В доме стало недружелюбно тихо. Даше сразу же захотелось отсюда уйти, но она не могла себе позволить такой роскоши и, сцепив зубы, начала мыть, а затем и застилать кроватку, мыть полы, разбирать покупки и убирать мусор за собой. На улице уже было темно, когда девушка с домовым вышли из дома. И Даша про себя заметила, что там слишком темно. Впервые за неделю на небе не взошла огромная чужеродная луна, а висела лишь обычная, привычная всем людям, маленькая надломленная тарелочка спутника планеты Земля. Это очень обрадовало девушку, хоть что-то в этой жизни было неизменным. Она улыбнулась и про себя подумала о Феофане. Может, на него так влияла та, дурная луна? – Что не так с этим домовым? – спросила девушка Дормидонта, как только они сошли с крылечка. Додо дошёл вместе с Дашей до калитки, и шустро нырнув в нее, ответил: – Чует он что-то неладное, вот и психует. – Машка тоже, что ли, ведьмой будет? – удивилась девушка. – Я, конечно, не знаток, но ничего такого я не чувствую. Да и что плохого в том, что две ведьмы в доме будут. Это же так классно. – Да нет… – задумчиво произнёс Дормидонт, – нормальный у неё ребёнок, обычная девочка, и ничего такого не предвидится. Увидел он что-то… Что-то такое, что в жизни Тани поменяется, и не факт, что в худшую сторону. Просто Феофану это не по нраву, вот и злится. Даша уже пересекла пустынный соседский двор и взялась за калитку Аниных владений, как вдруг ей показалось, что за её спиной, у Таниного дома, промелькнуло что-то белое. Она остановилась и стала внимательно осматривать двор. – Ты чего, девка, замерла? – продолжая идти по инерции, домовой открыл калитку. – Там, у Танькиного крыльца, кажется, привидение, – ответила девушка шепотом. – А, не обращай внимания, – отмахнулся тот, – это, наверное, опять Дашкины проделки. Какие у нас тут могут быть привидения, мы ж не Европа какая-то… У Даши от неожиданности вытянулось лицо, и она затряслась в беззвучном хохоте. – Так-то, конечно, может и Дашкины проделки, только нужно выяснить, какой, старшей или младшей, а то младшая-то и сама в шоке. Теперь у домового вытянулось лицо, он посмотрел на девушку и прыснул от смеха. – Тише ты, – зашипела она, – привидение спугнёшь. – Да какое привидение? – тихо застонал от смеха домовой. – У нас их отродясь не бывало. Мы даже толком и не знаем, что это такое. – Ну, ты же книжки читаешь? Значит, должен знать, что привидение – это душа безвинно убиенного человека. Вон, видишь, какое пятнище белое стоит, даже фигуру человека чем-то напоминает. Возле крыльца Таниного дома и вправду стояло привидение, полупрозрачная фигура, чем-то напоминающая старичка с окладистой бородой. – Не неси ерунды, – возразил Дормидонт, разглядывая его, – душа безвинно убиенного человека отправляется в рай, она не может остаться на земле. – А если она не выполнила свой долг до конца и её притягивает к земле этот самый долг… Да ты сам-то что чувствуешь? – Ерунда какая-то. Ничего не понять, – с досадой произнёс Дормидонт, – да что мы стоим тут с тобой ни два, ни полтора. Пошли, да посмотрим, что там за чуда-юда завелась, – предложил Додо. – А пошли, – махнула рукой Даша и рванула обратно. Девушка с домовым, не скрываясь, зашли обратно во двор к Тане и начали откровенно разглядывать полупрозрачную фигуру. Тот как будто только того и ждал и, когда они подошли поближе, поднял руку и показал на угол дома. Даша посмотрела туда, но ничего необычного в том месте не увидела. Всё было как раньше, плотно лежащие венцы не давали шансов для фантазии. – Ну, и что бы это могло значить? – спросила Даша домового, но ответил не он, а другой знакомый голос позади них: – Да хрен его знает, стоит тут, зараза, уже пятую ночь и всё тычет пальцем