Одновременно с этим она сумела все-таки его достать ударом правой же ноги. Когти там не уступят тем, что на руках. Наноткань не выдержала, с треском поддавшись безумному натиску. Острая боль в бедре от когтей – и в то же время тупая, от удара ступней. Нога подломилась, и он упал на колено. Отчего-то подумав о сохранившемся наколеннике, смягчившем приземление. Человек и вурдалак на какое-то время замерли друг напротив друга. Он на колене, она – сжимая резаную рану на животе и удерживая вываливающиеся внутренности. И оба готовы испепелить противника яростным взглядом. Да только бесполезно это. Дмитрий поднялся на ноги, крутанул клинок. – Шла Саша по шоссе и сосала сушку. Ты поняла, с-сука! Самка сорвалась с места и, зажимая одной рукой рану, атаковала его второй. Уход вправо, взрезая клинком атакующую руку в районе локтя. Срубить ее не получилось: эти ребятки попрочнее будут. Но это и не столь важно. Потому что комнату огласил очередной рев, замешенный на боли и ярости. Только теперь Нефедову в нем почудилось еще и отчаяние. А может, воображение дорисовало его само. Не суть. Атаковавшая его конечность повисла беспомощной плетью из-за перерезанных сухожилий. Самка отпустила рану, и кишки тут же полезли наружу, только и вторая конечность ей не помогла. Противник уже зашел ей за спину и подрезал сухожилия на правой ноге. Падая, самка была вынуждена опереться на здоровую руку. И именно в этот момент клинок скользнул ей под подбородок Подумать только, сколько он уже этим мечом рубит и режет, а заточка все так же остра, как и в день покупки. Взгляд на картинки с дронов. Самец, сидя на лестничной площадке, все еще пытается придать голове вертикальное положение. При этом руками шарит вокруг себя. Нет, он не пытается что-то там найти. Это агония. С него уже столько крови натекло, что в финале сомневаться не приходится. Вот и система распознавания думает так же, определив обе особи как ликвидированные. Второй дрон передает вполне мирную картинку. Относительно конечно же. Волколаки пока по-прежнему находятся на своих позициях. Пытаются понять, за кем осталось поле боя? Возможно. В любом случае передышкой следует воспользоваться с толком. Вооружившись степлером, он наложил четыре шва на одну борозду и три на другую. При этом скрипел зубами так, словно у него глисты завелись. Ну и постоянно мониторил ситуацию с волколаками. А те пришли в движение. Поняли, что лишились вожаков, и двинули вперед. Первый все так же влетел в окно и ожидаемо получил пулю в лоб. Тот выдержал столкновение. Только мутанту пришлось потрясти головой, а там и попытаться хоть как-то удержать ее, когда сталь взрезала мышцы до самого позвоночника. Дмитрий стрелял, резал, бил, получал раны и глотал чужую кровь, потому что порой дело доходило даже до зубов. А вообще, он мало что соображал. Если только потом воссоздаст все с помощью нейросети. Конечно же при наличии этого самого «потом». Пока же он словно провалился в какой-то омут, окончательно потеряв связь с реальностью… – Ну что там? – Нормально. Приходит в себя. – Уверен? – Веки дрогнули. Эй, профессор, что скажешь? – Он в порядке. Этот голос Дмитрию не знаком. А вот два других… Это мог быть только бред. Они, конечно, его уже удивляли, не без того, но чтобы еще раз… Однозначно бред. Тем не менее он открыл глаза. Мутная пелена спала очень быстро, и перед его взором предстали… – Ну привет, Ковбой. Я гляжу, ты все веселишься, – с самой добродушной улыбкой произнес Энрико. – К дьяволу такое веселье, но прими мои поздравления, Ковбой. Гвоздь, Рольф и Стилет на том свете давятся от зависти, столько ты тут накрошил, – с ободряющей улыбкой произнес Дог. – Парни. Вы как тут? – Ну как же иначе-то, если наш друг в беде, – подмигнув, ответил Энрико. – Смеетесь. Пролететь две с половиной тысячи километров, только чтобы посмотреть, как я сдохну? Может, объясните, что тут происходит? И где я? – Село