Свет стал гаснуть, а фигуры исчезать. Инсек и Прежние разошлись. Прежние – выстраивать новую жизнь на не совсем уже принадлежащей им Земле. Инсек – дробить Луну под нужды Продавцов и зализывать раны. Что-то было в этом разговоре. Что-то важное. Но сейчас я не мог поймать ускользающую мысль – я чувствовал осторожные касания, и сон уходил, я просыпался… * * * Я проснулся и открыл глаза. Дарина сидела на корточках и гладила меня по лицу. В окне теплился робкий рассвет. – Я не сон, – сказал я. – Знаю, – ответила она. – Знаю… Она плакала и смеялась одновременно, совсем как я недавно. Я обнял ее, и мы долго лежали рядом, ничего не говоря, лишь глядя друг на друга. Она осторожно трогала кончиками пальцев мое лицо, я смотрел ей в глаза и чувствовал ее дыхание – легкое, теплое и родное. – Я зря вернулся, – сказал я. – Наверное. – Тебя не было двадцать семь дней, – прошептала Дарина. – Я загадала, что если не вернешься за месяц, то уйду с Земли тебя искать. Жницы нужны везде… – Не надо уходить, там плохо, – ответил я. – Как мои, Дарина? – Нормально, – тихо сказала она. – Ничего не подозревают. – Что? – Я не понял. – Я сказала, что ты поехал на север, в Якутск. По заданию Измененных. Что скоро вернешься, но пока звонить вряд ли сможешь. – Почему в Якутск? – спросил я растерянно. – Потому что далеко. Что в голову пришло, то и ляпнула. Прокатило… – Наська не проболталась? За месяц… – Она только неделя, как ушла. До того была в Гнезде. – Я же велел ей идти к моим! – Я даже разозлился. – Постой… она стала человеком? – Стала. Но я ее не могла прогнать. Она ночевала в защищенной зоне, где экраны… думала, что ты через них можешь вернуться. Людям нельзя туда входить, но Гнездо ей позволяло. Наська решила, что будет там ждать. Она тебя очень любит. – Вот же мелочь упрямая… – только и выдавил я. – Ну почему меня никто не слушает, а? Я ведь собой пожертвовал, подвиг совершил! Думал, хоть у Наськи все хорошо будет… Но она ушла? – Я ее уговорила. Напомнила, что это твоя просьба. Она ушла, она не проболтается. Дарина всхлипнула и потерлась лицом о мое плечо, промокнув слезы. Спросила: – Ты есть хочешь? – Серьезно, что ли? – поразился я. – Я вернулся на Землю, нас всех хотят стереть в порошок, а ты про еду? Она неловко улыбнулась. – Вообще-то хочу, – сказал я. – Поесть. Помыться. Кофе выпить. А потом нам надо будет сесть и серьезно поговорить. – Нам с тобой? – И нам с тобой. И всем нашим, кто остался. Ты по-прежнему здесь главная? – Пока да. Но мы приняли одну девочку, у нее есть потенциал… – Разрешишь нашим собраться в Гнезде? – Только Милану позови, – Дарина улыбнулась. – А то знаю я тебя… станешь сомневаться. Глава шестая Было четыре часа утра, и в Гнезде почти все спали, только Ро стоял у дверей. Я спустился в душевую. Мылся я долго. Мне было наплевать на причуды местного душа, который то выдавал порцию ледяной воды, то пытался меня ошпарить. Я извел полфлакона шампуня «Абрикос – без слез», которым была заставлена целая полка в душевой. Из государственных наборов, что ли? Или кто-то пожертвовал для «бедных деток в Гнезде»? Потом я вымыл комбинезон с тем же шампунем, прополоскал и повесил сушиться. Чтобы полностью избавиться от воды, ткани требовалось минут десять. Я оставил комбинезон на раскладной сушилке, а сам снова встал под душ. И позвал Гнездо. Нет, влезать в виртуальное пространство я не хотел. Это довольно страшно, на самом-то деле. Я просто объяснил, что хочу знать, и попросил Гнездо поискать информацию. Ответ пришел через минуту. Гнездо не знало. Я попросил снова. И подкрепил свою просьбу, задав вопрос как Защитник. Гнездо ответило, что отправит запрос к другим Гнездам. В общем-то это все равно, что выйти в эфир во всех диапазонах и заорать: «Я здесь! Я, Максим Воронцов, дважды призванный, вернулся на Землю! Что, съели?» Но почему-то я был уверен, что реакция последует далеко не сразу. Хотя бы по той причине, что мой вопрос касался бесцветных кристаллов. Им сейчас придется думать. Всем – и Прежним, и Инсеку. Пытаться понять, что именно я знаю и как собираюсь поступить. Я даже вопрос сформулировал так, чтобы он был максимально туманным. Потом я приказал Гнезду полностью закрыться от других Гнезд, работать только на прием информации и ничего не сообщать. Может быть, у меня не так много шансов, и сам я не стратег, и даже не тактик, и вообще не гений. Но выхода у меня нет. Значит, я должен справиться. Я влез в комбинезон, сухой и теплый. Набросил плащ (его и стирать не пришлось, технология Продавцов была еще круче, чем у Инсеков). И пошел в кафе. Дарина там оказалась не одна. У плиты стояла незнакомая жница, что-то мешала в огромной кастрюле. К моему появлению она отнеслась совершенно равнодушно. – Это Ми, – сказала Дарина. – Ми, – кивнула жница. – Я варю кашу. Я не стал уточнять ее прежнее имя. Скорее всего – «Миша». Спросил: – Не рановато начала? – Перловая, – ответила Ми. – Ее надо долго варить. Мама всегда варила долго, тогда она вкусная. Дарина многозначительно посмотрела на меня, я кивнул. Если жница вспоминает семью, то с ней не все в порядке, значит, она никак не адаптируется к Гнезду. Лучше не расспрашивать. – Я бутерброды сделала, – сказала Дарина. – У нас есть колбаса и даже сыр. – И кофе, – принюхавшись, сказал я. – Мне очень не хватало кофе. Дарина поставила передо мной тарелку с горой бутербродов, кофейник, чашку. Я жадно принялся есть. – Ты придумал, что нам делать? – спросила Дарина, осторожно беря самый маленький бутерброд, потом положила его обратно на тарелку. – Угу… – Я прожевал, кивнул. – Почти. Мне кажется. Но надо разобраться до конца. Дарина сидела, подперев ладонями голову. Потом сказала: