– Хорошо, – сказал я. – Спасибо за подготовку, Ана. Спасибо, что помог определить профиль, Валь. Учетчик даже растрогался. – Удачи в работе, Макс. Я горжусь, что помог тебе найти себя. Он протянул руку, неуверенно похлопал меня по плечу. – Не забывай мои… уроки, – сказал Ана. – Ты можешь за себя постоять, но… будь осторожен. Ты… очень важен для нас. Нас всех. Старший страж говорил, очень аккуратно подбирая слова, но я понимал недосказанное. «Не умри! Ты символ восстания, которое я хочу поднять. Ты должен жить, чтобы стать легендой!» Я ни секунды не верил в его планы. Но Ана стал мне почти другом, и я кивнул. – Постараюсь. Слушай, хотел задать вопрос… – Время, время! – сказал Валь нетерпеливо. – Ты рассказывал, что однажды на Сунерде у тебя был случай… – Я запнулся. Стоит ли говорить при Вале об убийстве Прежнего… – Как ты справился? – Время! – Учетчик совсем уж занервничал. Даже начал толкать меня к экрану. – Нашел корень, – быстро ответил Ана. – Всегда есть корень, понимаешь? – Ты смерти моей хочешь? – завопил учетчик. – Немедленно! В экран! Ана едва заметно развел руками. Я кивнул. Выхода не было, учетчик уже паниковал. Видимо, приказы тактика выполняются без промедления. – Счастливо оставаться, – сказал я и пошел к экрану. Серое зеркало слабо светилось, пахло озоном. Кажется, кроме Аны, никто по мне скучать не станет. Да и ему, похоже, я больше нужен как символ, чем как друг. Как-то быстро я закончил школу… * * * Экраны у Инсеков различались лишь формой и размером. А вот размещались они в совершенно разных местах. Этот висел в полуметре над полом – я кувыркнулся и упал, успев подставить руки лишь из-за нечеловеческой реакции. К счастью, под экраном были настелены упругие жесткие маты, вроде спортивных. Да кто ж так делает? Можно и убиться ненароком… Я присел, озираясь. Большое помещение в кирпичном здании. Стены неоштукатуренные, кирпичи красные, выщербленные. Окна закрыты матовым стеклом, сквозь которое угадываются решетки. Какие-то металлические столы, что-то вроде здорового верстака, наваленные вдоль стен без видимой системы железяки: трубы, детали каких-то устройств, медные или бронзовые листы. Кирпичные перегородки закрывали часть помещения, но в них были широкие проемы, сквозь которые виднелось то же самое – железяки, окна, столы… Под потолком тусклые электрические лампы без абажуров. Лампы самые простецкие, накаливания, даже не газосветные. Гараж? Ангар? Мастерская? И никого! Я напрягся, пытаясь почувствовать Гнездо… то есть Форт. Слабый-слабый отзвук. Где-то далеко, ощутить могу, а на контакт выйти – нет. – Эй! – крикнул я. – Шутка такая, да? Может быть, я на Земле? Поднявшись, я сделал несколько шагов. Притяжение вроде как земное. Воздух… ну, пахнет, как в городе. Словно где-нибудь у железной дороги или завода, чувствуется какая-то гарь, нефтяная или угольная. Сердце слева забилось чаще, сердце справа сохранило свой ритм. Как мой организм с этим управляется – ума не приложу. В состоянии Защитника я, наверное, смог бы проанализировать состав воздуха и точно понять, земной он или нет. Но это не такой простой процесс, и мне потребуется гора органики для перестройки тела. Я вспомнил Шогар, и меня слегка замутило. – Кто здесь? – снова позвал я. И с облегчением услышал шаги. Даже сейчас, без усиленных чувств Защитника, я мог отличить приближение Измененных на слух. Они иначе ходят, легче и с какой-то другой скоростью переставляют ноги. Будто тратят на движение меньше времени, чем человек, а потом на долю секунды замирают. Из-за одной из перегородок вышла жница. На мгновение я оцепенел. Мне показалось, что это Дарина. Такая же юная, стройная, с короткой стрижкой, сиреневым отблеском в глазах. Но это все обычно для жниц. А вот лицо действительно было похожим. Изменение вообще не меняет только лица куколок, а на жниц накладывает какую-то легкую общность, не более того. Значит, в человеческой жизни эта жница напоминала Дарину, а мутация добавила общего. Вот только волосы цветом слегка уходили в рыжину, а глаза оказались скорее темно-синими, чем фиолетовыми. – Ура! – негромко сказала жница. – Ура! Вы не ушиблись? Она подбежала ко мне, виновато развела руками. Все раздражение как-то сразу исчезло. Да, это не Дарина. Но в ней тоже было очень много человеческого: в голосе, мимике, поведении. – Ничего, – сказал я, хоть и собирался только что возмутиться тем, как повесили экран. – Что с экраном? – Если ниже вешать, то питание слабеет, – ответила жница, словно оправдываясь. – Энергетический фокус вынесен в подвал, там толстые перекрытия из железобетона. Я притащила маты, но потом стража забрала часть для тренировки. Я спорила, но они не послушали… Я молчал, глядя на нее. В тренировочном лагере жницы были какие-то замотанные, как и стражи. Говорили четко и по делу, лишней болтовни себе почти не позволяли. А эта напомнила мне Дарину – и на миг стало больно. – Меня зовут Эми, – жница потупилась. – Это чтобы вы знали, на кого жаловаться. – Не буду я жаловаться, – ответил я. – Я Макс. – Знаю. Мы вас уже больше суток ждем. Вы разведчик-морф? Я кивнул. – Можно? – Она протянула руку, я вздохнул, взял ее ладонь. Ощутил гладкую ровную кожу. Жница так же бережно ощупала мои пальцы. – Словно человеческая, – сказала она с восторгом. – Здорово… Извините. – Да ничего, – я осторожно убрал руку. – Где это мы? – Трисгард. – А точнее? – Бранири, крупный портовый и железнодорожный узел в кредитном государстве Мондхилд. Названия звучали в меру вычурно, но как-то по-человечески. – Что такое кредитное государство? – спросил я. И пояснил, заметив недоумение в ее глазах: – Меня не успели подготовить. Совсем. И я не чувствую Форт. Он далеко? – Далеко, – кивнула Эми. – Вы хотите есть? Пить? Я подумал и с надеждой спросил: