– Ты мне нравишься, – сказала она. – Но больше так не говори. Предают тех, кому был верен, а я была рабом, а не слугой. Инсеки ведут дела честно. Но ты прав, я боюсь предательства. Первых двух морфов слишком быстро раскрыли. Ты представляешь себе Трисгард и его особенности? – Очень слабо, – признался я. – Знаю, что они продали свою независимость вначале Прежним, потом нам. Что их в общем-то все устраивает. – Так было, – согласилась Мар. – Планета развита, хотя и сильно отличается от стандартного ряда гуманоидов-технократов. В некоторых областях они на уровне двадцатого или даже девятнадцатого века. А в других – на уровне Прежних или Инсеков. Это необычно, делает их интересной колонией и позволяет получать любопытные смыслы. После того как был заключен мир, отношения с нами стали очень спокойными, это тоже необычно и всех радует. У меня жницы ходят на городские рынки, в магазины, в театры – можешь это себе представить? Я пожал плечами. – Меня сюда назначили вроде как в награду, – продолжала Мар. – Я участвовала в разработке захвата Саельма, мы забрали готовую инфраструктуру Прежних. К сожалению, мой профиль ограничен, тактиком мне не стать. Инсеки предложили на выбор: быть комендантом Саельма, комендантом Трисгарда или принять возвратный мутаген и вернуться на Землю. Хорошо, что моя чашка была пуста, я бы ее точно уронил. – На Саельме холодно, – Мар словно не заметила моего замешательства. – На Земле… нечего мне там делать. Родные умерли, как жить среди людей – я почти забыла. Я выбрала Трисгард. Спокойный, уютный, комфортабельный мир. Если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря…[1] – Красиво сказали! – заметил я. Мне показалось, что Мар хочется поговорить. Она поморщилась. – Это не мои слова. Не важно. Так вот, кризис начался год назад. Один из Продавцов проинформировал меня о только что сданном кристалле. Она сделала паузу, и я спросил: – А это обычное дело? – Нет. Сейчас объясню… Ты же видел кристаллы, они, как правило, одноцветные. – Не только, – не удержался я. – Правильно. Бывают сочетания двух-трех цветов. Иногда встречаются редчайшие кристаллы, сочетающие весь спектр. Что такое кристалл? – Смысл. – Да, но не обязательно важный. Одноцветные кристаллы – продукт сильного эмоционального выплеска. Они могут нести незначительные смыслы, но часто это лишь концентрат эмоций. Даже такие кристаллы – хороший товар. Переживание чужих эмоций – один из самых распространенных пороков разумных существ. Этим балуются и Прежние, и Инсеки, и Продавцы, и множество других культур. Земля поставляет смыслы, но еще больше она производит эмоций. Земные страхи, похоть и любопытство очень ценятся. Многоцветные кристаллы гораздо важнее. Они, как правило, появляются в результате осознания какого-то феномена, появления нового смысла. Я кивнул. На языке вертелось, что однажды я сам породил семицветный кристалл. Но, во-первых, говорить такое нельзя. А во-вторых, очень глупо было, что я сам не знал, какой смысл породил. – О семицветных кристаллах Продавцы информируют тех, кто контролирует планеты, – продолжала Мар. – У нас сообщают Инсекам. Стандартное соглашение с Продавцами оставляет им большой процент одноцветных кристаллов, все остальные они обязаны сдавать за вознаграждение. Все равно подворовывают, конечно… Я опять кивнул. – А вот семицветные кристаллы оговорены особо, – продолжила комендант. – Это такая ценность, что санкции прописываются чудовищные. О покупке таких кристаллов немедленно сообщают. – Значит, пропал семицветный кристалл? – спросил я. – Хуже, Макс. Продавец сообщил, что ему сдали прозрачный кристалл. За всю известную мне историю поиска смыслов такие находили лишь дважды. – Мне как-то даже страшно, что вы такие вещи рассказываете, – сказал я. – Выхода нет, – Мар поднесла к носу «зажигалку», и еще один жучок получил разряд тока. – Ты должен знать, что ищешь. Продавец сообщил мне о кристалле, я отправила усиленный патруль, чтобы немедленно его забрать. Это была глупость, теперь я понимаю. Патруль пришел в Лавку Продавца, со всеми требуемыми процедурами забрал кристалл, сообщил мне об этом… И не вернулся в гарнизон. Мы так и не нашли никого – девять стражей, три старшие стражи, локальный тактик… Все исчезли. – Вы боитесь об этом сообщать? – тихо спросил я. – Боюсь, – просто ответила Мар. – Прозрачный кристалл стоит планеты. Даже такой, как Трисгард. Нескольких планет. – Вас накажут? Эми, тихо возившаяся у плиты, с испугом посмотрела на Мар. Кажется, комендант ей нравилась. – Накажут весь этот мир, – сказала Мар. – Инсеки не могут позволить