– Почему? – Говорил, что баба Маня только и ищет, где бы и что бы с кого-нибудь поиметь. Все равно где, все равно что, лишь бы поиметь. Она с семьей жили через речку, но приезжали, только если им что-нибудь было нужно. Саженцы, новая пчелиная семья для ульев. Дед ей прямо говорил: «Ты, Манька, куркулиха!» Они друг с другом почти не общались. Бабка Маня с семьей даже на похороны деда не пришли. Зато, когда я после его смерти дом стала продавать, бабка Маня первой ко мне примчалась. Руки загребущие! Это мое, и это тоже мое! Нужно или не нужно, не разбирала, все подчистую выгребла! В хозяйстве, говорит, все пригодится. Я даже не знала, злиться мне или радоваться. С одной стороны, противно, что она жадно все так хватала. А с другой стороны, мне облегчение, для новых владельцев мне ничего расчищать не пришлось, бабка Маня все за меня сделала. Но этот день еще не закончился. И, вернув Олега с Фимой в дом Виктора, сыщик и сам решил ненадолго заглянуть к родственникам. Едва зайдя, Саша почувствовал, как у них жарко, в воздухе так и витало напряжение. Все трое детей Екатерины Прокофьевны собрались вместе и дружно убеждали свою мать в том, что нужно принять предложение их благодетеля, как теперь все они называли Дмитрия Григорьевича. К голосам взрослых присоединила свой голосок и Таня – дочка Николая, которой уже пришло приглашение на участие в каком-то крайне важном конкурсе, победа в котором должна была позволить ей поступить на бюджет в следующем году. Взрослые и вовсе стремились перекричать друг друга: – Мама, я официально назначен на должность руководителя нашего отдела. Уже и приказ подписан! – Мамуля, эта новая мастерская позволит мне создать свой собственный проект. Именно этого я добивалась целых пять лет! – Мамочка, а мне выделили средства для моих научных изысканий. Сделаю открытие и прославлю нашу фамилию в веках! Каким-то образом Тане удавалось заставить услышать и себя. – Бабуля, – тоненько пищала она, – я уже посмотрела задания, для меня они плевые, я с ними справлюсь в два счета! Я только мечтать о подобном могла! И вдруг сбылось! Только Фима с Олегом не участвовали в общем хоре родственников. Они скромненько забились в уголок, откуда наблюдали за происходящим. Екатерина Прокофьевна слушала всех, кивала, но вид у нее делался все более и более мрачным с каждой минутой. Затем она стукнула кулачком по столу и, воспользовавшись паузой, когда все замолчали, гневно воскликнула: – Продали, значит, свою мать? Единственный раз попросила что-то у вас, и что? Стоило вас поманить красивым фантиком, как вы забыли про мое молоко и тут же продались за мишуру! – Мама, но почему ты так говоришь? Дмитрий Григорьевич предлагает тебе отличный вариант. – А я не хочу, чтобы Степана переносили в другое место! Он там привык! Пусть этот ваш разлюбезный Дмитрий Григорьевич сам подыскивает себе другое местечко. – Но мама… – Нет, нет и нет! Если не хотите со мной поссориться, то дайте этому человеку решительный отказ! Объяснить пожилой даме, что такие люди отказов не приемлют, в этот вечер так и не удалось. Разъехались все с расшатанной нервной системой, а спать легли на эмоциях. Да еще утром их поджидал очередной сюрприз. – Звонили с кладбища, – произнес Виктор, мрачно глядя на своих домочадцев. – У них ночью случилось новое ЧП. – Снова осквернили могилу? – Да! И на этот раз это касается непосредственно нас. – О господи! – воскликнула бабушка, роняя чашку со своим чаем и горестно заламывая руки. – Степа мой! Степушка! – Да, мама. Увы. – Я так и знала, что все эти разговоры про перенос моего дорогого Степана в другое место не к добру! Этот ваш Дмитрий Григорьевич решил не тратить силы на нас, а ночью взял и выкопал бедного Степу, чтобы и духу его не осталось на том месте. Мерзавец! Негодяй! Пройдоха! Я этого ему так с рук не спущу! Найду на него управу! Пусть не думает, что всех вокруг можно купить. Есть вещи, которые не продаются! И бабушка заплакала. Виктор тоже начал закипать. – Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! Одно дело по-человечески договориться. А это уже какой-то произвол получается. – Бандит! – рыдала бабушка. – Покойника не побоялся обидеть! Степушка мой! Родненький! При жизни счастья не знал, а после смерти и покоя, и местечка нагретого его лишили! Косточки раскидали! Виктор вскочил с места: – Немедленно еду на кладбище! Олег с Фимой мигом смекнули, что наклевывается что-то интересненькое, и тоже подали голоса: – И мы тобой! И мы! Бабушка тоже хотела поехать, но быстро сдалась. Ноги совершенно не держали старушку. После пережитого ею волнения она могла лишь лежать и тихо охать. – Мама, мы во всем разберемся. – Бабушка, не