— Нам пора собираться, — сказал я. Она с улыбкой оперлась рукой о подбородок. — А мне не хочется с вами расставаться. — Приятно слышать, и я почти готов в это поверить. Я как-то спросил одну миловидную девчушку, что она нашла во мне такого, и она очень умно ответила на мой вопрос. А что скажете вы, Джун? Ее глаза были бездонны и смотрели на меня так, словно собирались увлечь в пропасть. Улыбка постепенно исчезала с ее лица, и она произнесла, почти не шевеля губами: — Терпеть не могу, когда меня носят на руках. Ненавижу раболепие и коленопреклонение. Я хочу видеть в мужчине сильного и мужественного человека. Именно это и прельщает меня в вас. Джун выглядела весьма соблазнительной, но тем не менее я не чувствовал чрезвычайного возбуждения. Иногда у меня возникало желание смазать ей по носу. Вероятно, в глубине души я не любил женщин, которых природа наделила совершенством. Богини были не для меня. А может, я уже привык к более грубой красоте, а такая роскошь меня больше не возбуждает? Я прогнал подальше эти мысли и проговорил: — Ну, пойдемте. У меня сегодня еще уйма дел. — Сейчас, только попудрюсь. Я смотрел ей вслед, пока она не исчезла в туалете. Нежное покачивание бедер и грациозная походка приковали к ней не только мой взгляд. Девушка-маляр в штанах, испачканных краской, проводила Джун страстновнимательным взглядом. Она принадлежала к категории девиц с довольно четко выраженным мужским началом. Именно таких можно часто встретить в кругах богемы. Когда Джун исчезла, девушка перевела взгляд на меня, словно бросая вызов, и направилась вслед за ней. По правде сказать, она довольно скоро вернулась с сердитой физиономией. Я расхохотался, что, естественно, не улучшило ее настроения. Расплатившись, я вышел из ресторана и стал ждать Джун. Снегопад усилился. Из деловых районов сплошным потоком шли машины, направляясь к окраинам. Вероятно, люди стремились побыстрее добраться до дома, чтобы не завязнуть где-нибудь в снегу. Джун решила не возвращаться в агентство и попросила меня отвезти ее домой. Жила она в довольно симпатичном особнячке, в котором был даже портье в роскошной ливрее. Джун облегченно откинулась на сиденье и сказала: — Наконец-то я дома. — Машину оставить прямо у тротуара? — Можете воспользоваться ею, если вам нужно. — У меня даже не хватит денег на бензин, который пожирает это чудовище. Благодарю, я лучше поймаю такси. Выйдя из машины, я открыл перед ней дверцу. Портье подошел ближе и приложил руку к фуражке. Джун подала ему ключи. — Поставьте, пожалуйста, машину в гараж. — Слушаю, мадам. Джун взглянула на меня с лукавой усмешкой. Вокруг ее головки кружились снежинки и, подобно конфетти, ложились на плечи и шляпку. — Может быть, выпьем по рюмочке? — предложила она, заметив, что я нахожусь в нерешительности. — На самом деле только по одной. Я не хочу вас задерживать. — Ну, ладно. Квартира выглядела словно картинка из журнала — настоящий Олимп. Все было обставлено с большим вкусом и вызывало не только чувство восхищения — в такой квартире можно было жить… и даже вдвоем. Пока она готовила коктейли, я снова, как завороженный, любовался ее движениями, и у меня возникло желание потрогать это чудо, почувствовать его на ощупь. Наши взгляды встретились в зеркале, висящем над кушеткой, и я прочитал в ее глазах то же желание, что владело и мною. Она медленно повернулась ко мне. Голос ее, когда она заговорила, стал почему-то еще более хриплым и глухим. — Мне уже за тридцать, Майк, и я знала многих мужчин, но ни один из них не заинтересовал меня. И сейчас я задаю себе вопрос: может, именно такой мужчина, как вы, мне и нужен? Я уже хотел было обнять ее, но мой рассудок, который обычно в таких случаях спит глубоким сном праведника, сыграл на этот раз со мной глупую шутку. Он довольно ясно подсказал мне, что богиня мне не по карману. Поэтому руки мои остались на месте, а я лишь молча поднял бокал и выпил за ее здоровье. Закурив сигарету, я распрощался с ней. Джун, богиня брака и деторождения, королева других богинь… почему ты не богиня любви и красоты, почему ты не Венера? Джун была королевой, но она не желала быть ею. Она хотела быть женщиной, которую любят… Сумерки сгустились очень быстро, но заснеженная улица в свете фонарей казалась светлее обычного. Рабочий день кончился, и из контор выходили тысячи людей. Они зябко передергивали плечами и поднимали воротники. Я брел в людском потоке, который искал защиты от злого ветра в подземках и магазинах. Наконец, я поймал такси и поехал на Таймс-сквер. В одном из ресторанчиков проглотил кружку пива и направился на Тридцать третью улицу. Ноги мои быстро промокли. Я только собрался перейти улицу вместе с группой прохожих, как на светофоре зажегся красный свет. Потоки машин, сворачивающиеся подобно змеям, вновь загнали нас на тротуар. Кажется, кто-то поскользнулся, так как неожиданно послышался звон разбитого стекла и вся витрина углового магазина обрушилась на землю. К месту происшествия мгновенно подошел полицейский. Перейдя улицу, я