Вероника была бледна. В руках она держала скромный букетик голубых незабудок. На сей раз цветы были живые, и побелевшие пальцы Вероники без устали сжимались и разжимались, сминая нежные стебельки. Где уж она их взяла в это время года! На улице не сорвешь, не иначе как в оранжерее специально заказывала. – Вам плохо? Губы у женщины дрожали, а в глазах стоял ужас, но все же она смогла выдавить из себя: – Что? Что тут произошло? Валера! Тон был ошеломленным и требовательным одновременно. Казалось, что красавица была в шоке, но в то же время требовала ответа. И требовала она его именно у Валеры. – Что это такое? Почему на месте упокоения моего Степаши вырыта эта яма? – Вероника Николаевна, я вам сейчас все объясню. Что Валера собирался объяснить, так и осталось за кадром. При условии, что он и сам ничего не понимал, вряд ли его объяснения носили бы удовлетворительный характер. Но Вероника его опередила. Она подбежала к могильному холмику и, стоя на самом краю, вскрикнула еще громче: – Где он? Где мой Степаша? Олег засопел и выдвинулся вперед. – Почему это дед Степа ваш? – враждебно сверля взглядом Веронику, произнес он. – Скорее уж он наш! Или вы тоже какая-то родственница Лукошкиным? – Я? – изумилась Вероника. – Нет! – Тогда вы родня Быковым? – Кто это такие? Кто вы такие? – заголосила Вероника вместо ответа. – Куда вы дели моего шпица? Моего Степашу? Моего верного маленького друга! Он был похоронен тут, это место его упокоения. А теперь тут дыра! Яма! А моего милого дружка, моего славного пушистика в ней нет! Только теперь до семьи сыщиков дошло, что случилось на самом деле. – Так тут была похоронена ваша собачка?! – воскликнул Саша. – Ваш шпиц? Вероника кивнула. Но и без ее кивка Саша уже все понял. Вот откуда взялись на могиле голубые незабудки. Точно такими цветами был украшен ошейник милого Степашки, которого он видел на фотографии в салоне красоты Вероники. Наверное, это был любимый ошейник Степашки, и именно в нем собачка отправилась в последний путь. А возможно, это были любимые цветы самой Вероники, которая трогательно приносила их на могилу своей собачки, отдавая дань памяти своему другу. – Чувствовало мое сердце неладное. Валера, где он? – Вероника Николаевна, милая, я тут ни при чем. Решительно ни при чем. – Где мой Степаша? Отвечай! – Его украли! И Валера снова спрятался за спину Виктора. Но Вероника не стала его преследовать. – Кто украл? – воскликнула она. – Почему? – Это случилось ночью. Сторож спал, а захоронение подверглось ограблению. Вероника побледнела окончательно: – О нет! Так это не вы раскопали могилу? Это сделал кто-то другой? И этот человек украл моего Степашку? Господи, за что мне все это! Я этого не переживу! И она горько разрыдалась. Все вокруг кинулись ее утешать. Веронику провели в домик администрации, где с потерянным видом сидел сторож, который рассказывал всем желающим его слушать, как вчера вечером ему отравили кофе, и в качестве доказательства показывал термос с уже остывшим кофе. Увидев рыдающую Веронику, сторож совсем растерялся и ей тоже предложил кружечку из того самого термоса. Насилу его выпихнули. Веронике налили простой воды, та ее выпила и слегка успокоилась. – Как же так? Как же такое могло получиться? Я специально выбрала ваше кладбище, потому что это очень тихое и живописное место. Специально выбрала именно это надгробие из целого ряда предложенных мне в качестве альтернативы, потому что тут покоился некто с таким же именем. – Зачем с таким же именем? – Как же? Мой шпиц тезка этому усопшему. И до тех пор, пока мы не установили бы новый памятник на могиле Степашки, он мог лежать под своим именем – Степан. Постепенно из рассказа Вероники стала ясна вся картина случившегося. После скоропостижной кончины милого шпица, угодившего под колеса машины, Вероника впала в настоящее отчаяние. Она желала похоронить Степашку с почестями и желала это сделать обязательно на официальном кладбище. – Муж предлагал закопать его у нас во дворе, там есть очень живописные места, но я не захотела. Потом муж даже предлагал поставить памятник, но я опять не согласилась. – Почему? – Я у своего мужа то ли седьмая по счету, то ли восьмая официальная супруга. На свой счет я не заблуждаюсь, знаю, что брак наш ненадолго. Сегодня муж меня любит, завтра выгонит из дома, как выгнал до меня уже многих. И что мне тогда делать? Пришлось бы уйти и оставить Степашку там, где я никогда бы уже не смогла его навестить. Я так не хотела! Вероника рассуждала здраво. Случись у них с мужем развод, и к Степашке ей было бы не пробиться. Вряд ли бывший муж был бы настолько лоялен, что позволил бы ей навещать под этим предлогом свое поместье. – Но есть же специальные кладбища для животных. Почему не там? – Нет, это тоже ненадежно. Официального статуса кладбищенской земли у таких комплексов нет. А земля в окрестностях города нынче дорогая, в любой момент кладбище домашних питомцев могут сравнять и выстроить на том месте супермаркет или что-нибудь еще. И потом… Была я там, мне не понравилось. Там так уныло! Мой Степашка был почти человек, он все понимал, он даже тявкал так, что было похоже, что он зовет меня мамой. И оставить его в окружении всех этих чужих кошечек и собачек… Да ладно они, но там же хоронят и хомячков, и канареек. Я своими глазами видела проводы в последний путь удава. Да мой Степашка боялся змей, словно огня! И ему придется лежать рядом с ним! Это надругательство над памятью моего дорогого Степашки. Да и других животных Степашка недолюбливал. Он любил людей, вот