– Дерзит, – с угрюмым удовлетворением произнес хриплый. – Не люблю дерзких. Тем не менее он убрал от горла Мальца острую железку и рывком посадил парня на пол, уперев спиной в деревянную стену. Теперь молодой физик видел перед собой два темных силуэта, подсвеченных прямоугольником открытого дверного проема. Приглядевшись, Малец узнал одного из них, того, что покрупнее. Это был Носорог. Второй – какой-то вертлявый, суетливый тип, словно его преследовал болезненный зуд. – Чего вы тут прячетесь? – тупо спросил ученый. – Отсидеться думаете? Наверное, вопрос поставил эту парочку в тупик. Они переглянулись. Вертлявый неуверенно хихикнул. – Ты, вообще, кто такой? – поинтересовался Носорог. С наездом, но уже спокойнее. – На стукача уж больно смахиваешь. – С чего это? – А ты не отпирайся, это не прокатит, – сообщил вертлявый. – Лучше сразу признайся. Тебя ж, это, приставили приглядывать за нами. Так? Пришло время удивляться Мальцу: – Как это вы себе представляете – приглядывать за вами? Вас три десятка мордоворотов, а я один. – Я в ваших гадских делах не разбираюсь. – Носорог сплюнул. – Откуда мне знать, как стукачи работают. – Это он о том, что ты среди сталкеров, как пятая нога у псины, – пояснил вертлявый. – Как ты вообще тут оказался? Нечего тебе среди нас делать. – Я, вообще-то, и не собирался, – огрызнулся Малец. – Пустите – я сам уйду, если мое общество вас раздражает. – Никакой ты, к чертям собачьим, не сталкер, – проворчал Носорог. Но убивать парня он пока явно не спешил, как будто раздумывал. – По повадкам чужака видать. – Я и не утверждал, что я сталкер, – осторожно сообщил Мальцев. – Я вообще оказался здесь случайно. Эти двое расхохотались, как будто их пленник выдал невесть какую шутку. – Так все тут случайно, – оскалился вертлявый, театрально разводя руками. – Никто не собирался развлекать Катка «забегом смерти». – Я не о том. – Малец понял, что не в силах подобрать правильные слова, чтобы убедить этих угрюмых, непробиваемых мужиков. – Я вообще никогда в Зоне не был. Только сегодня в Институт приехал… Должен был приехать, точнее. А попал сюда. – Ну да, научник, – хихикнул вертлявый. – Дурачкам расскажи. – Я не понимаю… – парень нервно моргнул. – Диплом вам показать, что ли? – Диплом я тебе сам нарисую. – Носорог сунул под нос парню здоровенную пятерню. – Вот этими изящными пальчиками. Зачем Катку связываться с сотрудниками Института, скажи на милость? Их же искать будут! Так что ты попался, малыш. – Ни черта я не попался, – злобно бросил Малец. – И в Институте меня не хватятся – я даже доехать туда не успел. Он мог привести еще кучу аргументов, но его не слушали. Этим двоим подробности были не нужны. Да, его брали «на слабо», но никто из них не верил в собственные обвинения. Дело было не в том, стукач он или нет. Его судьба могла решиться лишь по одному критерию: полезен он им на какое-то время или нет. В последнем случае он не просто являлся обузой, а лишним конкурентом в борьбе за выживание. – Ну, что с ним будем делать? – Носорог обращался к напарнику, продолжая в упор рассматривать бледного, как смерть, пленника. – Да кончить его, и дело с концом, – хищно оскалился вертлявый. – Все равно кончать, рано или поздно. – Рано или поздно мы все друг друга прикончим. Но к чему торопиться? – Тоже верно. Надо дать друг другу шанс. – Не свисти. Каждый сам себе шанс дает, и не больше. – Так-то оно так, но толпой мы протянем дольше, чем поодиночке. – Вот именно. И не забывай об этом. – А я помню. Только мы сейчас не про друг дружку трем, а про этого перца. Нужен он нам вообще? На вид не вредный, может вещи тягать, да и «отмычкой» его пускать можно, если что. – «Отмычка» нам не повредит, – согласился Носорог. Малец понятия не имел, что такое «отмычка» в понимании этих двоих, но даже намек ему не понравился. Парень осторожно покосился в сторону «ножа» из консервной банки, который лежал на полу у его левой ноги. Если сделать рывок и схватить… На железку опустилась тяжелая рука Носорога. Сгребла и оттащила на каких-то полметра, которые лишили отчаянную задумку смысла. Громила же глядел на парня, ухмыляясь. Он явно издевался над пленником. – Эй, молодой! – сказал Носорог. – Ты там не обделался от страха? А ну, объясни-ка нам, зачем нам оставлять тебя в живых? – Сами же сказали: когда нас больше – то и шансы повышаются. – Ты чего-то не понял, Малец. Шансы повышаются, когда опытных мужиков больше. А ты – просто груз, балласт. Если, конечно, не засланный казачок и не брешешь, что новичок в Зоне. Так что не факт, что ты нас на дно не потянешь. – Я ученый. Физик. Прибыл как раз для изучения Зоны. Мои знания могут быть полезны. – Твои знания – фуфло, – заявил Носорог. – Может, за них медальку или премию в Институте дадут, но здесь, в Зоне, они не стоят и одного патрона. – Да и то, давай честно: нет у тебя никаких знаний о Зоне, – хмыкнул вертлявый. – Сам же сказал: только приехал. Научники из Института хотя бы за Периметр иногда ходят, а ты здесь – так, мясо. – С чего это я – мясо? – С того, что в Зону мало войти, из нее надо еще и выбраться, – прищурился вертлявый. – Если вы не заметили, я сейчас в Зоне, – стараясь сохранять хладнокровие, сказал Малец. – И единственное, что мне здесь угрожает, – это вы вдвоем. – Это ты точно заметил. – Носорог придвинул свое мясистое лицо поближе к пленнику, рассматривая парня практически в упор. Теперь молодой ученый смог разглядеть на этой физиономии мелкие крапинки, похожие на застарелые оспины, усеявшие кожу с правой стороны лица. Как будто кто-то швырнул с той стороны в этого громилу пригоршню раскаленного стекла. – Потому что в Зону мы еще и не вошли толком. Периметр окружает ее с запасом. А сама Зона – она вон там, за домом начинается. «Черную колючку» видел? – Только паутину… – Малец сглотнул. – И трактор, который пополам… А что это за колючка такая? Вертлявый хихикнул. Носорог снисходительно улыбнулся: – Полезным он стать решил. Дитя неразумное. – Похоже, он реально с Луны свалился, – добавил вертлявый. – Хотя для «отмычки» – самое то. Меньше рассуждать будет. – Так и решим, – кивнул верзила. – Хоть какая-то польза. Мальцев вспомнил, что слышал краем уха про этих самых «отмычек» – простаков, которых отправляли вперед более опытные сталкеры, чтобы проверить безопасный путь. Вроде карателей, что гонят перед собой мирное население по минному полю. Такая роль физика не устраивала категорически, но это давало хоть какую-то отсрочку и пространство для маневра. «Куда лучше, чем валяться в углу с перерезанным горлом. Надо соглашаться на все – а там уже думать о спасении», – решил он для себя. – По глазам вижу: удрать задумал, – усмехнулся Носорог. – Только ты это зря. Не таких ломали. Он говорил еще что-то, но парень его уже не слышал. За приоткрытой дверью виднелся участок холма. Кто-то приближался к дому. Каких-то легких штрихов, особенностей походки было достаточно, чтобы понять: это Лапа. В этот момент страх за собственную жизнь резко сменился беспокойством за эту малознакомую девушку. «Чего ей здесь надо? – запаниковал Малец. – Вот чего она не унеслась куда глаза глядят, а крутится здесь, у самого старта кровавого забега? И главное – что теперь делать? Позвать ее на помощь? Но как девчонка сможет помочь, против двух-то крепких мужиков? Закричать, чтобы она убегала прочь? Но так я выдам ее». Он торопливо отвел взгляд от двери – но поздно: Носорог заметил его взгляд и быстро обернулся. – Оп-па… – с легким удивлением произнес громила. – Баба. – Где? – засуетился вертлявый, шустро подобрался к двери, осторожно выглянул. – Точняк, девка. Она ж с тобой вроде была, Малец? – Глазки его забегали еще быстрее, пальцы суетливо теребили пуговицы на выцветшей камуфляжной куртке. – Сама идет в гости – вот это подарок! – Не трогайте ее, – проговорил парень, понимая бессмысленность своего призыва. – Я буду «отмычкой», кем угодно, только не причиняйте ей вреда. – Да брось, – ухмыльнулся вертлявый. – Мы ж не звери. Мы очень любезные и обходительные. Ей понравится. Носорог хмыкнул, масляно прищурился, облизнулся. Нетрудно было догадаться, что задумали эти двое. Взгляд Мальца заметался по дощатому полу в отчаянном стремлении хоть за что-то зацепиться и выхватил торчавшую над темным деревом шляпку