– Грешник, здесь Косатка! Тебя понял. Продолжай наблюдение. Без указаний ни во что не вмешивайся. Приём. – Здесь Грешник. Принято. – Мастер, здесь Косатка, отряд отбил нападение и продолжил движение. Потерь у них нет. – Спасибо, Косатка, вас понял. Немного отстаём, друзья мои, надо поднажать. Упырь, прибавьте, пожалуйста, ходу. – Так точно, Мастер. Уже прибавил. Солнце почти село. Ещё отдельные лучи пробивались сквозь листву, но до полного его ухода за горизонт оставались считаные минуты. Вечер вступал в свои права, готовя плацдарм для наступающей ночи. Гудя, как огромный шмель, дрон вылетел из-за верхушек деревьев и начал наматывать круги, направляя объективы своих камер на озеро, береговую линию и одиноко стоящий дом. Следы недавнего боя снимались им особенно тщательно, фиксируя валяющиеся повсюду трупы монстров и стреляные гильзы. Закончив поверхностный осмотр, аппарат снизился до двух метров и стал облетать дом, заглядывая в окна. Когда он, закончив два круга, пошёл на третий, из леса показалась цепь «волкодавов» в боевом снаряжении. Двигаясь удивительно бесшумно для таких массивных мужиков, они приблизились к дому, беря его в полукольцо. Дрон завис с противоположной стороны, над озером. Дом окружён. Из леса на тихом ходу выехали пикапы и остановились на некотором удалении. – Ты куда собрался? – прошептал Всеволод, видя, как Тимохин собирается открыть дверь машины. – Наружу, куда же ещё? – недоумённо ответил Саша. – Я те, мля, дам наружу! – рыкнул на него водитель-«волкодав», неотрывно наблюдавший за тылом и левым фронтом. – Шеф велел выходить? Нет! Вот и сиди, мля, пока не скажет. В этот момент из второй машины выбрался упомянутый майор и, держа в каждой руке по РПРу, направился в сторону дома. Неугомонный Тимохин, наплевав на всё и вся, открыл-таки дверь и, выскочив наружу, собрался идти следом. Его напарник и водитель разом зашипели на нарушителя дисциплины. Сулинов обернулся на этот шум, собираясь грозным окриком навести порядок, но не успел. С ближайшего дерева вдруг раздалось беличье цоканье, а куст орешника резко взвился вверх, и показавшийся из этой гущи листьев и веток ствол карабина упёрся в командирский затылок. Всё живое, находившееся в этот момент на берегу озера, разом замерло. И даже искусственный дрон, казалось, стал гудеть на полтона тише. Замер вместе со всеми и майор. Но, как ни странно, ни тени страха не мелькнуло на его лице, наоборот, радостная улыбка словно сделала его светлей. – Здравствуйте, Михаил Георгиевич. Рад, что вы живы. А я иду, вижу, кустик какой-то странный растёт, думаю: пнуть, что ли, смеха ради? – Похохми мне давай, – раздался голос из кучи листвы, – похохми. Думал он. Пёр, как баран, дороги не разбирая, мог и наступить, всё равно бы не увидел. – Да ладно вам! – продолжал улыбаться Сулинов. – Не настолько уж я туп, чтобы спектральным зрением не увидеть человека в засаде. И не узнать его фокусы, которым он меня сам и обучил. Раздался смешок, и ветки с листьями раскинулись в стороны, являя на свет хозяина дома. Повесив карабин на плечо, бородач раскинул руки в стороны: – Ну, здорово, бездельник! – Привет, дядя Миша! – Майор, убрав «рэпы» в кобуры, рухнул в дружеские объятия бывшего наставника. Обхватившись, как два борца на татами, наставник и ученик со смехом сжимали друг друга так, что треск разносился по всему берегу. Лично Тимохину на миг показалось, что после таких милых обнимашек оба мужчины рухнут с переломанными рёбрами. Ну просто потому, что это больше было похоже на борьбу двух медведей… Однако ничего подобного не произошло. Расцепив объятия, майор и егерь, довольные, похлопывая друг друга