я и решила, место ему на обычном человеческом кладбище. Тут он был бы счастлив. К тому же наша городская квартира находится неподалеку, вот муж и предложил мне такой вариант. Мы с ним кладем Степашку в сундучок, туда же кладем все вещи, которые могут напомнить нам о любимце: ошейники, подвески, цепочки, другие украшения, которые я ему покупала. Потом выбираем какое-то очень старое и заброшенное надгробие, по которому видно, что его уже много лет не навещают близкие, а дальше дело техники. И муж все устроил. Мы приехали, договорились с Валерой, он подготовил для Степашки место, мы провели церемонию захоронения. Как это было красиво! Кладбище специально для этой цели закрыли, были только свои. Я выделила для бедного Степашки шкатулку из цветного палисандра, раньше я держала в ней свои драгоценности, но зачем они мне теперь. Я готова была отдать любое из своих колье, даже их все за одну только возможность вернуть к жизни моего друга. Но увы! Прошлое не вернуть! – Значит, вы попросту подхоронили своего песика в чужую могилу? М-да… Саша не знал, что еще тут можно сказать. – Не подумайте, я еще не совсем сошла с ума, и я понимаю, что мы сделали не совсем правильно, – произнесла Вероника после паузы. – Но эта могила была такая одинокая, такая заброшенная. По ней было видно, что никто не приходит сюда уже много лет подряд. Наверное, все родственники этого человека тоже поумирали, таких могил было много, но я выбрала эту. Место очень живописное, и имена совпадали. Я хотела поставить новый хороший памятник, написать на нем жирными буквами имя СТЕПАН, а уже маленькими – фамилию и отчество. Хотела благоустроить все захоронение, чтобы настоящий усопший Степан точно не был бы на меня в обиде за навязанную ему компанию. На многих памятниках делают изображения, которые бы говорили о роде занятия усопшего. Блокадники, моряки, врачи и музыканты – все имеют свои символические изображения. Вот я и подумала, почему бы пониже имени не изобразить моего Степашку, пусть люди думают, что почивший тут человек просто был рьяным собачником. Разве плохо? Ну скажите, плохо я придумала? – Это все очень мило и трогательно, мы не будем сейчас трогать ни законодательную, ни морально-этическую сторону вопроса, ответьте нам на один вопрос: лично вы имеете какое-то отношение к Степану Быкову, похороненному тут? Вероника отрицательно покачала головой. И может быть, на этом бы все и закончилось, но тут дверь отворилась, и в домике администрации появилось еще одно действующее лицо. Им оказался Дмитрий Григорьевич лично, и весь его облик пылал праведным гневом. – Вероничка, девочка моя, охранники мне доложили, что ты была взволнована и даже плакала. Что случилось, моя крошечка? – Все хорошо. – Нет, не хорошо. Я вижу, ты в отчаянии. – Никто не виноват, Димочка, – пролепетала несчастная. – Не надо никого наказывать. Так уж получилось. – Что получилось? – Степашка пропал! Дмитрий Григорьевич побагровел. – Как это пропал? – Я пришла, а его нет. На могиле ямка. – Девочка моя! Я же предлагал, давай похороним его на нашем берегу у озера. Туда никто посторонний бы не сунулся, не для того я строил пирс и огораживал весь берег, чтобы всякие нищеброды таскались бы к нам на наш берег озера! Их берег у озера! А как же водоохранная зона? Но Дмитрию Григорьевичу на такие условности было наплевать. – Но что же теперь делать? – вздохнула Вероника. – Теперь ничего не поправить. – В смысле? – Тело Степашки вместе с палисандровым гробиком пропало. Его кто-то выкопал. – Кто-то? Взгляд Дмитрия Григорьевича уперся в Фиму с Олегом: – Дети! Это вы подстроили! – Нет, мы тут ни при чем. – А кто? Кому еще было нужно это место? До вас тут семьдесят лет никто не появлялся, травой и кустами все заросло. Но стоило Веронике похоронить Степашку, как началось форменное паломничество. И я, кажется, понимаю, что происходит. Вы решили воспользоваться моей добротой! Но я умею быть не только добр, но еще я могу и сурово карать тех, кто вздумал дурачить меня. – Но мы не… – В общем, так, – не слушая их возражений, заорал Дмитрий Григорьевич, – либо вы возвращаете Веронике тело ее любимца, либо… Я не для того раздаю направо и налево подарки, чтобы вы тут со мной шутки шутили! Если вы не вернете моей жене ее Степашку, то я аннулирую все, что я для вас сделал. Фима уже открыла рот, чтобы пренебрежительно фыркнуть, подумаешь, жили и без ваших милостей, не померли, проживем и дальше. Но взбесившийся чинуша ее опередил. – И больше того! – завопил он, топая ногами, так что маленький домик администрации трясся, грозя развалиться в любую минуту. – Я отниму то, что вы в данный момент имеете без меня! Младшая попадет на учет в комнату милиции за издевательство над прахом усопших. Старшие дети не получат даже паршивого аттестата, потому что не смогут набрать на грядущем ЕГЭ даже жалкий проходной балл! Взрослые лишатся всех своих мест, на биржу труда их не примут, они будут вынуждены нищенствовать, но нигде в этом городе и во всей стране не найдется человек, кто решился бы протянуть им руку помощи! Ого! Да у этого типчика была явная мания величия. Интересно, как давно он ею страдает? Этот человек был явно ненормален психически. И как ему удавалось скрывать от окружающих свой недуг? Или там, где он вращался, такое поведение было вполне нормальным и укладывалось в общепринятые рамки? Но если даже Дмитрий Григорьевич немного перегнул с масштабом своих угроз и переоценил размер своего влияния, было понятно, что попортить жизнь провинившемуся перед ним семейству он сумеет.