Глаза на худом узком лице Пола на секунду закрылись. И снова веки взлетели вверх: — Но это же глупо считать своим героем выдуманного человека, разве нет? Ведь это всего лишь книги. — Не умаляйте значения вполне естественной эмоциональной привязанности читателя к литературному герою. Известно ли вам, что десятки тысяч людей во времена королевы Виктории были безутешны, когда умер один из персонажей Диккенса? — Кто именно? — Малютка Нелл. — А, «Лавка древностей». Я не знал о реакции читателей. — По всему миру. Люди рыдали, собирались толпами на улицах, без конца это обсуждали. Пол кивнул. — И в «Последнем деле Холмса» все выглядело так, будто Холмс погиб, но Конан Дойла, можно сказать, приперли к стенке — вынудили написать продолжение и вернуть героя. — Вот именно. Люди любят своих героев. Но, несмотря на бесспорную важность литературы в нашей жизни, я считаю, что в вашем случае ослабленный отклик на истории о Шерлоке Холмсе — огромный шаг вперед. Доктор говорил с несвойственным ему энтузиазмом. — Вы полагаете? — Это знак, что вы желаете — и готовы! — сделать шаг из вымышленного мира в реальный. Это прозвучало интригующе. Пол почувствовал, что сердце у него забилось чуть чаще. — Встречаясь со мной, а в прошлом с моими коллегами, вы всегда стремились преодолеть свою замкнутость, влиться в общественную жизнь. Найти работу, девушку, возможно, создать семью. И это очень благоприятный момент. — Но как? — Рассказы о Шерлоке Холмсе привлекали вас по нескольким причинам. И, думаю, в первую очередь потому, что ваши таланты — ваш интеллект, врожденный аналитический дар, ваши дедуктивные способности — такие же, как у него. — Пожалуй, мой мозг нуждается в таких упражнениях. — Я помню, как вы пришли ко мне в первый раз, — сказал доктор Левин. — Вы спросили про мою жену и про сына — как у него дела в садике? Но у меня на пальце не было кольца, и никаких фотографий на стене не висело. Я никогда не упоминал о своей семье и никогда не выкладывал информации личного свойства в интернет. Тогда я предположил, что вы просто сказали наугад — и, кстати, были правы, — но сейчас подозреваю, что эти факты вы установили методом дедукции, верно? Пол кивнул. — Да, верно. — Но как? — Ну, что касается вашего ребенка и его возраста… у вас на штанине сбоку был крохотный отпечаток пальца, испачканного желе или вареньем, — судя по высоте, малыш четырех-пяти лет обнял папу за завтраком. И вы никогда не назначаете встреч раньше одиннадцати утра — отсюда я сделал вывод, что ребенка в садик, вероятно, отвозите вы. Если бы он был в первом классе или еще старше, вы бы отвозили его в школу гораздо раньше и могли встречаться с пациентами в девять или десять. Я предположил, что отвозить и забирать ребенка ваша обязанность, потому что у вас более гибкий график, чем у жены, вы работаете на себя. Я был уверен, что она работает на полную ставку. Это Манхэттен — в семье, как правило, два дохода. Ну и теперь: почему сын? Я подумал, что, вероятнее всего, девочка этого возраста была бы более аккуратной и вытерла руки, прежде чем вас обнять. Почему один ребенок? Ваш офис довольно скромный, как и это здание. Я подумал, вряд ли вы миллионер. Учитывая это и ваш возраст, вполне резонно было предположить, что ребенок у вас только один. Что до жены… я подозревал, что, даже если у вас и были проблемы в браке, будучи психоаналитиком, вы приложили бы максимум усилий, чтобы сохранить семью, так что развод был весьма сомнителен. Оставалась возможность, что вы вдовец, но верилось в это слабо. Доктор Левин, смеясь, покачал головой. — Шерлок Холмс мог бы вами гордиться, Пол. Скажите, у вас это