по плечам, шутили, смеялись и обменивались типичными вопросами, которые обычно задают друг другу люди, хорошо знакомые, но давно не видевшиеся. Но как бы ни велика была радость от встречи, служба всегда превыше всего. – Отделение! – скомандовал Сулинов, щёлкнув по гарнитуре, хотя такой голос услышали бы и на другом берегу озера без всякого микрофона. – Отбой боевой готовности. Приступить к подготовке дома и всей прилегающей территории к круговой обороне. Словно сжатые пружины, получившие вдруг свободу, «волкодавы» сорвались с мест исполнять приказание. Пикапы подогнали к крыльцу, в считаные секунды разгрузили, и началась работа по превращению егерского домика в неприступную крепость. – Вот это правильно! – от души похвалил Михаил Георгиевич. – Давно пора. А то вы что-то припозднились. Майор открыл было рот, собираясь объяснить бывшему наставнику причины их задержек, но тот прервал его, небрежно махнув рукой: – Можешь не рассказывать. Сам вижу. Все пикапы ваши в зелёной крови, значит, сюда с боем прорывались, а не походным маршем двигались. Сулинов кивком подтвердил наблюдательность старого егеря. А тот переключил своё внимание на стоящих обособленно оперативников, мнущихся в нерешительности и не знающих, куда им деваться: – Что за туристы? – спросил он бывшего воспитанника, направляясь в их сторону. – Вот именно, туристы, – горько усмехнулся Анатолий Викторович, следуя за ним. – Оперативная группа из внештатников, для слежки и наблюдений. Почему-то высокому начальству вздумалось их прикрепить ко мне в самый последний момент. Бородач недоумённо вскинул бровь, но ничего комментировать не стал, а подойдя к оперативникам, поприветствовал: – Ну, здорово, ребятушки! Давайте знакомиться. Меня зовут Михаил Георгиевич, для друзей просто дядя Миша. Я здешний егерь, отвечаю за порядок в этой и прилегающей лесной местности. – Лейтенант Воронюк! – представилась Варвара, выступая на шаг вперёд. – Командир смешанной опергруппы… – Ну-ну! Лапка! – прервал её егерь. – Я слишком стар, чтобы выслушивать длинные официальные приветствия. Давай по-простому. Дядя Миша. Он протянул ладонь для рукопожатия. – Варя. – Опешившая девушка машинально подала свою руку. – Очень приятно, мадемуазель. – Вместо того чтобы пожать ладонь, Михаил Георгиевич галантно поднёс её к губам и чмокнул. – Поверьте, очень приятно. В нашей глуши редко встретишь девушек. А уж таких очаровательных, как вы, – это вообще событие века. Варвара залилась румянцем и смущённо поблагодарила за комплимент. Но, вспомнив, что она всё-таки командир группы, собралась и кратко, по именам, не называя должности, представила своих ребят: – Всеволод, Александр, Ашас. Поочерёдно пожав представленным руки, бородач безапелляционно скомандовал: – Все вокруг вкалывают, давайте и вы трое столбами не стойте, а беритесь за дело. Ты, лопоухий, – обратился он к Всеволоду, – вон стоит банька, вода уже в кадке, дрова в поленнице, растопи! – Есть, – рванулся дисциплинированный Долгорукий. – Вы, двое из ларца, – настала очередь Саши с Янасом, – вон там начатая яма, рядом лопата торчит. Значит, яму углубить, все трупы туда стащить и закопать. Выполнять! Несмотря на волны возмущения, поднявшиеся в парочке «припаханных к делу», тем не менее они в едином порыве рванули исполнять поручения. Откуда в них проснулась такая тяга к исполнительности, ни тот ни другой объяснить не могли. Но подчинились без тени сомнения, понимая, что ими командуют по праву. – Мастер, здесь Косатка! Грешник докладывает, что караван добрался до места назначения. Личный состав готовится к обороне, а командиры отделений вместе с хозяином объекта скрылись