– Да? Виноват, исправлюсь, – ответил мужчина, – а одежда как, пойдёт? – За деревенского дурачка сойдёшь, – ответила Даша. – Что ж, тоже не сойдёт, жаль, – с сожалением произнёс Василий, – а впрочем, это неважно, всё равно скоро опять превращусь в кота. – Почему? – спросила девушка. – Ну, не знаю, – развёл руками Василий, – аналогов даже в русских сказках нет, так что без комментариев. – Жаль, – честно сказала девушка, – я думала, что ты всё… того, в человека превратился. – Об этом ещё рано говорить, – начал было рассуждать мужчина и вдруг съежился, и превратился в кота. Одежда его исчезла, а вернее превратилась в чёрную шерсть, бабушкин фартук съехал на пол. – Нуу, вот, на самом интересном месте, – начала возмущаться девушка. – А, ерунда, – отмахнулся кот, и будто ничего не произошло, продолжил свою речь, – об этом говорить ещё рано, но, я понял суть дела, что меня очень приблизило к торжеству справедливости. Я совершено неправильно использовал свой дар. – Ну, так об этом ты сразу, как мы познакомились, сказал, – усмехнулась девушка. – Я обязан был помогать людям, ну или просто делать добрые дела. Как только я их начал делать, пошёл прогресс. А когда ты приехала… – Твои дела понеслись в гору на тройке с бубенцами, – засмеялась Даша. – Признаться, мне такое сравнение в голову не пришло, но оно самое точное, – заметил кот. Он перешагнул фартук, поднял его и повесил на спинку стула, – сырники переверни, а то сгорят, – попросил он девушку. Даша встала, перевернула сырники, накрыла их крышкой и выключила плиту: – Так лучше будет, сами дойдут, – прокомментировала свои действия Даша, – откуда творог со сметаной, опять баба Маша принесла? Кот кивнул, взобрался на стул и, взяв вилку с ножом, попытался порезать и съесть сырник. С ножом вышло плохо, и он раздражённо откинул его. – Вась, а зачем тебе нож? – поинтересовалась девушка, наблюдая за ним. – Чтобы не оскотиниться окончательно, – произнёс хмуро кот и воткнул вилку с сырник. Плотно поев и от этого немного подобрев, кот отвалился на спинку стула и довольным голосом произнёс: – Хорошо-то как. Даш, а ты, кстати, не знаешь, почему баба Маша начала тебе таскать творог со сметаной? – Нет, но меня очень интересует этот вопрос. – Ей дед Матвей рассказал, что ты можешь вылечить все её болезни и продлить жизнь до ста лет, вот она и старается. – Ну, дед Матвей знает, о чём говорит, – усмехнулась девушка, – кстати, он так и не пришел на лечение, старый засранец. Он что, помирать, что ли, собрался? А вообще, деревня умирает, остались одни старики, тут хочешь – не хочешь, будешь стараться им жизнь поддерживать, лишь бы не жить одной в такой глухомани. – Пора на зиму дровами запасаться, дом Никишкин разобрать по брёвнам, попилить, наколоть, да со стариками поделиться, – сказал невесть откуда появившийся домовой, – зима приближается, пора уже и о ней подумать. Ты, кстати, во двор выходила? – Нет ещё, а что там такого особенного? – А ты выйди, посмотри. А потом мне расскажешь свои ощущения. Даша выглянула в окно, но ничего особенного не заметила. Заинтригованная домовым, она встала из-за стола и пошла на улицу. Сначала она ничего не заметила, но к ней снова вернулось то самое ощущение, с которым она проснулась. – Что-то не так, – подумала она и начала оглядывать двор и прилегающие к нему окрестности. Во дворе всё было то же самое, что и вчера. Картофельная ботва уже засохла и просилась, чтобы Даша непременно выкопала картошку, кусты помидоров были ещё зелёными, но кое-где мелькала желтизна, и это было очень даже хорошо. В этом году погода удивляла, и деревья до сих пор стояли зелёные. Смородина, малина, вишня ещё радовались своей зелёной листве. – Да, странно, конечно, конец августа, а всё ещё зелёное и увядать не собирается, но бывает и такое… И тут взгляд девушки упал на кроны деревьев, стоящих на краю леса, и она