гвоздя, аккурат под левой рукой. Пальцы сами ухватились за ржавое железо, потянули… Получилось не сразу – пришлось приложить усилия, расшатывая гвоздь, при этом в кровь сбивая не приспособленные к такой работе пальцы. Благо дерево успело изрядно рассохнуться от времени, и парню хватило сил, чтобы вытащить острый металлический штырь сантиметров восьми в длину. Пленник переложил в правую руку добытый гвоздь, сжал «оружие», скрипнул зубами, понимая, что слабовато оно будет даже против отточенной баночной крышки. В конце концов, он был не спецназовец и не ниндзя, чтобы с размаху вбивать гвозди в лоб врага. Пока он примеривался, Лапа уже приблизилась к дому. Она спокойно шла по тропинке, вокруг которой он сам натерпелся столько страху. Что-что, а тропа не причинила девушке никакого вреда. В другой момент ему стало бы стыдно за собственную трусость, быть может, он даже посмеялся бы над собой. Но Ирина определенно направлялась к дому, и тут уже было не до смеха. Двое мерзавцев тихо прижались к стене по обе стороны от дверного проема – так же, видимо, сталкеры подкараулили и молодого ученого. Носорог сгреб пленника в охапку, обхватил ему шею рукой, сдавив горло так, что не пикнуть было. Вдобавок снова уткнул ему в висок «нож» из «консервы». С противоположной стороны вертлявый показал напарнику недвусмысленный знак, проведя ладонью по горлу. Но Малец уже почти не боялся – как будто не гвоздь был у него в ладони, а отточенный, как бритва, боевой нож. Можно подумать, боевой нож чем-то помог бы неподготовленному к таким ситуациям парню в стычке с двумя матерыми уголовниками – а в том, что у них были нелады с законом, сомневаться не приходилось. Применить оружие против живого человека – это надо иметь решимость. А такого опыта у Мальца не имелось. И, честно говоря, не хотелось ему его приобретать. Но жизнь не спрашивает, хочешь ли ты остаться праведником, с ног до головы укутанным в белое. Иногда судьба прижимает к стенке и вынуждает пойти на самое худшее. Некоторые, говорят, предпочитают скорее умереть самим, чем лишить жизни ближнего. У этого есть и оборотная сторона: они, конечно, праведники, но не оставляют потомства. Отсюда следует еще один любопытный вывод: все ныне живущие, в том или ином поколении, – потомки тех, кто выбрал другой вариант. Убил себе подобного. Все эти моральные вопросы Малец разрешил для себя в течение полусекунды, в тот момент, когда девушка осторожно заглянула через порог в темную глубину дома, вертлявый приготовился наброситься на нее, а Носорог на миг ослабил хватку. И тут же парень, коротко замахнувшись, со всей дури вонзил гвоздь в руку, обхватившую его за шею. При этом он рисковал задеть собственное горло, но времени на сомнения не было. Носорог издал хриплый возглас, в котором было больше удивления, чем боли. Но руку при этом инстинктивно отдернул – и пленник выскользнул на волю, в сторону центра комнаты. Кувыркнулся, успев схватить за ножку валявшуюся под столом табуретку, и заорать: – Лапа, беги! Развернулся, держа табуретку двумя руками, как странную счетверенную дубину и щит одновременно. И с ужасом увидел: Лапа и не думала никуда бежать. Напротив, она бросилась в глубину дома на его крик – и полетела кубарем, споткнувшись о подставленную вертлявым ногу. – Держи ее! – рявкнул Носорог. – Я разберусь с засранцем! Парня спасла реакция: он вскинул табуретку одновременно с замахом рябого громилы. В деревянное сиденье увесисто воткнулось острое лезвие импровизированного ножа из консервной банки. Носорог явно целился противнику в голову и теперь намеревался исправить промах, добив дерзкого пленника собственными руками. Малец краем глаза успел заметить отчаянное сопротивление Лапы наседавшему на нее вертлявому упырю. Носорог заслонил собой все пространство. Запоздало замахнувшись, ученый попытался ударить верзилу табуреткой. Но та просто разлетелась в щепки, наткнувшись на увесистый кулак, из которого продолжал торчать гвоздь. Носорог, казалось, только сейчас заметил в своей ладони инородное тело. Выдернул гвоздь, с удивлением осмотрел руку. Стряхнул кровь. Перевел тяжелый взгляд на парня.