— Ее зовут Хоан Троттер. Она работала манекенщицей у Антона Липсека. Несколько дней назад она сказала, что выходит замуж, и исчезла. Пат выпустил такую длинную серию замысловатых ругательств, что я думал, что не дождусь ее конца. — Фото, фото и еще раз фото, — наконец выговорил он, бросая взгляд на фотографию в моей руке. — Что же все-таки это значит, черт тебя побери? Кстати, ты знаешь, что сжег Перри у себя в комнате в камине? Я отрицательно качнул головой. — Пепел, который ты нам дал, тоже от фотографий. Но это все, что мы смогли выяснить. Мои пальцы так сильно вцепились в руль, что мне даже показалось, что он искривился. Я прибавил газу, и машина помчалась, как сумасшедшая. Пат выключил внутреннее освещение и продолжал рассматривать фотографию, пользуясь светом, исходящим от щитка водителя. Он часто дышал от переполнявшего его волнения. — Теперь мы можем официально работать на делом Вилера. И через неделю у нас будет достаточно доказательств, чтобы возбудить дело об убийстве. — Неделя — слишком большой срок, — энергично заявил я. — Вместо этого мы сможем закончить дело через несколько часов. Только установи побыстрее, за кого Хоан Троттер собиралась выйти замуж. Сейчас у меня нет времени, но я думаю, что установить это будет нетрудно. Пат вышел, но, прежде чем он захлопнул дверцу, я протянул ему фото. — Возьми, это может тебе пригодиться. — А где тебя искать, Майк? Я взглянул на часы. — Сперва я попытаюсь узнать еще кое-что об этой девушке, а затем отправлюсь к одному Казанове, чтобы отбить у него аппетит к миленьким девушкам. Возможно, мне придется оторвать ему яйца. Оставив Пата размышлять над этими загадочными словами, я рванул с места. У первой же лавочки я остановил автомобиль и попросил разменять мне деньги. Потом оттеснил какого-то молодого человека, уже собиравшегося звонить, и сам ворвался в кабину. Бросив монетку в щель автомата, я набрал номер Джун. Мне не повезло. Телефонистка ответила, что мисс Ривс нет дома, но что скоро она вернется. Потом я позвонил Конни: она оказалась дома. По моему тону она поняла, что что-то случилось, и потребовала, чтобы я немедленно прибыл к ней. Я мчался к ней, побивая все мировые рекорды. В дом, где проживала Конни, как раз в ту минуту входил какой-то человек, так что мне не пришлось звонить снизу. А Конни избавила меня от этой необходимости и сверху, оставив дверь приоткрытой. Я бросил шляпу на стул и какое-то время постоял в полумраке передней. В гостиной горела лишь маленькая лампочка, зато спальня была ярко освещена. Услышав, что я пришел, Конни позвала меня. Она лежала в постели, подложив под спину несколько подушек и держа в руках открытую книгу. — Что-то ты сегодня рано завалилась… — Маленькие послушные девочки всегда ложатся спать рано. Садись ко мне и рассказывай, что у тебя за неприятности. Я присел к ней, и она сразу же положила свою ручку на мою. — Так в чем дело? — поинтересовалась Конни. — Сегодня убили Хоан Троттер. Кто-то сбросил ее с Бруклинского моста. Это должно было выглядеть как самоубийство, но преступнику не повезло — нашлись свидетели. — Хоан Троттер? Какой ужас! О, боже, Майк, когда все это кончится? Когда, Майк? — Когда? Как только мы обезвредим убийцу. А теперь лучше расскажи мне все, что знаешь о Хоан. Что это за человек? За кого она собиралась выйти замуж? Конни покачала головой. Ее длинные волосы распустились и легли на плечи. — Я не очень много знаю. Это была милая девушка лет двадцати пяти. Работала манекенщицей, поэтому я почти ничего о ней не знаю. — Может быть, о ее ухажерах? — Нет, и о них не знаю. Когда Хоан появилась в нашем агентстве, я слышала, что она помолвлена с каким-то офицером. Но потом они расстались, и она очень переживала это. Джун посоветовала ей немного отдохнуть. А когда она вновь начала работать, то казалось, она уже забыла об этой несчастной любви. Правда, с мужчинами ее после этого не видели. Когда у нас выдавалась свободная минутка, мы иногда болтали и о мужчинах. Но она никогда не сказала о них ни единого доброго слова. — Почему она внезапно переменила свое мнение и решила выйти замуж? — Понятия не имею. Мы не часто встречались. На ней всегда были какие-нибудь дорогие украшения, и ходил слух, что она дружит с очень богатым студентом. Подробностей, разумеется, не знаю. И я была очень удивлена, когда услышала о предстоящей свадьбе. Правда, влюбиться можно и за одну минуту… — А ты не знаешь, откуда она родом и из какой семьи? — Подожди, дай подумать. — Конни прикрыла глаза. — Если я не ошибаюсь, Хоан Троттер — это не настоящее ее имя. А настоящее было каким-то иностранным, кажется, польским. Когда она начала работать манекенщицей, она взяла себе другое имя и оформила это официально. В газете даже была заметка об