– Ты же его отдал. – Степашку отдал, а сундучок нет. Ребята говорят, нужно отдать. Он ведь все еще тут? И Саша выпучил глаза на Коршунова, мол, выручай, вся надежда на тебя. Саша был уверен, что опытный следователь разберется в ситуации правильно, сумеет подыграть и вообще что-нибудь придумает для нейтрализации тех двух морд. И Коршунов не подвел. Он оценил и наливающийся под глазом у Саши синяк, и подсохшие царапины у него на щеке, и общую встрепанность его образа. И, кивнув, развел руками: – Так, а нет тут этого сундучка. – Почему? – Бабушка сильно возмущалась, что мы с кладбища какую-то вещь в дом принесли, уверяла, что это не к добру, пришлось сундучок вынести. – Куда?! – рявкнули морды, не сдержав эмоций. – Отдать! Вернуть! А то мы тут вам всем кости пересчитаем и на кладбище закопаем! Напрасно они это сказали, ох, напрасно. Выражение лица Коршунова приняло то на редкость безмятежное выражение, которое было чревато многими неприятностями для злодеев. Но морды этого не знали, они были полностью уверены в своих силах и в том, что у них все под контролем. – Так мы это мигом, – любезно произнес Коршунов. – Отдадим и вернем! У меня в машине сундучок находится. Хороший сундучок, вам он и впрямь так нужен? А то я бы его у вас купил. – Не продается! – рявкнули морды хором. Коршунов продолжал издеваться: – Полтора рубля, не глядя? А? Что скажете? – Пошевеливайся! – А то в лоб получишь! И чтобы слова не расходились с делом, морды угрожающе шагнули к нему. Коршунов вздохнул. – Ладно, ребятки, ваша взяла. Напросились вы, я вас задерживаю. Морды захохотали, а Коршунов крикнул: – Денис, Фефелов! И когда из кухни мгновенно, как двое из ларца, одинаковых с лица, возникли его помощники, кивнул им на морды и произнес: – Оформляйте этих двоих! Морды растерянно попятились. – Ты чего, дядя? – Совсем берега попутал? – Или тебе жить надоело? – Так мы это мигом поправим! Коршунов посуровел: – Я тебе не дядя, а старший следователь. И не советую оказывать сопротивление, я стреляю быстро и метко. В руках у него откуда-то появилось оружие, отчего морды совсем притихли. Они-то до своего оружия даже потянуться не успели. Вот что значит отсутствие жизненной практики. Сашу так и подмывало сказать ребятам: это вам не боевик. Тут все всерьез. В итоге морды безропотно позволили надеть на себя наручники и прошли вместе с полицейскими на кухню, где планировался их допрос. Коршунов хлопнул Сашу по плечу, мол, дело сделано. И прошел туда же. Саша за ним. Пришел, посмотрел на эти две морды и удивился самому себе. Как эти двое могли внушать ему страх? Ведь сопляки же оба, чуть постарше Саши. Насмотрелись боевиков, вот и возомнили о себе невесть что. Очень опасная тенденция, что срабатывает на экране, то никогда не работает в жизни. Упав со скалы, уже не встанешь. Попав под автоматную очередь, от пуль не увернешься. Это жизнь, ребята, жизнь, а не кино. – Ладно, ребята, рассказывайте, зачем вам нужен этот сундучок. Морды не стали ломаться и рассказали, как сегодня днем их вызвал к себе хозяин, который велел им поехать в одно место и поговорить там с одним человеком. – Забрал, понимаешь, у меня одну вещь и не хочет ее отдавать. Одной вещью был сундучок, а одним нехорошим человеком Саша. – Но я не собирался присваивать сундучок себе, – возмутился Саша. – Я собирался его отдать, как только выдастся свободная минутка. Зачем мне чужое! Но Дмитрий Григорьевич, похоже, не верил в честность других людей, а может, просто не любил ждать. Он решил, что Сашу нужно поторопить. Кто-то из его подручных с помощью компьютерной программы сумел зафиксировать мобильный Саши, а также слышать все, что тот говорил. И таким образом, Дмитрий Григорьевич мог дать указание, где и в какой момент мордам нужно встречать Сашу, они получили от хозяина указания и двинулись в нужном направлении, где и в самом деле перехватили Сашу. Собственно говоря, больше эти двое ничего полезного рассказать не могли. Их увели. А Коршунов задумчиво посмотрел на Сашу: – Где ты его спрятал? Саша быстро понял, что следователь спрашивает про сундучок, и ответил: – На шиномонтажке забыл. – Едем туда немедленно! Что-то очень уж подозрительной кажется мне такая активность нашего Дмитрия Григорьевича. Сундучок стоял там, где его и поставил Саша. Хотя сперва душа у Саши ушла в пятки, когда он не увидел на том месте заветного сундучка. Но оказалось, что работники случайно закидали сундучок промасленной ветошью, под которой он и нашелся. – Ура! – Открывай! Саша открыл, и они вдвоем уставились на многочисленные подвески, брелки и брошки. – Не понимаю, – пробормотал Коршунов, пропуская сквозь пальцы украшения Степашки. – Просто не понимаю. Обычная дребедень, которой полно в любом ларьке. Цена всему этому великолепию тысяч десять, и то если продавать в розницу. И еще побегаешь за покупателями. В чем дело? Саша тоже был в недоумении. К чему вся эта беготня и суета? Зачем Дмитрию Григорьевичу эти побрякушки? На «Авито» он их, что ли, надумал выставлять? Или у Вероники в салоне прилавок откроют? Руки его машинально перебирали собачьи украшения, но внезапно глаз зацепился за одну вещь. Она блеснула красным из глубины сундучка, словно маня к себе Сашу. – А это что? – пробормотал юноша и, потянув за тонкую цепочку, извлек на свет камешек в форме ягодки-малины. Следователь выбор одобрил: – Симпатичная вещичка. Камешек, как живой, горит. Ягодка словно изнутри светится. Да и цепочка по виду золотая. – Она и есть золотая, – прошептал Саша, который уже все понял и у которого от волнения пересохло во рту. Он азартно принялся рыться в собачьей бижутерии, отбрасывая в сторону то, что казалось ему малопривлекательным и, бережно откладывая в кучку те вещи, которые казались ему знакомыми. Следователь с интересом наблюдал за его работой: – Ты что это затеял? Вместо ответа Саша достал из кармана фотографии, полученные им от подруг погибшей актрисы. Следователь взглянул на них и крякнул: – Да это же… Это же ее подвеска! Саша кивнул: – И подвеска, и колье, и серьги. А еще диадема и пояс! После этих слов следователь не стал мешкать и присоединился к Сашиным поискам. Вдвоем работа у них пошла быстрее. То и дело они сверялись с фотографиями, и это здорово облегчало поиски. И пока удивленные работники шиномонтажки наблюдали за ними, следователь с Сашей всего за считаные минуты отобрали из общей массы те ювелирные украшения, которые, без всяких сомнений, принадлежали Леночке. Бедный шпиц Степашка не имел и не мог иметь к этим бриллиантам никакого отношения. Но именно их отдала Леночка своему таинственному молодому родственнику, попавшему, по его словам, в трудную жизненную ситуацию.