Потому что он готов был разрыдаться? Или потому, что разделял его отношение к предательству? – Я убью предателя, – сказал я. – Обещаю. И если ты… твоя основа жива… я спасу его. Локальный тактик кивнул. Выдохнул: – Спасибо. Но никогда не обещай две вещи сразу. Он исчез. – Почему? – спросил я. А в следующий миг мое сознание будто взорвалось от хлынувшего в него потока информации. Часть вторая Глава первая На тюремную камеру комната, где держали биохимика, никак не походила. Тут поставили кровать (ничего особенного, видимо, трудно придумать иное устройство для лежания), столик и два стула. Продукты, вода… разве что упаковка воды смущала – стеклянные банки, а не пластиковые бутылки. Нечто, напоминающее массивный металлический стул с коробом внизу, явно было компактным унитазом. От него пахло – к счастью, не дерьмом, а какой-то химией. – В вашей культуре существует понятие двойника? – спросил Джагерд. Сейчас он выглядел спокойным, хотя, судя по кровоподтеку под глазом, и впрямь пытался драться со стражей. Одет тэни был в мешковатый серый балахон. Его одежду отдали мне: рубашку с несколькими застежками у ворота, как у поло, но с длинными рукавами, и штаны, о которых нельзя было сказать ничего хорошего и ничего плохого. Просто штаны. Ботинки мне тоже достались от Джагерда: с толстой подошвой, из черной лакированной кожи, с двумя эластичными петлями-застежками вместо шнурков. – Оборотня? – уточнил я. Джагерд качнул головой. Я уже понял, что язык тэни, на котором мы сейчас говорили, несет в себе куда больше отличий от человеческого, чем внешний облик. Он был очень точный. И манера разговаривать у тэни тоже не допускала вольностей со словами. – Оборотень – это мифическое существо, способное принять облик животного, – сказал он. – Возможно, для вас мы – животные. Но я говорю о двойниках. О людях, способных становиться точными копиями других людей. – Да, такое у нас есть, – сказал я. – Не на самом деле, конечно! В культуре. – Это положительные персонажи? Я подумал. – Нет. Наверное, нет. Джагерд удовлетворенно прищелкнул языком. – У нас тоже. Человек, способный принять чужой облик, – вор. Он похищает твою судьбу, твое место в мире. Вор, пожалуй, было самым грубым словом в их языке. Оскорблением, почти проклятием. – Я ненадолго, – заверил я. – Верну то, что вы у нас украли. И приму свой облик. Поверьте, мне он больше нравится. Джагерд резко качнул головой вправо. Это был жест отрицания. – Мы ничего у вас не крали. Если ты говоришь о кристаллах, так это вы их воруете. Я вовсе не собирался его переспорить или что-то доказать. Вряд ли это возможно. А вот поговорить, запомнить манеру общаться и реагировать было важно. – Мы не воруем. Инсеки заключили с вами торговое соглашение. Вы продаете кристаллы, получаете за них хорошие вещи. Инсеки не вмешиваются в вашу жизнь. С Прежними у вас был точно такой же договор. – Раньше мы не знали, что такое кристаллы, – возразил Джагерд. – Мы думали, они имеют энергетическую или биохимическую ценность. А это информационный пакет. – И что с того? – Теперь мы знаем про сущности. – Смыслы? – уточнил я. – Мы говорим «сущности». – Джагерд сердито уставился на меня. – Давай пообщаемся? – предложил я. – Начистоту. Ты расскажешь, как вы понимаете ситуацию. Я расскажу, как все выглядит с нашей стороны. Может быть, если мы определим позиции, то сможем достичь компромисса? Тэни выглядел удивленным. Но, пожалуй, еще и заинтересованным. Теперь я ловил его мимику: движения бровей, губ, лицевых мышц. – Мы можем сделать попытку, – решил он. – Скорее всего, твой фальшивый облик заставляет меня испытывать ложные надежды. Но все имеет обратную сторону. Приняв мой облик, ты тоже должен лучше меня понимать. – Сделка, – сказал