этом. Может быть у меня сохранилась вырезка, посмотри-ка в комоде. В одном из ящиков лежит маленькая кожаная папка. Я встал и выдвинул верхний ящик. — Нет, где-то пониже. Я начал рыться во всех ящиках подряд, но никакой папки в них не оказалось. — Подойди, пожалуйста, сама. Ты же ее быстрее найдешь. — Не могу, — лукаво улыбнулась она. — На мне же ничего нет. — Тем не менее ты должна подойти, дорогая. Я уж как-нибудь постараюсь совладать с собой. Конни откинула одеяло и подбежала к комоду. Я все же не решился взглянуть на нее, слишком уж она была соблазнительна, а сейчас у меня не было времени на кувыркание в кровати. — Накинь же на себя хоть что-нибудь, черт побери! — наконец не выдержал я сладостной пытки. Она показала мне розовый язычок и медленно направилась к шкафу. Провожая ее взглядом, я лишь облизал мгновенно пересохшие губы. Конни вытянула из шкафа манто и накинула его на себя. Потом выудила из-под стопки белья кожаную папку и вновь плюхнулась на кровать. Настоящее имя Хоан Троттер было Юлия Травельская. Я сунул газетную вырезку в бумажник и положил папку на место. — Это должно мне помочь. Теперь будет легче разузнать о ней и о ее жизни. — А что ты хочешь разузнать, Майк? — Какие-нибудь сведения, которые подскажут, почему ее решили прикончить. — Послушай, Майк, у меня идея. — Да? — Ведь в агентстве наверняка есть ее личное дело. — Неплохо. Конни. Правда, недавно я пытался дозвониться мисс Джун Ривс, но ведь можно позвонить и Антону Липсеку. Конни презрительно фыркнула и лишь плотнее завернулась в манто, обнажив до предела свои красивые ножки. — Антон еще пе проспался после пьянки. Он и Марион Лестер вчера ночью здорово накачались в «Бовери», а потом, около трех утра, компания поехала к Антону на квартиру добавить. Его сегодня даже не было в агентстве, наверное, головка болела. — У кого еще может быть ключ от бюро? — Ну, пройти туда не проблема. Как-то мне пришлось вернуться туда после окончания рабочего дня: я забыла там сумочку. Так я просто выпросила ключ у вахтера. Время летело с невыразимой быстротой. Приближалась полночь. Вспомнив об этом, я разволновался. — Так, может быть, ты сходишь туда, Конни? И если найдешь личное дело Хоан, принесешь его сюда, ладно? Мне, к сожалению, предстоит один визит. Если тебе удастся это сделать, ты мне здорово поможешь. — Давай пойдем вместе, Майк, — умоляюще промолвила она. — Не могу, Конни, совсем нет времени. — Действительно нет? Она снова лукаво улыбнулась. Потом встала, сунула в рот сигарету, быстрым движением скинула манто и положила руки на свои шикарные бедра. — Ну и плутовка же ты! — Я притянул ее к себе и страстно поцеловал. — Ну, а теперь ты сделаешь то, о чем я раньше просил. Иначе я так тебя отшлепаю по попке, что ты сидеть не сможешь. Она вновь накинула манто и печально вздохнула. — Зато я смогу красиво лежать. Ладно, ты же знаешь, что я все для тебя сделаю. Я тронул трепещущей рукой ее грудь. — Ты отличный парень, Конни! — А ты мучитель, Майк. Все обещаешь, обещаешь, но я все равно тебя люблю. Я снова прижался к ней, ощущая нежность к этой пышечке. Успев оценить мои намерения, она с молниеносной быстротой скинула манто, и мы на какое-то время вновь были потеряны для окружающего мира. Мне действительно оказалось весьма трудно оторваться от пышущей любовным жаром пиявки, но мысль о том, что нечто подобное может случиться и с Велдой, заставила меня отказаться на время от роскошного тела девушки. Я вспомнил о Велде, и во мне вскипела такая ненависть к Клайду, что даже руки свело судорогой. Я выбежал из квартиры и рванул вниз по лестнице. По пути я свернул в ближайшую кондитерскую. Хозяин уже запирал ее на ночь. Он даже не успел открыть пасть, как я очутился в телефонной будке. Может быть, еще не очень поздно. Внезапно минуты и секунды приобрели огромное значение. Эти мгновения могли стать решающими. Я набрал номер. Трубку долго не снимали, потом раздался голос Велды. Она сразу узнала меня и хотела повесить трубку, однако я так заорал на нее, что она испуганно спросила, где я сейчас нахожусь. — Не бойся, далеко. И послушай меня, не ходи к Клайду, в этом больше нет необходимости. Мы и так очень скоро закончим это расследование. В голосе Велды, обычно мягком и мелодичном, слышалась решимость. — Нет, Майк, не надо меня отговаривать. Я еще ничего для тебя не сделала, и я рада, что мне представилась такая возможность. — Прошу тебя, Велда, будь благоразумной. — Мне приходилось предпринимать колоссальные усилия, чтобы оставаться спокойным. — Мы уже действительно завершаем эту гнусную историю. Это правда. Сегодня убили одну из манекенщиц Антона Липсека. Ее имя Хоан Троттер. Раньше ее звали Юлия Травельская. Убийца сбросил ее с Брук… — Как ее зовут? — перебила Велда.