в третий снизу венец. Я этот венец уже и грыз и царапал, и щелочку искал. Всё бесполезно. – Это что выходит, что он появился, как только Таня в роддом попала? – спросила девушка кота, а это был именно он. – Ну, так и выходит, как я сказал. – Очень любопытная история, – Даша уже стояла практически рядом с привидением и прикидывала, куда он показывает, – да нет, дорогой, не на третий снизу он венец показывает, а, пожалуй, на четвёртый, и не венец это вовсе, а на угол, – Даша подняла голову и посмотрела в лицо привидению, тот блаженно заулыбался, и внезапно девушку пронзило открытие, – ребята, да это же дед Степан, хозяин этого дома. Привидение тут же начало таять и исчезать. – Не, а чего он… А куда он… – начала возмущаться девушка. – Видно, всё, что ему нужно. ты озвучила, вот и пришло его время, – предположил Василий. – А рассказать, а объяснить, а цепями погреметь, в конце концов, – возмутилась девушка. – Ерунды не говори, пойдём смотреть, что там нам покойник завещал, – ответил кот. – Не нам он это завещал, – поправила его Даша, – это всё завещано Тане. Скорее всего, это и есть то самое невидимое. Ладно, пошли… Самой до жути интересно, чего там такое. Вся дружная компания подошла к тому месту, куда указывало привидение. Даша, недолго думая, начала простукивать всё, что находилось рядом и именно там, где и думала девушка, на стыке двух брёвен, дерево зазвучало иначе. – Чёрт возьми, – чертыхнулся кот, – как такое может быть? Ведь я же тут почти неделю всё простукивал. – Это судьба, – трагично произнесла Даша и положила Василию руку на плечо. – Давай уже, не тяни, – нетерпеливо сказал домовой, – сил уже нет на твои кривляния смотреть. Неужели самой не интересно, что там лежит? – Честно? Не очень. Что бы там не лежало, нам все равно не принадлежит. Девушка еще раз простукала всё вокруг и аккуратно поддела ноготочком маленькую, еле ощутимую трещинку в бревне, и тут же ей под ноги упал кусок дерева солидных размеров и глазам друзей открылась небольшая ниша. В неё была втиснута большая жестяная коробка из-под чая. Даша попыталась вытянуть её из схрона, но ничего не получилось. Коробка явно была затолкнута туда с огромным усилием и не хотела вылезать. Девушка начала оглядываться, чем бы её поддеть и вдруг, та сама буквально выпрыгнула из своего укрытия прямо Даше в руки. За спиной раздался вздох облегчения. – Давай уже открывай, – нетерпеливо потребовали ее друзья и она поддалась их настроению. Девушка откинула жестяную крышку и замерла, даже не повернувшись к друзьям и неяркому лунному свету. Наступила жуткая тишина, которую побоялись нарушить даже кот и домовой, они почувствовали, что с девушкой что-то происходит. Наконец Даша спросила каким-то жутким, совершенно чужим голосом: – Старички, а так ли невинна была эта жертва? – Что? – опешили домовой и кот, переглянулись между собой и попытались заглянуть Даше через плечо. – Я говорю, вы уверены, что Степан – невинно убиенная жертва? – она повернулась лицом к своим друзьям и сунула им под нос открытую коробочку. – Ребят, я точно знаю, что это колье когда-то принадлежало моей прабабке. Я фотки видела. Я это колье из тысячи узнаю. И знаю, что пропало оно при очень трагических обстоятельствах. При каких, точно не знаю, таких вещей детям не рассказывают, но судя по бабушкиному голосу, там было дико страшно. – Так вот кто их всех убил, – задумчиво произнёс домовой, взяв коробку в руки и вытащив оттуда тяжелое, украшенное немыслимым количеством красных камешков колье, – а мы-то всё гадали, у кого могла подняться рука на практически ещё дитя. – Какое ещё дитя? – уставилась Даша. – Так, всё… Ноги моей в этом доме не будет, – домовой кинул колье обратно в коробку, резко захлопнул