внутри. – Косатка, вас понял. Пусть продолжает наблюдение, мы на подходе. В предбаннике, вольготно раскинувшись на скамейках, майор и егерь, завёрнутые в мокрые простыни, прохладным квасом остужали жар после парилки. Вполне мирная, домашняя картина, если бы не карабин и РПР, лежащие на тех же скамьях рядом с владельцами. – Ну, Толяныч, давай, – заговорил серьёзным тоном Михаил Георгиевич, отхлебнув разом с полковша. – По глазам вижу, хочешь чего-то спросить, прежде чем я за портал уйду. Теперь пора, выкладывай. Да не тяни, стемнело уже, там, может, ещё и светло, но тоже ненадолго, мне медлить нельзя. Сулинов собрался с ответом, как бы взвешивая все «за» и «против», но всё же решившись, выпалил одним духом: – Дядь Миш, забери оперов с собой. Полуминутная пауза, в течение которой наставник разглядывал бывшего ученика. Затем: – Да ты рехнулся, что ли? Напоминаю, там грани! И сегодня, если верить начальству, ожидается большой прорыв. И ты просишь взять их с собой? Туда?! – Не совсем туда, – внёс поправку майор. – Ты ведь за стенами отсиживаться не будешь. Чтобы защитить население, вместе с войском пойдёшь к самим граням. Вот и иди, а хануриков моих оставишь в городе, чтобы под ногами не мешались. Сдашь их под опеку градоначальнику, и пусть сидят, пока всё не закончится. – Под ногами не мешались, – с ухмылкой повторил бородач. – Вот, значит, где собака зарыта. Мешают они тебе. Не доверяешь ты им. Всем разом или кому-то персонально? Сулинов утвердительно кивнул и, хлебнув квасу, разъяснил: – Варя и Всеволод вполне надёжны. Она снайпер редкостный, он исполнительный и дисциплинированный. Их можно было бы и оставить. Но разделять эту группу я не имею права. А оставлять их всех не хочу из-за оставшихся двоих. – Да что с ними не так? – пытливо спросил егерь. – Вроде бы обычные охламоны, каких много. Но так ведь ты и не таких обтёсывал. Хотя… – добавил он задумчиво, приложился к ковшу и, отхлебнув, закончил мысль: – Один из них странный какой-то. Тот, что в ошейнике. – Этот в ошейнике, – просветил майор наставника, – и не человек вовсе. Он эмиссар из мира теней. Прибыл к нам с собственным телом, был перехвачен и перевербован. А ошейник у него набит взрывчаткой, для страховки, так сказать. – Вон оно как! – поразился Михаил Георгиевич, хлопнув себя по коленям. – Вот уж правду бают, что Комитет в средствах неразборчив. Уже для борьбы с нечистью нечисть же и нанимают. Куда мы катимся? – И не говори! Ну так что, возьмёшь? – А какой резон мне их брать, если среди них такой сюрпризец имеется? Сулинов посмотрел в глаза наставнику и заговорщицким тоном ответил: – Так сюрпризец тебе не помеха, если ты его в городе, под присмотром оставишь. Зато я тебе в благодарность за услугу гостинцев подброшу. Дам для войска твоего пограничного несколько ящичков с «огнём греческим» и «стрелами Аполлона». – Ишь ты! – обрадовался егерь, словно смакуя каждое услышанное слово. – Это хорошо! Это очень хорошо. А может, тогда и «молний Зевса» подкинешь? Для окончательного успокоения моих сомнений. – Извини! – сочувственно развёл руками майор. – «Молнии» все наперечёт, свободных нет. Да к тому же если бы ты видел масштабы диверсий, что мы у себя в области предотвратили… Если в вашем регионе хотя бы вполовину такие же готовились, то, поверь, «молнии» нам здесь ой как понадобятся. – Жаль, – искренне посетовал дядя Миша. – Но «огонь» и «стрелы», как я уже сказал, тоже хорошо. Однако вот что мне всё-таки покоя не даёт. Ты говорил, группа эта для слежки и наблюдений. Так чего же это начальство их на передовую засылает? Да ещё в самый последний момент. Как-то подозрительно это, не находишь?