ахнула. Лес был пуст. Все деревья, абсолютно все, были голыми. – Дормидонт, что это? – Даша смотрела на лес сквозь накатившие слёзы и не могла понять. Ещё вчера лес веселил всех шелестом зелёной листвы, а сегодня даже сосны скинули свою хвою. – Додо, это что, конец? – Лешик заболел, ему совсем плохо, – трагическим голосом произнёс домовой, – ему теперь поможет только лечебный отвар. – Знаешь, как варить? – спросила девушка. – Знаю, но не могу. Я не могу творить здесь собственное ведовство, могу только помогать. Варить придётся тебе. – Хорошо, не вопрос, пошли. – Так быстро не получится, к водяному нужно идти, за его слюной и пиявками. – Хорошо, я быстро, – сказала Даша и кинулась переодеваться. – Рюкзак мой захвати, торопыга, – крикнул ей вслед домовой и пошел пешком в летник, собирать бутылочки для похода, – вот и повод случился обучить тебя с водой дружить, – бурчал он себе под нос. Через пятнадцать минут со двора вышли Даша и кот и направились в сторону леса. В рюкзаке за спиной у девушки сидел домовой, он обнимал бутылку со святой водой. Теперь он никуда не выпускал Дашу без такой бутылки… По лесу идти было жутко. Мозг отказывался воспринимать то, что видели глаза. Ещё вчера зелёные, а сегодня абсолютно голые ветки деревьев навевали тоску. Толстый ковёр из ещё не успевших высохнуть и пожелтеть листьев был всюду, куда не кинь взгляд. Никого не встречалось в этом лесу, ни зайчика, ни белки, ни неутомимого дятла, ни вечно орущей кукушки, ни даже самой маленькой мошки, пролетающей мимо, ничего… Тишина вокруг стояла такая, что Даше пришло в голову только одно слово – гробовая. От этой мысли девушку передёрнуло, и её посетила мысль о том, что это либо сон, либо дурацкий розыгрыш Лешего. Был ещё один вариант, но тот был менее реален, чем всё остальное – девушка попала в фильм ужасов, и сейчас что-то начнётся. – Главное, – шептала себе под нос девушка, – не лезть, куда ни попадя, как это делают все правильные американские девушки с дебильным вопросом: «Кто здесь?» или не менее дебильным: «У вас всё хорошо?» и не совать голову во все дупла, встречающиеся в этом лесу… Жуть какая. В жизни такого не видела. Куда там американские фильмы ужасов… Пройдитесь по пустому российскому лесу, и измазанные штанишки вам обеспечены. Додо, – обратилась она к домовому, на всякий случай завела руку за спину и ткнула в рюкзак, – а нельзя ли сделать монтаж? – Это что за хрень и с чем её едят? – спросит тот, высунув голову из своего убежища. – Сократить дорогу как-нибудь можно? – спросила девушка домового, игнорируя его вопрос. – А то эти прекрасные виды навевают тоску и хочется повеситься на каждом из этих деревьев. – А чего сокращать, коли уже почти пришли, – не услышав сарказм в словах девушки, ответил домовой, – вон уже и реку видно, а озеро сразу за рекой. Вон, даже видно, как наши девушки резвятся. Сначала Даша не поняла, о чём говорит Дормидонт, но потом заметила, что на берегу реки возятся полуголые девицы. Может, они, конечно, были совсем голыми, но Даша их видела только по пояс, остальное было в воде. Девушки, убрав волосы в косы, копошились на берегу, что-то собирая и отбрасывая подальше от берега. – Ого, что там такое творится, им не холодно? – всполошилась Даша. Дормидонт вылез из рюкзака, сел Даше на плечо и хмыкнул: – Им не холодно, потому что это русалки. Но, согласен с тобой, там творится что-то непонятное. – Ну, с учётом того, что русалки – это миф, то конечно, самое странное во всём происходящем это их действия, – с сарказмом ответила девушка. – Миф – это всемогущая добрая ведьма с дурным характером, а русалки – это реальность. Они были, есть и будут. – Да я не отрицаю их существование, я теперь вообще ничего не отрицаю, но мне, почему-то казалось, что они могут существовать только на западе. Ну там Белоруссия, Подмосковье, ну, максимум Пермский край, там