волнуйся, мы тебе обещаем, все будет хорошо. Но бабушка даже не взглянула в их сторону. – Предатели, – шептала она, горестно уставившись в стенку. – В моей собственной семье вырастила предателей! Ночей не спала, недоедала, недосыпала, все им, все для них, а они!.. Уходили все трое на цыпочках, вслед им неслись вздохи страдающей бабушки. Атмосфера в доме со вчерашнего вечера была далека от приятной, а сегодня и вовсе над головами младшего поколения разразился тайфун. Но это были еще не все неприятности, которые им выпали в этой истории. По дороге к ним присоединился Саша с Бароном, которые все равно собирались выдвигаться в Заполье. Саша тоже пожелал взглянуть на размер ущерба, нанесенного неизвестными вандалами. На кладбище к ним сразу же подошел один из сотрудников – средних лет дяденька, с лицом испуганным и каким-то просящим. Звали его Валерой, это Фима помнила еще по прежнему визиту сюда. Он числился младшим помощником директора, но по факту выполнял разные мелкие поручения посетителей. Кто-то не мог приезжать часто, но хотел, чтобы могилка была бы прибрана. К кому обращаться? К Валере! – Не уследили! – воскликнул он, сразу же целиком и полностью признавая свою вину. – Не представляю, как такое могло случиться. Ночной сторож был пьян! Мы его накажем! Влепим выговор! Лишим премии!! Уволим без выходного пособия!!! Но Саша считал, что и со сторожем сначала нужно поговорить, чтобы принимать решение насчет его дальнейшей судьбы. И на месте преступления не худо было бы побывать. – Пойдемте, пойдемте, – заторопился служащий, – я все вам покажу. Могилку дедушки Степана они могли бы найти и сами, но Валера все равно пошел с ними. Могила и впрямь была раскопана. Впрочем, настоящей катастрофы тут не случилось. И какую бы цель ни преследовал ночной злодей, он отчего-то остановился в самом начале пути. – Как вы видите, крест и надгробие сдвинуты в сторону. Но мы это мигом поправим. А вскопал злодей всего ничего, вашего дедушку он потревожить никак бы не смог. Ямка и впрямь была неглубокой. А горка свежей глинистой земли и вовсе не внушала уважение к трудам преступника. По объему она разве что могла сравниться с садовой тачкой. Лопат десять и все, преступник бежал. – Возможно, его спугнули? – Или он нашел то, что искал. И сотрудник деликатно указал на четкий отпечаток. Он был правильной прямоугольной формы с ровными краями и прямыми углами. В землю он впечатался достаточно глубоко, так что вещь, которая тут находилась, была тяжелой. Похоже, совсем недавно тут стоял какой-то ящичек, полный всякого добра. Барон понюхал это место и как-то сконфуженно попятился назад. Вид у него был встревоженный, словно он понял, что находилось тут раньше, и это ему совсем не нравилось. – И что же это было? – повернулся Саша к их сопровождающему. Тот выглядел не лучше Барона. И у Саши даже появилась мысль, что Валера и Барон – единственные, кто знает, ЧТО тут лежало. Но если Барон просто молчал, то Валера поспешно отказался: – Нет, нет, мы не видели. Ничего не видели! А отпечаток уже был тут, когда мы пришли. Даже не представляю, как ЭТО могло тут очутиться. – Это? Значит, вы все же предполагаете, что тут могло находиться? Сотрудник отвел глаза и снова начал бормотать, что надо уволить ночного сторожа ко всем собакам. – Второй раз с ним такая промашка! Вчера ту могилу раскопали, сегодня эту. Но ту хотя бы понятно, та далеко находилась от здания администрации, где сторож дежурит. Но ваша-то совсем неподалеку! Должен был услышать шум, но не услышал! Пьян был, не иначе! Хотя и странно, раньше за ним такого не водилось. Надежный и проверенный человек. Работает у нас уже третий десяток. Да и спиртным от него не пахнет, я нюхал. – А что говорит ваш сторож? – Сам-то он утверждает, что его опоили. Дескать, как заступил вечером на смену, первым делом выпил кофе. С первого же глотка кофе показался ему с каким-то странным привкусом. Но он подумал, что это дочка снова чудит, она любит покупать кофе с различными ароматами. То с ванилью, то с апельсином, то еще с чем-то. Вот он и выпил всю чашку, и почти сразу же голова у него потяжелела, и он вырубился. – По-видимому, его и впрямь опоили. Но кто… Договорить Саша не успел, потому что внезапно позади них раздался женский крик. Прозвучал он громко, так что все дружно вздрогнули и оглянулись. На дорожке стояла эффектная молодая женщина, которая с ужасом смотрела мимо них на раскопанный могильный холмик. Это была блондинка с роскошной фигурой. Саша почувствовал, как его кто-то тянет за локоть. Посмотрел и увидел Фиму. – Это она! – прошептала девочка. – Вероника! Ага! Жена всемогущего Дмитрия Григорьевича!