крышку, сунул коробку подмышку и, схватив за руку девушку, потянул её к огородной калитке, – идем отсюда. Нечего нам делать в доме убийцы. – Да как же такое может быть? – начала упираться девушка. – Нужно же разобраться, у Феофана спросить, нужно же поговорить. Ну не может же дед Степан быть черным, он же людей лечил. – Быстро домой, – рявкнул Додо и рванул руку девушки так, что Даша пробежала без остановки до сараюшки в соседнем дворе, – разговаривать будем дома. Даша решила не нарываться на злого домового и трусцой понеслась в свой двор. «Что-то сегодня день какой-то странный, – подумала она, все из Танькиного двора убегают так, что аж пятки горят. И зачем только она выбрала этот проклятый дом. Говорила же ей, ну возьми любой другой. Ещё этот Феофан… Старый козел… А может, он себя так вёл, потому что понимал, что вот-вот его хозяина разоблачат?» Даша ворвалась в дом как вихрь, скидывая обувь на ходу, швырнула коробку на стол и кинулась в комнату за фотографиями. Она выдвинула ящик комода, схватила альбом и кинулась назад. – Чего ты мечешься? – заворчал домовой, – Хочешь убедиться, та это побрякушка или нет? Так я тебе сразу скажу, что та. Нечего даже сомневаться. Видно, спёр он его, поверив в легенду, что отмывает оно все грехи и даёт неприкосновенность. – Это ж каким должен быть грех, чтоб убить из-за него столько людей? – наконец подал голос все время молчавший до этого кот. – Каких он должен быть масштабов? – Э, старички, да объясните вы мне, что здесь происходит? – со слезами на глазах спросила Даша. – А ты не у нас спрашивай, а лучше бабушке отошли вид этого украшения, она тебе сама все выложит. Девушка открыла коробку, достала колье и увидела на дне несколько разноцветных камушков и золотых монет, которыми был придавлен пожелтевший листок бумаги. – О, тут ещё что-то есть, – сказала она, наклонив коробочку, – нужно завтра во дворе посмотреть, может, что выронили в темноте и не заметили. – Да зачем оно тебе? – нервно спросил домовой. – Ну, это же дорогие вещи. Деньги всё-таки. Таньке деньги сейчас особенно не помешают. – Тьфу ты, – Василий со всей силы шлепнул лапой по столу. – Во-во, – поддакнул домовой и, потянув коробочку к себе, поддев пальцем бумажку, вытащил её, – ты за то, что упало во дворе не беспокойся, там Феофан уже всё прибрал к рукам. Даже если и было это чужое. – Значит, и ты так делаешь? – спросила Даша. – Не обо мне сейчас разговор, – ушел от ответа Додо и развернул бумажку. – Дорогая Дарья, – начал читать он, – в последнее время чувствую я, что смерть за мной ходит по пятам и конец мой близок. Поэтому хочу тебе сказать, что колье твое – дерьмо! Неправда это, что делает оно человека неуязвимым. А посему, назло тебе, я его тебе не отдам, а уйдет оно в приданное моей правнучке Таньке. А ты, дура слепая, глазки-то свои глупенькие открой, а то за столько лет так и не увидела, кто с тобой шел бок о бок по жизни. – Он что, дурак? – не удержалась Даша. – Кто ж такие записки перед смертью оставляет? Глупая какая-то записка, двоякая, будто разрывало его на две части. Одна хотела сокровище спрятать, чтоб бабуля ни о чём не узнала, а вторая непременно хотела бабушку обидеть, унизить, оскорбить. – Не о том ты думаешь, девочка, ох не о том, – возразил Василий, – я бы, на твоем месте в первую очередь подумал, стоит ли тебе так носиться с Таней, если она кровь от крови Степановой. – А Танька-то тут причем? Ей и самой в жизни хорошо досталось. Видать карма-то не дура, нет-нет, да настигнет. Ладно, читай, что там дальше написано. – А это всё, – ответил Додо и показал бумагу Даше и коту. – Вот это злоба, – подвел итог Василий, – вот это ненависть… – Да как же вы друг с другом-то жили? – удивилась Даша.