– Обязательно, но потом, – сказал я. – Это довольно трудно… Знаешь, Эми… ты ведь умеешь читать? – Да, но только по-немецки, – вздохнула она. – Я из Испании, я знаю. Но я не помню свой язык, представляешь, как смешно? И даже говорить на нем не умею. Гнездо мне залило немецкий, потому что он общий. Но другие языки не стало, боялось меня испортить снова. – Это ничего, – сказал я. – Слушай, Эми, тебе надо читать. Много-много книг. В Гнездах – ну и в Форту, наверное, – есть почти все земные книжки. Это будет развивать твой мозг. – Я смотрю мультики и кино, – призналась жница. – Мне дали на Саельме планшет, там все-все-все на свете мультики и кино. – Хорошо, – кивнул я. – Но кино и мультики – это как каша. Мягкая, разваренная. Эми поморщилась. Потом недоуменно посмотрела на меня. – Можно всю жизнь питаться только мягкой кашей, – объяснил я. – Но тогда у тебя выпадут зубы, потому что станут ненужными. И желудок разучится что-то другое переваривать. Вот мультики и кино – словно каша для мозгов. Чтобы умнеть, обязательно надо читать. – Хорошо, – она просияла. – Я поняла, Макс! Как я сама не додумалась? Потому что глупая, да… Я буду читать. – Браво, – донеслось из-за спины. – Не только морф-разведчик, но еще и доктор. Как нам повезло. Голос, впрочем, звучал довольно кисло. И говорил, кстати, по-русски. Я встал, повернулся. Нет, это была не стража. Измененная, стоящая в проходе, больше всего походила на хранителя. Девушка с белыми глазами, в белом комбинезоне. – Стараюсь быть полезным, комендант, – сказал я. Комендант несколько секунд буравила меня взглядом. Потом кивнула: – Приветствую на Трисгарде, Макс. Мы очень ждали разведчика-морфа. Все наши надежды связаны с тобой. – Я буду стараться… – я запнулся, – выполнить свой долг и соответствовать профилю… – Оставь, – буркнула комендант. – Не надо вести себя, как юная стража. Тошнит от громких фраз… Она подошла к столу, потрепала Эми по голове. Спросила по-немецки: – Все хорошо, девочка? – Да, комендант! – восторженно глядя на нее, ответила Эми. – Макс хороший? – Очень! – выпалила Эми. Лицо коменданта смягчилось. – Тогда сделай и мне кофе, милая. Она уселась напротив меня. Вздохнула, сказала по-русски: – Я доверяю чутью этой маленькой жницы. Поэтому спрошу прямо – ты готов умереть? Глава девятая Я почти сразу понял, что Измененные на Земле и в Галактике совсем разные. Стражи, наверное, почти такими же остаются, но стражи изначально простые. Они солдаты. Старшие стражи посложнее, они меняются, вот на Ану хотя бы посмотреть, старшие это как наши сержанты или младшие офицеры. Учетчики, монахи, прочие работающие с техникой – совсем уж разные, многие походят на людей, пусть с прибабахом, но все-таки людей. По статусу они вроде капитанов и майоров в армии. Стратеги и тактики – это уже совсем круто, как генералы или главнокомандующие. Хранители-коменданты – они где-то посередке. Подполковники или полковники. И они уж точно не проще и не глупее людей. Интересно, разведчик-морф должен быть глупее или умнее среднего человека? Я посмотрел в белые глаза коменданта и ответил: – Нет, не готов. Никто не может быть готовым умереть. Комендант неожиданно улыбнулась. Очень скупо, но все-таки. – Правильный ответ. Нам дважды присылали морфов, оба раза ускоренно подготовленных. Оба отвечали, что готовы умереть, выполняя свой долг. Они и умерли. Я ждал. – Мне не надо, чтобы ты умер, – продолжила комендант. – У нас кризис. Потенциально очень серьезный, боюсь даже предположить, насколько. Я взяла на себя ответственность разрешить ситуацию, но время истекает. Ты – моя последняя попытка. Она опустила руку, достала откуда-то из комбинезона (даже не заметил, что там был карман) изящную коробочку из золотистого металла и стекла. Что-то вроде громоздкой зажигалки… только в стеклянной части была не жидкость и не газ. Там копошились крошечные изумрудные жучки. Я зачарованно смотрел на коменданта. – Местная штучка, – пояснила комендант. – Ты знаешь, что все разумные существа имеют вредные привычки? У людей это алкоголь, табак, наркотики. У Прежних биогенные нейротропные стимуляторы. У Инсеков… не важно. Тэни разводят ароматических жучков. Она щелкнула своей «зажигалкой». Мне показалось, что внутри стеклянного отсека повернулось какое-то колесико, зачерпнув одного жучка и отправив его внутрь металлической части. – При страхе и боли они выделяют сложный альдегид. Никакого прямого влияния на организм, тем более наш. Но вещество работает на уровне структур продолговатого мозга, через обоняние. На нас тоже действует. Комендант снова щелкнула устройством. Поднесла его к носу, глубоко вдохнула. На миг замерла. Мне показалось, что я почувствовал слабый кисловатый запах. – Одновременно бодрит и успокаивает, – заметила комендант. – Разумеется, это не одобряется. – Жалко жучка, – сказал я. Комендант снова щелкнула устройством, встряхнула его. Откуда-то вывалился крошечный изумрудный жучок, взмахнул крылышками и с жужжанием унесся под потолок. – Он жив. В темном отсеке жучок получил разряд тока от пьезоэлемента и рефлекторно выпустил облачко газа. Местные хищники от него замирают в экстазе, жучок получает время удрать. Есть такие птички, они выслеживают скопления жучков, пугают их, слегка постукивая клювом… и радуются. Жучков они не едят. – Какой интересный мир, – сказал я осторожно. На самом деле Измененная, нюхающая пукающих от испуга жучков, была еще более удивительна. Но я не рискнул уточнять. – Хочешь? – Комендант протянула мне устройство. Я покачал головой. – Как знаешь. Все равно рано или поздно попробуешь. Меня зовут Мар. Я из России, как и ты. Наверное, одна из самых старых Измененных на службе Инсеков, мне скоро сорок. – Изменение в тридцать два года? – спросил я недоверчиво. Мар покачала головой: – Нет, конечно. Я изменилась в восемь, должна была стать комиссаром Прежних в одном из их миров. Но вскоре была освобождена Инсеками, перешла на их сторону… это долгая история. Сколько тебе лет? – Девятнадцать, – сказал я. – Поздно прошел Изменение… Мне показалось, что Мар смотрит на меня со скепсисом. Хотя что можно сказать об Измененной, у которой лицо неподвижно, а в глазах даже зрачков толком не видно? На Саельме мою фальшивую биографию, которая хоть как-то объясняла пробелы в знаниях, приняли почти без вопросов. Но поверит ли ей сорокалетний комендант? – Не важно, – сказала она. – У всех свои истории, Макс. У меня своя, и ты можешь мне помочь. Я не тактик, но мой отзыв многое значит. – Понятно, – я кивнул. – Значит, если не справлюсь, то лучше уж умереть? Я надеялся, что она улыбнется или покачает головой. Но Мар снова щелкнула своим приборчиком и снова вдохнула ароматические испарения зеленого жучка. – Форт даст тебе необходимую информацию, язык и знание обычаев, – сказала она. – Мог бы дать и задание, но я долго живу и предпочитаю говорить сама. Догадываешься, почему тебя перенесли сюда, а не в гарнизон? – Боитесь предателей? – предположил я. – С чего ты решил, что Измененные могут предать? – Ну вы же предали Прежних. Эми, несущая коменданту кофе, вздрогнула и едва не уронила чашку. Комендант глянула на меня, и по спине пробежал холодок.