сквозь надвинутый капюшон лицо. Я приблизился к прилавку. – Все кристаллы уже переданы, – сказал Продавец дружелюбно. – Вас зовут Макс, я слышал. Вы чего-то хотите? Воду и легкие закуски я даю Измененным бесплатно, исходя из принципов гостеприимства. Похоже, если связь между Продавцами и была, то в пределах одной планеты. Меня он не узнавал. – Я выпью воды, – сказал я. – Спасибо. Честно говоря, мне хотелось посмотреть, как возникают предметы в стеклянном кубе. Но Продавец меня разочаровал. Он открыл один из контейнеров и достал оттуда стеклянный стакан, полный воды. – Угощайтесь. Вода была прохладная, чистая, но, если честно – совсем не такая вкусная, как из лесного ручья. – Как вам на этой планете? – спросил я, медленно отпивая из стакана. Во взгляде Продавца появилось любопытство. Он повернулся ко мне, приподнял верх капюшона. – Черт! – выкрикнул я, расплескивая воду. У него было юное, нежное лицо с той легкой неправильностью, что свойственна лавли. Я бы сказал, что это лицо юноши лет шестнадцати. – Что случилось? – спросил Продавец участливо. – У вас водобоязнь? Это может быть признаком бешенства. – Ты сам знаешь, что случилось! – выкрикнул я. За моей спиной зашевелились стражи. – У тебя башка лавли! – Ну да, мы же на их планете, – рассудительно ответил Продавец. – Надо соответствовать тем, с кем работаешь. Я не знал, в курсе ли Измененные, какова природа Продавцов. Но мне было плевать. – Это голова юноши! – О да! – кивнул Продавец. – Очень печальны обычаи этого мира. Большинство молодых погибают от рук соплеменников, разум других замещается сознанием старших особей. Очень, очень редко, когда кто-то гибнет быстро и безвозвратно, и в их общество приходят новые особи. К этому мальчику судьба была, по обыкновению, жестока. Он умирал в муках… но муки кончились. Он жив и видит сон. Хуже ли это, чем исчезнуть насовсем? Ответь? Я попытался что-то сказать… и не нашел слов. – Все в порядке? – спросил Ана. – Да, да, – ответил Продавец. – Ваш товарищ немного расстроен, но все хорошо. – Ничего хорошего, – пробормотал я. – Это был свободный выбор, – сказал Продавец. – Кто ты, странный Измененный? Хреновый из меня разведчик выйдет. Легенда рушится на раз, и виноват я сам. Я веду себя как человек, вот в чем дело. – Я покупатель, – сказал я. – Держите. И выложил перед ним красную рэдку. Продавец, как я и ожидал, заинтересовался ей куда больше, чем моими странностями. Поднес к глазам, обнюхал, потом, поколебавшись, лизнул. У него вдруг задрожали глаза, зрачки запульсировали, потом сжались в точку. Ничего себе. Да он конченый торчок! Наркоманит в открытую! – Это не лавли, – сказал Продавец, вздрогнув. – Человеческая и свежая. Откуда здесь люди? Ну я и молодец! Хорошо соскочил с опасной темы. – А тебе не все равно? – спросил я. – Надоели, небось, местные? Я только-только с Земли. Могу время от времени подгонять свежак. Это было удачным ходом. Похоже, Продавцу и впрямь надоело потреблять эмоции местных красавчиков. – Договорились, – сказал он быстро. – Что интересует, Макс? Да уж, а что меня интересует… – Не так быстро! – подошла старшая стража. – Внеси в список. – Эта рэдка не входит в соглашение, – ответил Продавец. – Она не местная. Ваш друг протащил ее с Земли. Старшая стража заколебалась. Возразила: – Право выбора смыслов у Инсеков. – О, это не очень великий смысл, – небрежно сказал Продавец, демонстрируя кристалл. – Яркий, чистый, но простой и не великий. Таких я сдал больше сотни. – Зачем она тебе? – Затем, что с Земли, – ответил Продавец. Старшая стража пожала плечами: – Торгуй быстрее, Макс. Пора двигаться. – Ты можешь передать письмо на Землю? – спросил я. Продавец растерялся. – Письмо? – Да. Письмо. Бумажное письмо в конверте, с маркой. Чтобы его бросили в почтовый ящик на Земле, в стране России, в городе Москве. – Ха, – сказал Продавец. – Ну… может быть, все-таки что-то материальное? – Да, листок бумаги, пишущая авторучка и целый конверт с негашеной маркой – это материальная часть сделки. А нематериальная – чтобы письмо не позднее, чем через одни земные сутки было опущено без всяких повреждений и изменений, как на конверте, так и в тексте, в действующий почтовый ящик в городе Москве, в стране России на планете Земля. – Парень, – сказал Продавец после короткой паузы. – Я не знаю, с кем ты там на Земле торговал. Но тебя хорошо выдрессировали. Он повернулся и торжественно пошел к ящику. – Время! – сказала старшая стража напряженно. – Пять минут, – ответил я быстро. – Всего пять минут! …Увидеть, как именно возникают предметы в стеклянной камере, мне все-таки не удалось. Она потемнела, стекло стало непроницаемо-черным. А когда вновь обрело прозрачность, внутри лежал помятый конверт с маркой «Двести пятьдесят лет городу Сыктывкару», самая дешевая авторучка, какую я только видел в жизни, и листок бумаги. Кончик ручки был погрызенным. Листок бумаги – туалетным. И это была самая дешевая туалетная бумага, которую только можно найти – в ней целые щепки попадались! Но я слишком хорошо знал Продавцов, чтобы начать ругаться. – Это здорово, что бумага такая плохая и жесткая, – сказал я. – Была бы мягкая, нежная, ручка бы ее рвала в клочья. А так – нормально по ней пишется! И что маленький листок, тоже хорошо. У меня и времени немного. – Браво, – сказал Продавец, помолчав. – Ты меня уделал. Письмо будет доставлено честно. Глава седьмая