колониям овладеть подобными смыслами. Теоретически прозрачный кристалл способен перевести мир из категории колоний в категорию возвышающихся цивилизаций. Понимаешь? И без того развитый своеобразный мир, на границе зон влияния Инсеков и Прежних, станет новой сверхцивилизацией. Конкурентом, новым охотником за возвышением. Это катастрофа, это повод к переходу войны в новую стадию. Все правила, навязанные Высшими, будут нарушены, так или иначе их постараются обойти. Я не хочу наказания, не хочу зла этому миру, но еще больше я не хочу, чтобы Инсеки уподобились Прежним. – Вы год ищете этот кристалл… – пробормотал я. – Что я-то смогу сделать? Я же не детектив, не Шерлок Холмс. Вы уже двух морфов посылали, верно? Оба умерли. – Умерли не зря, – возразила Мар. – Каждая смерть означала, что они напали на след. Теперь у меня достаточно данных, чтобы ты смог найти и забрать кристалл. – Может, его и нет тут уже! Продали кому-то, сами употребили! – Базовая живая форма не способна употреблять кристаллы, которые сама же и продуцирует. Для людей бесполезны человеческие кристаллы, для тэни – порожденные ими. Кристалл – это и упаковка, и защита. Продавцы не рискнули бы забрать бесцветный кристалл. Прежние и Инсеки его не получали, иные цивилизации не смогут добраться до Трисгарда. Он на планете. – И у вас есть подозрения, где он? – Да. Ты получишь все необходимые знания, чтобы выглядеть как тэни, вести себя как тэни и добраться до кристалла. Надеюсь. – Я постараюсь, – ответил я. Ну а что я еще мог сказать? Конечно же, постараюсь. Может, я и не в восторге от Инсеков – даже тот, что сидит у нас на лунной орбите, меня в итоге предал. Но побоище на целой планете и война между двумя могущественными цивилизациями? Ну его на фиг! Я лучше «Звездные войны» посмотрю. – Постарайся, парень, – Мар кивнула. – Очень много зла предотвратишь. Хочешь что-нибудь спросить? – Почему вы на самом деле на Землю не вернулись? – спросил я. Мар встала, спрятала свой прибор с насекомыми – я опять не заметил миг, когда в комбинезоне открылся карман. Помолчала. – Я боюсь. – Людей? – Нет, Земли. Какой она стала. – Земля как Земля, – сказал я. Мар вздохнула. – Сейчас приведут объект копирования. И принесут ретранслятор. То ли она отдала какой-то незаметный приказ, то ли рассчитала время. Я услышал, как вдали открывается дверь, раздаются шаги, какой-то шум. Встал, ожидая. Вошли две старшие стражи и монах. Монах, с невинным детским лицом и тонкими ручками, тащил здоровенный цилиндрический контейнер. Казалось странным, что это гротескное грушевидное тело способно нести такую тяжесть. Он дружелюбно улыбнулся мне, Мар, Эми – после чего взгромоздил контейнер на стол. Сказал: – Двадцать минут, комендант. Как минимум. Тут на самом деле плохой рельеф. Груз стражи был совсем другим – невысокий упитанный человек с черным мешком на голове. Нет, конечно же, не человек – тэни. Голые руки и торс были нежно-розовыми, на ладонях по четыре пальца. На груди четыре соска. – Это твой образец, – сказала Мар равнодушно. Протянула руку, сдернула с тэни мешок. Тот заморгал, озираясь. Кляпа во рту не было, но он молчал, даже сжимал губы с усилием. Мне показалось, что тэни стар, ему лет пятьдесят. Короткие курчавые волосы были почти белыми, это вряд ли указывало на возраст, но вот залысина надо лбом его выдавала. Стражи крепко держали тэни за руки чуть повыше локтей. – Кто он? – спросил я. Мужчина уставился на меня. Он что, немецкий знает? – Действующий мастер тонких биохимических наук, – сказала Мар. – Если перевести в наши термины – магистр. Зовут его Джагерд Тогейр, Джагерд – личное имя, Тогейр – отцовская семейная линия. Не совсем фамилия, но вроде того. У них патриархальное общество. – Ich verlange sofortige Freilassung. Sie verletzen die Vereinbarung unserer Völker, – [2] сказал Джагерд. Прозвучало это невыразительно, словно человек выучил фразу, не зная языка. – Халди демуле. Джовайт вайтджо скалби, – ответила Мар. Я ее не понял, она говорила на языке тэни. Но, похоже, посоветовала заткнуться. Мастер тонких биохимических наук бросил на нее яростный взгляд и замолчал. – Раздевайся, – велела мне Мар. Я посмотрел на нее. На стражей – обе, похожи, были девушками. На Эми – ей же пятнадцать лет! Медленно снял плащ. Стал разлеплять на груди комбинезон: ткань расходилась сама, хотя никаких застежек не было видно. – У тебя странный плащ, – заметила Мар. – Он работает как экран? – Да, – сказал я, глядя на последнее, что связывало меня с Землей. – Это технология Продавцов. Долгая история. Мар подняла плащ, встряхнула в руке.