вышел на стоянку такси, но не нашел ни одной свободной машины. И мне не оставалось ничего другого, как идти пешком. Внезапно я услышал какой-то щелчок, и в витрине магазина рядом со мной образовалась паутинка трещин. В следующий миг и это стекло с грохотом упало на землю. На этот раз рядом со мной никого не было. За моей спиной взвыл мотор, и, повернувшись, я успел заметить верхнюю половину физиономии, смотревшей на меня через заднее стекло роскошного лимузина. Через секунду голубая машина исчезла за углом. В бессильном гневе я сжал кулаки. Значит, меня пытаются убрать, причем были совершены сразу две попытки убийства и одна из них произошла непосредственно на Бродвее. Не помню, как я добрался до гаража, вывел машину и запустил движок. Я долго и сочно ругался. Как- никак, а быть приконченным на одной из самых оживленных улиц в мире не такое уж большое удовольствие. Первый раз я подумал, что кто-то нечаянно разбил витрину. Но во втором случае я успел разглядеть дырку от пули в стекле, так что никаких сомнений у меня не осталось. Дом, в котором находится мое бюро, имеет гараж для жильцов. Я завел в него машину и, отдав ключи портье, поднялся наверх и медленно пошел по коридору. За застекленными дверями повсюду было темно, и лишь одна дверь была освещена. Кто-то находился в моем бюро. Дверь оказалась запертой. Когда я потряс ручкой, засов отодвинулся и передо мной очутилась Велда. — Хэлло, Майк… Что тебе здесь нужно в такое позднее время? Я отстранил ее, молча прошел к шкафу и выдвинул самый нижний ящик. Прежде чем найти нужное, мне пришлось выкинуть все скоросшиватели. — Что случилось, Майк? — Велда увидела пистолет в моей руке. Я как раз прятал его в карман. — Так просто эти грязные свиньи меня не пристрелят. — Что ты имеешь в виду? — Только что они стреляли в меня. Не прошло и десяти минут… Посреди Бродвея… Ты понимаешь? — Да… значит, они тебя боятся. А кто стрелял, ты случайно не заметил? — Мельком половину лица. Мужчина, я его не узнал. Он наверняка предпримет еще одну попытку, а потом настанет мой черед. — Будь осторожен, Майк. Ведь у тебя нет разрешения на оружие. Прокурор будет безмерно счастлив, если сможет обвинить тебя в незаконном применении оружия. Лишь теперь я внимательно посмотрел на Велду. Просто удивительно, почему я не сделал этого раньше. На ней было длинное вечернее платье, начинавшееся лишь немного выше талии и не закрывавшее ни чудесных плеч, ни того, что находилось немного ниже. Мягкие шелковистые волосы свободно ложились на спину, а от нее самой исходил какой-то дурманящий аромат. Платье плотно обтягивало тело, и я сразу понял, что кроме этого роскошного одеяния на ней почти ничего нет. — И это все, что на тебе? — поморщился я. — Да. — На улице довольно холодно… Какие у тебя планы? — Договорилась поужинать с твоим дружком Клайдом. — Велда натянула длинные черные перчатки. — Это чисто деловая встреча. — А зачем ты пришла в бюро? — Написать тебе записку, чтобы ты знал, чего мне удалось добиться. Я побывала в фирме Колвея и выклянчила несколько фотографий, сделанных во время демонстрации моделей. Желаешь посмотреть? Ты же обожаешь красивых девушек… — Не болтай чепуху! — резко оборвал я ее. Она быстро отвернулась, чтобы я не заметил слез, выступивших на ее глазах. — Сегодня ты удивительно красивая, — неожиданно заявил я. — Такой я тебя еще никогда не видел. — Майк… ты же знаешь, что можешь видеть меня такой ежедневно. И вообще любой, какой захочешь и когда захочешь… всегда. Я обнял Велду и прижал ее к себе. Я чувствовал ее тело, ее круглые нежные груди и ее губы, касающиеся моих. Неожиданно какая-то дрожь пробежала по всему ее телу. На мгновение мы застыли, затем она внезапно освободилась, схватила пальто и, всхлипывая, выскочила из бюро. Стук каблучков Велды затих в коридоре. Я задумчиво посмотрел на дверь, подошел к телефону, набрал номер Пата и попросил его немедленно приехать ко мне в бюро. Повесив телефонную трубку, я снова откинулся в кресле, вытащил из пачки сигарету и чиркнул спичкой. Ладони мои были мокрыми от пота. Задумчиво наблюдая за сигаретным дымком, поднимавшимся к потолку, я снова подумал о Велде. Глава 7 Пат пришел через полчаса. Потопав ногами, он сбил снег с ботинок, отряхнул пальто, кинул портфель на письменный стол и притянул к себе кресло. — Если бы мне сегодня два раза подряд так дьявольски не повезло, — заявил я, — мы встретились бы с тобой в другом месте. Точнее говоря, в морге, где ты смог бы полюбоваться моим свежим трупом. — Что ты тут болтаешь? — Да, представь себе, какой-то злой дядя хотел продырявить мою бедную голову прямо посреди Бродвея из пистолета с глушителем. Но, к счастью, его жертвами оказались лишь стекла витрин. — Давай подробнее и с самого начала. Я доставил ему это удовольствие. Затем он злобно выругался и, схватив телефонную трубку, позвонил в управление. Разыскав своего заместителя, он отдал распоряжение найти пули в обоих магазинах. — А что с Рейни? — спросил я, когда он закончил разговор. — Ты его нашел?