потеплее и вообще… – А остальное что, голая пустыня что ли? – удивился домовой. – На остальной части Россеи-матушки одни домовые и лешие, по-твоему, бродят? – Ну, не знаю… Я об этом как-то не задумывалась. Я воспринимаю всё по факту, как говорится, пока не увижу – не поверю. За разговорами они подошли к речке и увидели, что это действительно русалки, но всё опять было не так, как это представляла себе Даша. Девушка, пока шла к реке, видела себе русалку как некое Диснеевское мультяшное существо, сверху похожее на человека, а снизу непременно должен быть рыбий хвост. Но вместо этого Даша натолкнулась на вполне нормальных девушек, только очень бледных, с белой, почти прозрачной кожей, через которую были видны вены с чёрной кровью. Эти вены, да черные, без белка, немигающие глаза напоминали Даше, что перед ней нечисть, а не люди. По воде шло огромное количество опавших листьев, такое огромное, что не было видно воды, и, если не присматриваться, можно ошибиться и шагнуть прямо в реку, думая, что это продолжение леса. Да, Даша, наверное, и шагнула бы, если б не русалки. Девушки, сняв белоснежные рубашки, аккуратно их сложив на берегу, убрали волосы в косы и трудились не покладая рук, убирая листья с поверхности воды и откидывая подальше на берег. Василий, найдя хорошее местечко для обзора на высоком берегу, застыл с открытым ртом и масляными глазами наблюдал за работой девушек. Даше стало неловко за кота, она подошла к нему и дала пинка под хвост, чтоб было не больно, но обидно. Кот всё понял, обиделся и отошел, потирая зад лапкой. Даша же спустилась прямо к реке и заговорила с обитательницами реки: – Здравствуйте, девушки, вам помочь? Русалки, увидев человека, решили было всполошиться и кинулись к рубашкам, но потом поняли, кто перед ними стоит, сбились в кучку и захихикали. Смех у них был красивый, звонкий, как будто звонили маленькие колокольчики. – Они что, немые? – спросила Даша домового, не спуская с нечисти глаз. – Нет, не немые, они водяного зовут, – ответил спокойно тот. – В смысле зовут? – удивилась девушка. – А почему я не слышу? – Не хочешь слышать, вот и не слышишь, – усмехнулся Додо. Девушка прислушалась, вокруг была мёртвая тишина, лишь изредка нарушаемая звоночками русалочьего смеха. – Не слышу я ничего, – разозлилась девушка, – ты что, решил надо мной поиздеваться? Додо покачал головой, приложил свои руки к ушам Даши, сильно надавил на них и отпустил. – Девчонки, – вдруг она услышала голос Василия, – сейчас я очень занят, но потом обязательно вернусь, и мы с вами пошалим, – русалки опять захихикали. – А, вот оно что, – подумала девушка, – так это Васька-бабник жжёт, а я уж, грешным делом, подумала, что они идиотки. Вдруг, примерно на середине реки появилась рычащая кочка, полностью облепленная опавшими листьями. Русалки завизжали и кинулись снова с ещё большей скоростью собирать сор с воды. А кочка, немного покачавшись на воде, замолчала и начала ходить ходуном, отчего листья стали отлетать в разные стороны. Буквально через минуту кочка потеряла свой объем, и перед путешественниками появилось нечто, похожее на большого синего слизняка, и начало на чистейшем русском языке склонять русалок по батюшке и по матушке и рассказывать им, что с ними будет, если они не очистят воду… Дашу от вида этого мерзкого существа чуть не вырвало, но она сдержалась. Слизняк, мельком взглянув на девушку, раскрыл свою мерзкую пасть, показывая несколько рядов острых, совершенно белых зубов, и начал меняться. По его телу пошла мелкая рябь, он начал расти в длину, и через пару минут перед Дашей уже был не слизняк, а толстый дядька, очень похожий на утопленника, с синей кожей и чёрными глазами, как у русалок. «Супер, – подумала девушка, – что та, что эта – рожи мерзкие. Хрен редьки не слаще». – Что, и этот не понравился? – растерянно спросило существо у девушки.