Водила пальнул ей вслед из второго ствола, добавив новую порцию мата. Попал или нет, результат этого выстрела остался неизвестен, да он, собственно, никого особенно не интересовал, потому что стрельбы вокруг хватало с избытком. Их маленький караван в составе головного полицейского уазика, двух комитетских пикапов и «таблетки» оказался зажат на узкой лесной дороге и был атакован со всех сторон монстрами различных видов. «Волкодавы», быстро среагировав, заняли круговую оборону, кроша нападающих из лёгкого ручного оружия. Группа лейтенанта Воронюк находилась в середине колонны, сразу за командирским пикапом, поэтому оказалась в защищённом кольце, но принять участие в схватке всё равно пришлось. Монстров было много, и они иногда прорывались сквозь кинжальный огонь, заставляя защитников стрелять в упор или даже биться врукопашную. Майор Сулинов, не оставшийся за бронёй своего пикапа, ходил вдоль колонны, стреляя с двух рук и раздавая своим бойцам короткие команды. Проходя мимо «таблетки» с оперативниками, он задержался на секунду, заглянув в окно: – Эй, ханурики! Живы ещё? – Так точно, товарищ майор! – откликнулась за всех Варя. – Молодцы! Машину не покидать, сидеть как пришитые, – приказал Сулинов, хотя внештатники и сами не спешили покидать «таблетку», так как оружие было только у лейтенанта и водителя. Травмат Долгорукова был бесполезен, а ножи Александра оставались, так сказать, на крайний случай. И похоже, что случай этот не за горами… Не тратя времени, командир прошёл дальше, к замыкающему пикапу, подстрелив по ходу движения трёх бультов и одного скраджа. Один выстрел – одна тварь, всё по-честному. – Знаете, друзья мои, – вновь заговорил с пола машины Ашас, устраиваясь поудобней, – а ведь, несмотря на всю свою брутальность, Анатолий Викторович, оказывается, действительно профессиональный главнокомандующий, от которого порой исходят очень разумные приказы. «Не покидать машину!» Вы только вслушайтесь, сколько тепла и заботы сквозит в этих простых словах, сказанных в пылу жаркого боя. И с каким рвением я готов исполнять его указания, невзирая на все сложности и опасности… – Хорош трындеть! – злобно рыкнул на него Тимохин, опередив на доли секунды остальных коллег. – Тебе было сказано, валяйся молча. – Вам легко говорить, – не унимался его двойник, взбивая Сашин рюкзак, как подушку, и подстраивая под голову. – У вас хотя бы ножи есть, и в случае вторжения монстров внутрь машины вам будет чем защищаться. А я, как всегда, безоружен. И что мне прикажете делать? В старину говорили, что слово – это тоже своего рода мощнейшее оружие. Но что-то мне кажется, против монстров оно не сработает? Как бы я ни старался красноречиво объясниться с убаром или бультом, это не помешает им вонзить свои клыки в самые мясистые части моего бренного тела. – Зато твои слова помогут мне решиться наконец вонзить свои ножи в упомянутые тобой же мясистые части, – честно предупредил его Саша, поигрывая клинками. – Неужели я настолько вам противен, Александе́р, что вы готовы устроить акт членовредительства члену нашего крепко спаянного коллектива? – Да ты задолб… – набычился тот, доведённый уже до кипения, но выстрел, прогремевший в салоне, оборвал диспут между неродственными близнецами. Ещё одно стекло и тварь за ним оказались разнесены трассёром из Вариного «рэпа». – А ну! – грозно скомандовала лейтенант, водя стволом пистолета от окна к окну. – Заткнулись оба! Все трое! – на всякий случай добавила она, зыркнув на ни в чём не повинного Всеволода. – Вам было сказано наблюдать и предупреждать. Болтать обо всякой ерунде после будете. – Если это «после» настанет, – с тоской в голосе протянул двойник. – Янас! – раздражённо прикрикнула Варя, как видно, терпение у неё было на исходе. Долгоруков тут же захлопнул Ашасу ладонью рот, и тот вжался в рюкзак, всем своим видом изображая испуг и готовность