- Дима мне всё рассказал. Что вы вместе. Что ты ждёшь от него ребенка. Мою внучку. - Олег Данилович, – опускаюсь в кресло и смотрю на него во все глаза. – Он ваш сын? - Да. - Я не знала. Он двигается ближе ко мне и берет за руку. - Бывшая жена увезла его в Питер совсем пацанёнком. Он и не знал долгое время, что Вадим Соболев – не родной ему отец. - Он никогда вам зла не желал. Он хотел вас защитить. Потому что вы – его отец! - Именно. - Почему вы не упомянули об этом, когда я приехала к вам после командировки и рассказала о компромате?! Вы же знали, что никакой компромат он не собирал. Он подчищал за вами всю грязь, чтобы она нигде потом не всплыла! – я не сдерживаюсь, ору уже. - Тише, дорогая, не волнуйся так, – встает, наклоняется ко мне и обнимает. - Это было его решение. Я пытался сблизиться несколько лет, но он всегда отталкивал. И приехал помочь при условии, что ни одна живая душа не узнает о нашем родстве. Я думал, что это детские обиды, потому что бросил и не интересовался им столько лет. На глазах пожилого, но еще очень привлекательного мужчины, поблескивают слёзы. Впервые вижу его таким! Как же они похожи с Димой! Как я раньше не замечала? - Его можно понять, Олег Данилович. Не буду спрашивать сейчас, что вас заставило от сына отказаться и позволить другому мужчине растить его как своего... - Дурак молодой был. А когда очухался, жена бывшая встала в позу. Не подходи, не порти ему жизнь и всё такое. Моя Дашка и не знала даже, что у неё есть старший брат. - Не говори те о ней при мне, пожалуйста. - Да, Олечка. Девка она у меня дурная, балованная очень. Тогда с Волгиным... всё всё, не буду. Встаю и иду на кухню. Горяинов следует за мной. - Судя по всему, вы всё таки сблизились с сыном? – спрашиваю, заваривая чай. Хорошо, что он приехал. Мне не так одиноко. Особенно теперь, когда у моей малышки появился родной дед. Да ещё какие подарки ей привёз. Понять бы ещё, зачем? К чему спешка? Горяинов шумно вздыхает. - Я считал, что он меня простить не может, потому и... А оказалось... Сидит и молча пялится на город за окном. - Что оказалось?! – не выдерживаю. - Давай я с самого начала, Оленька, начну? Давно пора. Пододвигаю гостю исходящую паром кружку и сажусь напротив. - Начинайте. - Дмитрий детство провёл в Питере, окончил там школу. Но высшее приехал получать в столицу. Тут я за ним присматривал, но не вмешивался. Он у меня умный очень. - Знаю. Дальше. - В студенческие годы они все и сдружились. Хоть и учились, кто где – МИФИ, МИРЭА, Бауманка... Все сильные технари. Мальчишки из разных совершенно семей. Из состоятельных, и из бедных. Марк Миллер, муж подружки твоей Сони - из династии успешных юристов. Кирилл Вертинский – из простой профессорской семьи. Виктор Водзинский вообще приехал покорять столицу из далёкого северного города. Семья там непростая, вроде дядька – мэр. Но Москва – это Москва, здесь иного уровня связи нужны, ты же понимаешь, девочка. Историю Тимофея Топалова ты, наверное, знаешь. Он всю нашу судебную систему нагнул, но Настеньку свою и детей защитил. Как??? Горяинов мне, как будто бы, зубы заговаривает. К чему эти разглагольствования о пути к успеху? Начинаю нетерпеливо ёрзать на стуле, пока он перечисляет Диминых друзей. - Ну так вот. Все шестеро очень успешны, каждый в своей области. Целеустремленные, трудолюбивые, да. Но этих качеств недостаточно, чтобы так высоко забраться в столь молодом возрасте. А к выпуску каждый уже крепко стоял на ногах. Я наблюдал за ними всеми, и диву давался. Три года – не срок, чтобы легально заработать состояние. Выиграть в лотерею, если только. - Понимаю, Олег Данилович. Но зачем сейчас мне эта информация? Если с Миллерами и Водзинскими я еще знакома, то кто такой Кирилл Вертинский – вообще понятия не имею! - Думаю, что всё происходящее с ним связано. - А я думала, что с вами. Горяинов отпил остывающий чай. Снова вздохгул. - По началу так это и выглядело. Но чем глубже сын в это вникал, тем больше это оказывалось похоже на ловушку. Ловушку не на меня, а на него самого. - То есть, кто-то узнал, что вы – его отец, и стал выманивать? На вас, как на живца? - Именно. У Вертинского несчастье в семье случилось. И он из Цюриха вернулся в Москву. Заподозрил, что это не случайность. У Водзинского проблемы крупные, даже пришлось отсылать молодую жену заграницу. Бьют по ним по всем одновременно, Оля. Тут такие ресурсы задействованы... Нет сил моих это слушать. Да плевать мне на них всех сейчас с высокой колокольни! - Олег Данилович, вы знаете, почему Дима мне не звонит сейчас? Только произношу эти слова, и раздается звонок. Хватаю трубку, не глядя. - Олька! – орёт Чувакова. - Твоего бывшего сейчас по федеральным каналам показывают! Моего бывшего? Волгина, что-ли? Да хрен бы с ним. Стоп. Для всех моих подруг, кроме Сони, мой бывший – это как раз Дима. Чувствую, как внутренности сворачиваются в клубок. Горяинов встревоженно смотрит. Встаёт и подходит ко мне. - Ты Соболева давно не видела? – продолжает она. – А то, глянь, что говорят, ужас какой... Глава 41 Дмитрий Глава 41 Дмитрий - Что такое, Дима? Почему за сутки никто из твоих не объявился? А? Вениамин Егорович Скляр, высокопоставленная сволочь, гаденько ухмыляется. Ответ ему не понравится, поэтому молчу. Красивый у Егорыча особняк изнутри. Снаружи тоже, наверное. Меня сюда силком тащили, некогда было разглядывать. Старый хрен берет пульт с барной стойки и тычет в кнопки. - Ты только послушай! – и читает текст бегущей строки. – "Известный предприниматель и глава крупнейшего брендингового агентства Дмитрий Соболев был похищен неустановленными лицами неподалёку от своего офиса." Они ведь не знают, кто ты на самом деле, Соболев! - Всем, кому нужно знать, – знают. Я не связан, у меня полная свобода передвижения по территории. Но, фактически, я у Скляра в заложниках. Ситуация накалялась последние месяцы, и как апофеоз – наши посиделки с глазу на глаз. - Вениамин. Егорович. Скляр... – произношу медленно и чётко. С небольшой задержкой слова появляются на экране, той самой бегущей строкой, в которой была новость о моём похищении. Скляр начинает нервно озираться по сторонам. Но всё в его гостиной, как обычно. Несколько охранников не спускают с меня глаз. Как и несколько камер видеонаблюдения. Которые сейчас, я больше чем уверен, под контролем наших людей. Продолжаю надиктовывать: - Обвиняется. В хищении. Государственного... Егорыч не даёт договорить. Вскакивает и толкает меня в плечо. Лицо красными пятнами идёт. Хватает ртом воздух. Сердечник, видимо. - Ты мне эти свои штучки брось! - Не из-за этих штучек ты меня сюда притащил, разве?