неподалеку от города, где ты рубился. Транспортировать на большие расстояния тебя не получается. И сюда-то еле дотянул. Но ничего. Выдержал. Подлатали малость, прокапали. Так что теперь ты в порядке. Относительно, конечно, – проинформировал Энрико. Дмитрий окинул себя взглядом. Лежит на кровати, накрытый одеялом в цветастом пододеяльнике. Рядом стойка капельницы с наполовину пустым полимерным контейнером. Руками и ногами пошевелить получается. Но совсем немного. И каждое движение откликается глухим позвякиванием металла. – А наручники-то зачем? – Странный ты. Неужели непонятно? – пожал плечами Энрико. – И к чему такие сложности? Бросили бы меня на съедение мутантам, глядишь, еще парочку с собой прихватил бы. Глянул на таймер. Надо же, четвертое сентября. А дрался он третьего. Причем в первой половине дня. Это что же получается, после заражения пошли уже четвертые сутки, а он все никак не переродится? Чушь собачья. Это уже ни на какие раны списать невозможно. И как же тогда все это объяснить? Неужели… – Я что, иммунный? – наконец поинтересовался он. – Скорее, вакцинированный, – покачав головой, возразил Энрико. – Ни о едином случае иммунитета никто и слыхом не слыхивал. Сам посуди, нас согнали на тот остров, чтобы проверить вирус на практике. Даже постарались воссоздать общество в миниатюре. Еще и силовиков подтянули. Причем не абы каких. Но ведь такие масштабные испытания без вакцины будут неполноценными. Значит, среди прочего числа должны быть и вакцинированные. – Хочешь сказать, это я? – Теперь ты и сам это знаешь, – утвердительно кивнув, ответил снайпер. – Да и мы не сразу сообразили. Те охотники. Почему они заявились к тебе и ни одного рядом с нами? Поначалу мы ждали, что они еще появятся. А потом сообщение от тебя, что ты заразился. Дальше подружка твоя сказала, что ты ранен, но все еще режешься с мутантами. Конечно, наши вирусологи предположили, что подобное возможно. Но это если забыть о кукловодах-охотниках. А вот два этих факта в одном флаконе уже навевают соответствующие выводы. Дон Корона не поскупился, выделил два самолета, шесть бойцов, пару врачей и целого профессора. И не зря, черт возьми. – Если так, то отчего же тогда вы в масках? – От того, что вирус в тебе сидит. Ты получаешься носитель, но он тебя не убивает. – Бред. Я не могу быть носителем. Иначе уже прорва народу загнулась бы. – Вот и наши умники в недоумении. Транспортировать тебя пока нельзя. Слишком слаб. Хорошо тебя все же потрепали. Уже жрать заживо начали, но мы вовремя подоспели. – Значит, не всех достал. – Ту стаю, что на тебя напала, всю. Но потом подтянулись другие. На тебе прихлопнули парочку вампиров. – А откуда вы знаете… – заговорил было и осекся Дмитрий. – Голову включи. Выпотрошили твоих дронов. – Понятно. Но все это не объясняет, почему я скован. – Для твоей же безопасности, дружище. Тебе сейчас нужен покой. Мы о тебе позаботимся. Опять же вирус все еще в твоей крови. Кто знает, чем это все обернется. В этот момент к койке подошел какой-то мужичок среднего роста. Камуфляж на нем висел, как на корове попона. Похоже, тот самый профессор. Незнакомец осмотрел Дмитрия, зачем-то приподнял веко, задал несколько вопросов и получил на них ответы. После чего взял экспресс-анализ. Возбудился и повторил попытку. Проверил показания приборов. Они сюда чуть не переносную реанимацию приволокли. – И что все это значит? – удивился Дмитрий, наблюдая, как убирают систему. – Я выздоровел и капельница мне уже не нужна? – Ковбой, вот давай только без намеков. Мы и сами ни хрена не понимаем. Лучше поспи. Профессор, вколешь ему чего-нибудь? – Ни в коем случае. Кровь должна очиститься. Пусть баранов считает. – Вот как. Середина двадцать первого века, а чтобы уснуть, по-прежнему нужно считать баранов, – потешно разведя руками, констатировал Дог. – Отдыхай, Ковбой. Худшее уже позади. Ну а что прикажете делать. Смежил веки. Правда, обошлось