Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 3 из 31 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Виктор неторопливо поднялся в цех, обошел столы с работающими зэками. Увидев его, Курицын испуганно сжался на стуле. Не замечая его, Виктор скрылся в раздевалке, сел за стол, обхватил голову обеими руками, глубоко задумался о непонятных цифрах в накладных. Случайно его взгляд упал на окно и тут же замер на фигуре старого, с безжизненным красным лицом, и рваной серой шапке и перепачканном пальто человека, по первому впечатлению напоминающего пень с ушами. Старший мастер, капитан Хацков, поднимался в цех в сопровождении свиты мастеров и учетчиков, Виктор выскочил из раздевалки в тот самый момент, когда с противоположной стороны появился Хацков. На негнущихся ногах он совершил обход столов с работающими, Хацков вдруг пригнулся, полез кряхтя под стол, подобрал сопя и тяжело дыша рассыпанные детали, потом вылез. «Идиот», — прошептал про себя Виктор, но вслух ничего произнести не решился. Хацков старый чекист и пользуется большим влиянием в колонии. Виктор мигнул жуликам, чтобы убрали со стола чай и конфеты, но было уже поздно. Хацков подгреб к их столу. — Это что? — спросил он, глядя подозрительно на полупустую банку с чаем. — Браслет, Николай Петрович, — попытался успокоить его Виктор, поднося к самому носу готовый браслет. — Что, шлифовка плохая? Хацков ударил его по руке, голова у него начала дергаться, руки затряслись от злости. Обеими руками он схватил банку с чаем и разбил об пол. Смахнул за ней конфеты, открытую пачку чая. Тут же его внимание привлек Юрок, безмятежно гревшийся на солнышке у открытого окна. — Почему не по форме? — завизжал Хацков и, не слушая оправданий Юрка, кивнул мастеру цеха: — Живо вызови прапоров. В трюм его. Мастер выбежал тяжеловесной трусцой и тут же вернулся с солдатами. Юрок недоумевающе посмотрел на Хацкова, надел робу и ушел вместе с сопровождающими. — Я тобой недоволен, бригадир! — пригрозил Виктору пальцем Хацков и, не слушая его, вышел из цеха. Подождав, пока он скроется, Виктор вновь вышел на уличу. Он скинул свою робу на траву. Рядом со скамейкой между двумя деревьями был приложен лом, заменяющий турник. Виктор легко сделал несколько гимнастических упражнений, спрыгнул вниз, аккуратно, чтобы не помять, надел робу. К нему подошел Хохол. — За тобой дневальный штаба приходил. Собирайся на комиссию. — Да я готов. Только все равно хозяин не пропустит. — Сам виноват! — Хохол присел рядом с Виктором. — Помоги оперу, подставь пару жуликов с водкой или наркотиком, и ты на стройках народного хозяйства. — Да ты конченый… — Договаривай, договаривай, — засмеялся Хохол. — Конченый стукач, ты хотел сказать. Да мне плевать, кто и что обо мне думает. Когда я в зону пришел, никого не сдавал. И все об меня сапоги вытирали, кому не лень. А как стал я всех подряд сдавать. И пить и гулять. Никто ко мне и близко не подходит. И в лицо дурного слова не скажет. А что за спиной говорят… — Он резко оборвал фразу и продолжал, успокоившись: — Так что не будь дураком. Опер мужик справедливый. Ты ему поможешь, а он тебе. И все тихо… За спиной Хохла появился Шакура. Похоже, что он слышал его последние слова. И Виктору стало не по себе, что его подловили в обществе Хохла. То, что Хохол стучит, знает вся зона. — Погоди, Хохол, погоди, — зловеще прошептал Шакура, подойдя к Хохлу почти вплотную. — Не век тебе баловать. И не одного такого героя зона схоронила. Хохол не двинулся с места. Только глаза его, горящие ненавистью ко всему миру, остановились на Шакуре. — Ну, тронь меня, тронь! Шакура, пожав плечами, чуть отошел от Хохла. — Вот тот-то. Не хочешь. Меня тронуть — на лишний срок раскрутиться. Что? Хочешь из-за меня лишнее