исполнять приказ о вынужденном молчании. Тем временем стрельба вокруг стала реже, а через некоторое время прекратилась совсем. Похоже, силы нападающих иссякли. Наступила опасная фронтовая тишина. Бойцы не покидали своих позиций, держа на прицеле окружающие их заросли. Минута, другая. Атак не было, но и напряжение не отступало, все были наготове и ждали, ждали, ждали. Наконец уши людей уловили робкий птичий свист. Затем второй. Третий. Птицы, словно отходя от оцепенения, охватившего их во время бушующей вокруг ярости боя, оживали, наполняя воздух своими трелями. Анатолий Викторович облегчённо вздохнул и, щёлкнув по гарнитуре, скомандовал: – Всем внимание! Отделение. Вторые номера, провести разведку местности. В лес не углубляться, оставаясь в пределах видимости колонны. Первые номера, проверить: транспорт, груз, оценить потери и расчистить дорогу. Выполнять! Колонна, до этого неподвижная и молчаливая, как ощетинившийся иголками ёж, враз засуетилась, загомонила. Бойцы сноровисто приступили к выполнению приказа. Сам майор, бросив мимоходом взгляд в окно «таблетки», прошествовал к головной машине. Полицейский уазик представлял собой довольно жалкое зрелище. Скаты разодраны клыками до самых дисков, стёкла выбиты, исполосованный когтями корпус, и в качестве апогея ствол поваленного поперёк дороги дерева лежит на капоте, продавив его до самых колёс. «Оси сломаны, движок на земле, ремонту не подлежит», – оценил его состояние Сулинов и зло сплюнул. Служебная командировка не задалась с самого начала. Он обошёл покорёженную машину, заходя со стороны водительской двери. Сама дверь, оторванная с болтами, валялась неподалёку. Водитель – молоденький сержант полиции – с окровавленной головой сидел на порожке, тупо уставившись в землю и что-то бессвязно бормоча. Зажатый в его руке «макаров» с отведённым назад затвором говорил, что парень тоже не прятался под сиденьем, а яростно отстреливался. – Как сам? – спросил майор у мужчины в гражданской одежде, сидящего на месте водителя и бинтующего голову сержанта. На приборной доске перед ним лежал РПР, так как мужчина был сотрудником Комитета из Саратовского отделения. Не прерывая перевязку, тот неопределённо пожал плечами и, оглядывая заросли, процедил: – Нормалёк. Ни царапины. – Немного помолчав, он кивнул на основание поваленного дерева. – Не перепилено. Зубами монстры грызли, как бобры. Значит, не люди засаду готовили, а они сами. – Дерево сами, – согласился по этому пункту Сулинов, но, как видно, по другим у него имелось иное мнение. – Только дерево толстое, им несколько часов его грызть пришлось, значит, готовились заранее. У них, – он кивнул на валявшиеся повсюду трупы монстров, – мозгов бы на это не хватило, должен быть кто-то поумнее. Ещё один щелчок по гарнитуре: – Внимание, разведка! Что обнаружили? Через некоторое время раздался ответный щелчок, и возбуждённый голос Кота доложил: – Ничего особенного, шеф! Трупы монстров да кучи их фекалий под деревьями. Кстати, большие кучи, видать, давно нас здесь ждали. – Давно ждали… – протяжно повторил майор сам для себя, покачивая головой. – Кроме безмозглых, другие особи имеются? – Никак нет! – пришёл ответ. – Пара дроклов в хвосте колонны завалены, остальные безмозглые. – Хе, что дроклы, – сам с собой заговорил командир, – этих тварей я видел, сам же их и завалил. Но они тупо исполнители, а не полководцы. Он задумчиво оглядел окружающий их лес и, резко склонившись к саратовскому коллеге, спросил, глядя на него в упор: – Кто знал о нашем маршруте следования? Тот, ничуть не смутившись, закрепил повязку на раненом сержанте и, уставившись в глаза майору, твёрдым голосом ответил: – Официально? Немногие. Но повторю – официально. Саратовец устало отвёл взгляд и, откинувшись на сиденье, взял с панели РПР, переложил его себе на колени. Хмуро осмотрев лежащее на капоте машины дерево, он таким