без баранов. Провалился в сон легко, словно его сознание приняла в свои объятия мягкая перина. И даже сон приснился. Опять тот же самый. В котором он все никак не может догнать свою семью. Вот так гонится, гонится, а они смеются и убегают. Все бы им в догонялки играть. Когда в очередной раз открыл глаза, он обнаружил, что все тело, и руки в частности, плотно прихвачены к койке. Но железо только на запястьях и ногах. Остальное удерживается плотно, но не пережимает кровотока. А к чему создавать себе трудности? Они ведь сейчас качают из него кровь. – Интересно, я вообще проснуться-то должен был? – облизав шершавым языком сухие губы, поинтересовался Дмитрий. – Брось, Ковбой. Не переживай, они отобрали-то всего литр, – возник перед ним как всегда жизнерадостный Дог. – Это тебя не убьет, и восполнишь быстро. При должном уходе и питании для модификанта это вообще не проблема. Ну слабость, конечно, не без того. Но ничего страшного. Просто дон рассудил так, что неправильно будет делать ставку на одну лошадь. Твоя кровь в контейнерах пойдет первым рейсом, вместе с профессором. Врачи остаются с нами. Так что приведем тебя в порядок, а там и сами на Сицилию. – Хочешь сказать, что вы меня отпустите? – Ковбой, ты же умный мужик, понимаешь, вакцина – это такой козырь, что… Как только лекарство распространится, лети на все четыре стороны. Дмитрий отключил экранирование и попытался выйти в сеть. Без вариантов. Похоже, повязка на голове не столько от раны, сколько для блокирования его нейросети. – Странные вы друзья, Дог, – наконец произнес Нефедов. – Друзья, Ковбой. Даже не сомневайся, – вклинился в разговор Энрико. – Дон как только узнал, что для получения вакцины достаточно только твоей крови, хотел пустить тебя в расход. Мы с Догом настояли на твоей доставке в Палермо. Как ты понимаешь, на лицензионные права сегодня всем наплевать. Так что копировать и выпускать будут активно. Выторговать что-то можно будет только на первых порах. И нам есть что потребовать от сильных мира сего. А как только вакцина распространится, вернешься обратно. Если захочешь, конечно. – Вот, значит, как. Получается, я вам еще и благодарным должен быть. – Не вижу причин для иронии, – возразил Дог. – Сейчас увидишь. Какой у вас приказ на случай, если меня сможет захватить кто-то другой? Нечего ответить? – Ковбой, ничего личного… – сказал Энрико. – Иди в задницу, итальяшка. Дружба – это всегда личное. И если назвался другом, так будь добр соответствовать. – Я сицилиец. – Дерьмо ты на палочке. Качайте из меня кровь, кончайте и летите двумя бортами. Задрало меня тут уже все. – Убивать мы тебя не будем, – мрачно буркнул Дог. – До определенного времени, – устремляя взгляд в потолок, произнес Дмитрий. Потом смежил веки. Вообще-то взвинчен он изрядно, и в любой другой момент ему не уснуть. Но сейчас не то состояние, чтобы играть в бессонницу. Достаточно просто расслабиться – и Морфей сразу же принял его в свои ласковые объятия. А вот пробуждение оказалось потрясающим. В смысле, глаза он открыл, когда его койку сильно тряхнуло. Одновременно с этим грохнул взрыв и послышался звон битого стекла. И как он его сумел вычленить, непонятно. Следом затрещали выстрелы. И вроде как… Да будь он проклят, если это не его «вепрь»! И что все это значит? Предпринять он ничего не мог, так как был по-прежнему связан. И, признаться, чувствовал себя не лучшим образом. Не в беспамятстве – и то слава богу. Так что получился сторонним наблюдателем. Двое бойцов, сопровождавших Энрико и Дога, уже лежали мертвые. Доктора активно отстреливались. А кто сегодня не умеет обращаться с оружием? Такие либо все погибли, либо сидят безвылазно по убежищам. Решил показаться снаружи – научись стрелять. Так-то. Сам снайпер сидит, прислонившись к стене. В груди сразу три дырки, пузырящиеся кровью. Капитально прилетело. Для модификанта не приговор, но как боевая единица он спекся.