сидеть? — Ты ведь, Xoxол, за мокруху сидишь? Жену вальнул? — холодно улыбнулся Шакура. Он отодвинулся на пару шагов, всем своим видом показывая, что не собирался и пальцем трогать Хохла. Но Хохол не заметил этого. — Ну и что. Скольких ты вальнул? Жаль, что тебя по сто второй не раскрутили. Сто вторая — это статья за умышленное убийство, и на мгновение лицо Шакуры исказилось гневом. Но тут же он вновь взял себя в руки и заговорил вежливо: — Не обо мне речь. — И не обо мне! — закричал Хохол и резко ушел, не попрощавшись с Виктором. Шакура, прищурившись, зловеще усмехнулся ему вслед: — Гуляй, Хохол, гуляй, пока твой сынок на взросляк не поднялся. Недолго ждать. — Ты о чем? — Сын ему не простит убитую мать. Пацан, чтобы в одну зону с отцом попасть, ограбление совершил. Скоро будет здесь. Если бы Хохол знал, не ходил бы таким орлом. Да не тем орлом, который летает, а тем, который кое-что глотает! — Жалко же парня. Загубит свою жизнь. Как же отца убить! Шакура только пожал плечами: — Не все, как ты, прощают своим врагам. Я бы не простил! Виктор заранее знал реакцию Шакуры. Постоянно видя полное безразличие заключенных ко всем событиям, непосредственно их не затрагивающим, и в общем даже соглашаясь с подобной позицией, он все равно не мог переделать себя. Ему хотелось остановить Шакуру, броситься на помощь Хохлу, судорожно бежать куда-то, что-то делать. Но внутренне он уже все больше начинал примиряться с неизбежностью происходящего.
Проводив Шакуру взглядом, Виктор одернул свой зэковский костюм и двинулся по пыльному двору фабрики мимо одноэтажных гудящих цехов, складских помещений, заваленных деревянными кроватями и шкафами прямо к закрытым воротам. Сидевший у калитки в маленькой будочке сторож протянул ему одну руку, второй у него не было, потерял тут же на фабрике. Основательно поприветствовал. — На комиссию иду, — поделился Виктор. — Хочу попасть на стройки. Да только шансов маловато. Сторож порылся в бумажках, достал список, пробежал его глазами. — Точно, ты в списке. Ни пуха ни пера. Виктор миновал калитку, услужливо открытую сторожем, прошел мимо дежурки, набитой, как всегда, солдатами, вышел на плац. По краям плаца, там, где еще оставались деревья, были слышны удаpы топора и жужжание пил. Заключенные заканчивали очередную, даже не бессмысленную, а крайне вредную работу. В последнюю проверку один из высокопоставленных деятелей прокуратуры обронил гениальную мысль, мол, у нас тут курорт, а не колония, и не в меру ретивая администрация решила убрать всю зелень с территории. И, словно причитая, подпиленные деревья с шумом падали на край плаца. Виктор наискосок пересек площадь и поднялся по внешней стальной лестнице на второй этаж здания штаба. На верхней площадке он на мгновение оглянулся, не в силах оторваться от далекой панорамы зеленых полей, и вошел в штаб. Очередную комиссию Виктор не прошел. А вместо того чтобы вернуться в цех, он был вынужден явиться к начальнику оперчасти майору Медведю. — Это кто — тот зам, что тебя обокрал, пока ты на южном песочке брюхо солил? — уточнил Валерий Иванович. Дмитрий Дмитриевич продолжил: — Да. Он самый. Так вот к нему попал пакет документов из бухгалтерии, где все как на ладони нарисовано. Откуда товар, куда пошел, сколько левых в руку сыпанулось. И все эти документы гавкнулись. Боюсь как бы не всплыли где-нибудь. — Надо было эту крысу еще на воле удавить, — не выдержал Вадик, стукнув кулаком себе по могучему колену. — Где он сейчас? — Это Томилин знает. — Погодь, — прервал юбиляра Валерий Иванович. — Раз боишься, чтобы не всплыли, значит, основания имеешь? — Да, — признался Дмитрий Дмитриевич. — Уже несколько дней как пошли ежедневные звонки домой. Предлагают выдать документы за деньги. И не очень