я, прикладывая ладонь ко лбу. Тэни повел головой, подтверждая. Тоже приложил руку ко лбу – непременный жест честной сделки. Сказал: – Прежние завоевали нашу планету много лет назад. Они безжалостны, их солдаты чем-то походили на вас, но были даже страшнее. Но мы поняли: их что-то сдерживает. Какие-то законы или обычаи не позволяли бесконтрольно уничтожать нас. Мы пошли на переговоры. Выяснили, что их интересует лишь сбор кристаллов, которые будут появляться в людных местах. К тому же они были готовы платить за кристаллы. Это сделка, заключенная под давлением, но на приемлемых условиях. Мы согласились. Появились Лавки со странными Продавцами. Кристаллы возникали повсюду, многие из низших слоев общества занялись их сбором, некоторые разбогатели. Экономика даже испытала подъем. Мы жили так больше века. Потом пришли вы, мы воевали, но в итоге все снова кончилось сделкой. Даже на лучших условиях, многие были довольны. И лишь потом мы поняли, что в обоих сделках есть подвох. – Какой? – Наше развитие замедлилось. – Джагерд вскинул руки перед собой, что было аналогом пожатия плечами. – Мы строили дороги и города, развивали искусство и науки. Но почему-то все наше развитие стало количественным. Исчезли рывки, исчезли качественные изменения, исчезли прорывы в науке и технике. Было написано много хороших книг, но ни одной великой. Появились новые симфонии, но все они уступали старым. Будто мы разучились создавать сущности. Понимаешь? Я кивнул: – Мы называем это «смыслами». Но да, понимаю. – Даже понимание того, в чем причина беды, далось нелегко, – продолжил Джагерд. – Хотя все было открыто и доступно для осмысления. Кристаллы… они образуются в тот миг, когда человек испытывает душевный подъем, острые эмоции. Радость открытия, творческое любопытство, вдумчивое планирование, безумная любовь – все это возникает в человеке… и превращается в кристалл. Излучение, взаимодействующее с мозгом и порождающее кристаллы, идет откуда-то сверху. – Это космические корабли, – сказал я. – Искусственные спутники планеты. Они облучают ваш мир. – Мы их так и не создали, – вздохнул Джагерд. – Мы поняли, что у нас воруют сущности, не дают им родиться и вырасти в нашем мире. Нас лишают открытий в науке и роста нашего духа. Мы жертвы воровства. У нас украли будущее. Я качнул головой влево. – Да. Это так. Но мы не Прежние и не Инсеки. Мы служим им, но наш мир находится в таком же положении. – Тогда ты должен нас понимать, – спокойно сказал Джагерд. – Нам не нравится происходящее. И Прежние обворовывали нас, и Инсеки. Но при Прежних новые сущности иногда все же возникали. После прихода Инсеков они исчезли полностью. Вот это номер! Я недоверчиво смотрел на Джагерда. Тот, похоже, уловил мое удивление. – Ты этого не знал, – сказал он. – Уверен? – спросил я. – Мы долго изучали вопрос. Да, я уверен. Это само по себе – важная сущность, которую наш обворованный мир создал с большим трудом. А как у вас? Вы служите Инсекам? – Когда-то Прежним, – признался я. В конце концов, мне никто не запрещал сказать Джагерду часть правды. – Теперь Инсекам. Те, кто сильнее, борются за владение чужими мирами, чтобы собирать их смыслы… сущности. – При ком из них ваш мир развивался? Я молчал. Да, конечно. При Прежних, безжалостных и надменных, наш мир развивался куда быстрее, чем при Инсеках. Прежние вообще не забирали «смыслы», не было в нашей истории никаких загадочных кристаллов, или же они делали это как-то иначе. Я думал, что причина в том, что Земля – родина Прежних. Но так ли это? Или в методике «сбора смыслов» есть разница? Прежние оставляют часть жителям захваченного мира, Инсеки выгребают все подчистую? Тогда вопрос, кто из них лучше, снова встает во весь рост…