получается естественно? — Совершенно естественно. Это что-то вроде игры. Хобби. Смотрю на людей и делаю логические умозаключения. — Думаю, вам стоит поразмыслить, как использовать свой дар в реальном мире. — В каком смысле? — Я всегда считал, что вам не место среди профессоров и издателей. Полагаю, вы должны найти работу, где ваш дар будет востребован. — Например? — Это может быть юриспруденция. Или… Ну, скажем… ведь вы изучали математику и естествознание. — Верно. — Возможно, вам подошла бы криминалистика. — Я думал об этом, — неуверенно сказал Пол. — Вы считаете, я готов? Я имею в виду, готов выйти в реальный мир. Доктор ответил без колебаний: — Определенно. Несколько дней спустя Пол делал то, что и обычно в десять утра по будням: пил кофе и читал в кофейне «Старбакс» недалеко от своего дома в Верхнем Вест-Сайде. Сегодня, однако, его занимала не беллетристика, а местные газеты. Он размышлял над тем, что сказал ему доктор Левин, и пытался найти практическое применение своему дару. Пока без особого успеха. Время от времени он посматривал вокруг и делал умозаключения о сидящих рядом с ним людях: женщина явно порвала со своим молодым человеком, один из двух мужчин — художник, второй — вероятно, мелкий жулик. Да, это талант. Другой вопрос, к чему его приложить. Размышляя над этим, он случайно подслушал слова одной из посетительниц кафе (блондинка, волосы забраны в хвостик). Склонившись над своим «Макбуком», она говорила подруге: — О Боже! Нашли еще одну! — Что? — переспросила та. — Еще одну зарезали в парке. Вчера вечером. Только что нашли тело, — она махнула рукой в сторону экрана. — В «Таймс» пишут. — Господи, а кто она? — Не написано, в смысле, не указано имя. «Двадцать девять лет, работала финансовым консультантом», — прочитала блондинка и добавила: — Не надо было говорить, кем она работает, не называя имени. Теперь все, у кого есть подходящая под это описание знакомая, станут волноваться. Пол сообразил, что речь идет о мужчине — судя по «почерку» преступника, это был именно мужчина, — которого окрестили Истсайдским Пальцерезом. За последние несколько месяцев он убил двух — теперь уже трех — женщин. Он коллекционировал трофеи. По крайней мере, у двух первых жертв отсек указательный палец на левой руке. Уже у мертвых, после того как перерезал им яремную вену. Сексуального подтекста в преступлениях, судя по всему, не было. Мотивов полиция не нашла. — Где? — спросил Пол блондинку. — Что где? — она, нахмурившись, обернулась. — Где нашли тело? — нетерпеливо повторил он. — Вид у блондинки был сердитый, почти оскорбленный. Пол вскинул брови: — Я не подслушивал, вы сообщили об этом на весь зал. Так где же тело? — Недалеко от Черепашьего пруда. — Насколько недалеко? — не отступался Пол. — Тут не написано, — она отвернулась, раздраженно фыркнув. Пол резко поднялся, чувствуя, как забарабанил пульс. Выбросив стаканчик с недопитым кофе, он направился к двери. И, едва заметно усмехнувшись, мысленно произнес: «Игра началась». — Сэр, что вы делаете? Сидя на корточках на земле, Пол поднял взгляд на коренастого мужчину (белый, бледная кожа, зализанные назад редеющие волосы). Пол медленно встал. — Прошу прощения? — Можно взглянуть на ваши документы? — Думаю, да, конечно. А мне на ваши? — Пол спокойно выдержал его холодный взгляд. Мужчина предъявил жетон департамента полиции Нью-Йорка и представился: детектив Каррера. Пол протянул свое водительское удостоверение. — Живете в этом районе? — В удостоверении указано. — Адрес в правах не всегда совпадает с фактическим, — заметил детектив, отдавая удостоверение. Пол продлил права два месяца назад.