большие. Я без вас не хотел ни на что соглашаться, тянул время. Вот и сегодня ночью должны позвонить. — Что за люди? — спросил Вадик. — Так ведь не называются. Похоже, я их никого не знаю. — Хорошо, — сказал Валерий Иванович после короткого раздумья. — Ты им встречу назначь, положим на завтра. Тут мы их и прихватим. Из твоих корешей кто сейчас на «пятерке» чалится? — спросил он у Вадика. — Там Хмель зону держит, — подсказал Вадик. — Известный в городе вор. — Надо ему ксиву переслать — пусть твоего зама тряханет. А в случае чего и… — Валерий Иванович поднес пальцы к собственному горлу, — несчастный случай. Давай-ка Медведя сюда. — Там вроде и сам Хмель в доле, — сказал выслушавший рассказ Медведь. — Вообще-то мы этим делом занимаемся. Валерий Иванович недовольно покрутил половой. — В этой истории надо разобраться, — сказал он задумчиво. Хмель абы с кем кентовать не будет. Ты все, что есть, сказал? — остро посмотрел он на Дмитрия Дмитриевича. — Если где врешь — лучше сейчас скажи, не зачтется. Зато потом… — Да тут хозяин их, — скучно сказал Вадик. — Вон пельмешки под водочку уплетает, не подавится. — Давай его сюда. Однако Томилин подошел не сразу. Дверь отворилась, и двое спортивного вида ребят внесли на большом подносе целиком зажаренного кабанчика с клыками и, похоже, даже с яйцами, сваренными отдельно. Сзади маячила фигура бывшего артиста, а нынче директора кафе — Елисеева. — Вот, несчастный случай, — сказал он, из почтения не входя в залу, — ехали ночью по кольцу и задавили животное. Прошу отведать. Вадик и остальные гости радостно загалдели, только у юбиляра как-то не складывалось легкого настроения. Вроде и водка не так грела, и ноги мерзли на деревянном полу. А ведь программа развлечений была приготовлена ой какая и начиналась только малая ее деловая часть. Томилина, до отвала набившего пузо жирным кабанчиком, привел, осторожно обняв за плечи, Медведь. Полковник хоть и опьянел слегка, однако на его мыслительных способностях водка не сказывалась. Он тут же, четко освещая необходимые подробности, обрисовал истинную картину происходящей в зоне бучи, не снимая с себя всей полноты вины и ответственности и не подставляя своих неумелых подручных. Про Дмитрия Дмитриевича он сказал, что его вины в этом деле вообще нет, поскольку ведомая в зоне двойная бухгалтерия гражданскими властями никак не проверяется и хода на фабрику не дает. — Не давала, — поправил его юбиляр, поскольку чувствовал, что и малейшей лжи позволять себе в этой компании не надо. — Сейчас, однако, ситуация другая, — продолжил тем временем Томилин. — Контроль над похищенными документами потерян. Что предлагают Дмитрию Дмитриевичу — подлинные бумаги, фальшивку или копии можно будет сказать только увидев накладные. Про Виктора Томилин также рассуждал основательно и спокойно. Да, это человек вполне симпатичный по первому впечатлению. Может быть, он вообще и не крал казенных денег на фабрике, а пал жертвой собственной некомпетентности. Таким образом, становилось понятным, почему многоопытный Хмель вошел с Виктором в контакт, хотя и оставалось неясным, в чьих руках документы. — Ну что, сказал Валерий Иванович после некоторого раздумья. — Еблом щелкаете, теперь надо все гасить. Завтра встречайся с этими, которые тебе звонят. Встречу назначай как можно позднее, легче будет их прихватить. — С этими слонами Валерии Иванович отвернулся от юбиляра и стал подниматься. Начальник оперчасти колонии майор Медведь, мощный, приземистый, в защитного цвета кителе и брюках, сидел со скучающим видом за столом. Его матерый красный нос говорил о некоторой, впрочем, отнюдь не умеренной склонности к рюмке. — Входи, — рявкнул Медведь и откинулся в кресле.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!