же усталым тоном продолжил: – А если по сути, то дядю Мишу у нас тут весь район знает. Ещё бы, самый старый егерь в области. Ну а то, что он граничар, знает весь наш Комитет: от Совета до самого последнего рядового. И то, что в Астраханском батальоне служит командиром его воспитанник, тоже ни для кого не секрет. Помолчав пару секунд, комитетчик вновь взглянул в лицо Сулинову и доверительно добавил: – Так что, майор, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, куда ты отправишься на усиление по прибытии в нашу область. К своему бывшему наставнику, куда же ещё. Просто, как дважды два. Командир «волкодавов» чертыхнулся и сплюнул сквозь зубы. Надежда на какие-нибудь зацепки для выявления предателя, слившего информацию, развеялась как дым на ветру. А тот же саратовец, снова развалившись на сиденье, продолжил свои размышления вслух: – Можно предположить, что засада готовилась не на тебя лично. Ведь Миша у нас заслуженный ветеран, и участок у него неслабый. Устранить такую глыбу в канун вторжения – довольно здравая мысль для любого диверсанта. Так что эти твари могли здесь ждать любого, кто направится к нему на подкрепление. Это заявление заставило Сулинова нахмуриться. – Если эта засада предназначена задержать подкрепление для дяди Миши, то что сейчас происходит у него самого? Секундная пауза, в течение которой астраханец и саратовец обменялись понимающими взглядами, и дальше началась бурная деятельность. – Веди его в «таблетку», – приказал майор коллеге, указав на сержанта, а сам побежал в центр колонны, командуя на ходу: – Разведка, возвращайтесь! Дэн, быстро расчистить путь, полицейский уазик скиньте в кювет. Подбежав к машине с оперативниками, он велел им всем выходить: – Поедете со мной в пикапе. Вы в салоне, охламоны ваши в кузове. Эта машина, – кивок в сторону «таблетки», – везёт местных обратно. Там раненые поедут. – Но мы без них не… – хотела спросить Варвара. – Не заблудимся, – упредил её вопрос Сулинов. – Тропа ведёт прямиком к озеру, а нам туда и надо. Осталось всего ничего: пять-шесть километров. Впереди раздался жуткий треск, Дэн из армейского ИПК разносил в щепки импровизированный шлагбаум. – Охренеть! – невольно вырвалось у Ашаса, впервые увидевшего это оружие в действии. Не менее двойника был впечатлён и Саша, хотя старался делать вид, что ему такое не в диковинку. Минуты не прошло, как от поваленного дерева остались только груды щепок, после чего «волкодавы», навалившись гурьбой, столкнули покорёженный уазик в кювет. Дорога была свободна. «Таблетка» с выбитыми стёклами, приняв на борт раненого полицейского и саратовского комитетчика, отправилась в обратный путь. А оставшиеся пикапы с астраханским подкреплением готовились продолжить маршрут. По два «волкодава» из каждой машины, облачившись в тяжёлую броню и вооружившись пулемётами, разместились в кузовах, прямо на ящиках с грузом. Внештатников майор, изменив первоначальное решение, всё же рассадил в салонах. На крышу ведущего пикапа разместили крупнокалиберный пулемёт на дистанционном управлении, пульт от которого Анатолий Викторович забрал себе. А впереди колонны было решено пустить летающий дрон с мелкокалиберным пулемётом и камерами наблюдения. Обезопасив, таким образом, отряд от дальнейших неожиданных нападений, командир скомандовал: – Трогай! И поредевший караван тронулся дальше. Спустя пару минут Майор, неотрывно следя по монитору за видео, передаваемое с дрона, недовольно проворчал: – Опять оно вернулось. – Вернулось? – переспросил сидящий за рулём Кот. – Что вернулось? – Чувство, – ответил командир и, оторвавшись от экрана, уставился в гущу леса. – Чувство, что на тебя пристально смотрят. И возможно, через прицел. – Косатка, здесь Грешник! Колонна разделилась. Пикапы с астраханцами двинулись дальше. Машина с местными повернула обратно. Второй уазик уничтожен, остался на месте засады.