5. «Кровавый винзавод» Смена караула. Диггеры снова бросили жребий, кто идет часовым, охранять лагерь. Выпало Святославу, помощнику отца. Наташка решилась и подошла к Уберу. Скинхед поднял голову. Наташка удивилась, до чего он длинный, – вот так, когда лежит на земле, вытянувшись. Огромный просто. – А! Чего тебе? – спросил Убер. Он широко зевнул. – Меня зовут Наташа, – зачем-то сказала она. «Дура, дура». – Я знаю, – мягко сказал Убер. Улыбнулся ей. – Привет, Наташа. – А это правда… – Что именно? – Вот эти все истории, что ты рассказывал… Это правда? Убер поднялся на ноги, посмотрел на нее сверху вниз. Улыбнулся. – Седой говорит, что так все и было, – сказала Наташка. Немного приврала, но суть ответа была именно такой: Убер никогда не врет. – Седой говорит? Знаешь, что я тебе скажу, дорогая моя Наталья Игоревна? – Что? – Никогда не верь скинхедам. – А тебе? Наташка думала, что сейчас Убер скажет «а мне можно», но он снова усмехнулся. – А мне – тем более. Наташка повернулась, немного обиженная, и вдруг оступилась. Она начала падать – «дура, дура», но тут ее подхватили. Она даже испугаться не успела. Убер поставил ее на ноги. Наташка поразилась скорости его движений. Кажется, он только что был в паре метров, а тут уже ловит ее в падении. – Цела? – сказал скинхед. – Все, иди. Спать пора. * * * Она ворочалась, ворочалась, но так и не смогла уснуть. Стоило прикрыть глаза, как она видела чудовищ, что окружают ее на поверхности. Некоторые были до неба, а другие маленькие, смешные и жуткие. Наташка открыла глаза, села. Она сунула руку в карман куртки. Что-то холодное, металлическое было там. Она сжала пальцы и… Наверное, она изменилась в лице. Отец подступил к ней, наклонился. – Дочка, что? Что, дочка? – в его голосе звучала тревога. Вместо ответа она вытянула руку из кармана. На ладони лежал патрон – 5.45. Зеленоватая гильза. Знакомая свежая царапина на пуле. Неразменный патрон. Отец вдруг изменился в лице, заморгал. – Вот так да, – сказал отец. Выпрямился. – Откуда это у тебя? – Не знаю, – сказала Наташка честно. – Нашла? Наташка покачала головой. Нет. – Спрячь, – велел отец. – И никому не показывай. Или… – он помедлил. – Или выкинь. Наташка помедлила. Посмотрела на патрон. Неужели он действительно волшебный? Она размахнулась, чтобы швырнуть патрон в глубину тоннеля, в темноту… Помедлила и опустила руку. Положила патрон в карман. Может, он действительно волшебный? Она помедлила, повернулась и пошла обратно к огню. Часовой, молодой диггер, смотрел ей вслед. * * * После сна – обед. Убер опять оседлал любимого конька. – Ладно, хотите еще одну историю – напоследок? Вот уж точно истинная правда. Это не со мной произошло, если что. Мне один друг рассказал, но верить ему можно. Про Кровавый Винзавод все слышали? – Убер, ты достал, – сказал Кузьмич. – Мы и так идем наверх, что тебе неймется-то? А?! Дай спокойно поесть! – А я хочу послушать, – сказала Наташка. Все обернулись, до того странно прозвучал этот высокий срывающийся голос на фоне грубых мужских. – Вот! – обрадовался Убер. – Слово женщины – закон в мужском обществе. Слушайте. Это сказка, рассказанная холодной и одинокой ночью в октябре, – начал Убер. – Ты же говорил, правда?! – возмутился Кузьмич. – А почему тогда сказка… – Слушай, не мешай рассказывать, зануда! Каждая история требует своей формы. Это сказка, рассказанная холодной и одинокой ночью… – Один мой друг, назовем его, скажем, Костя. Костя был старым опытным диггером, провел не один караван, это точно. Много караванов. И вот однажды дали ему задание… Один метрошный богатей захотел выпить старого вина – по-настоящему старого. Вроде все просто, сейчас любое вино может считаться старым, но… Если вы не знали – отличие хорошего вина от плохого: хорошее за двадцать лет станет еще лучше, а плохое превратится в уксус. Богатей пообещал огромные деньги за одну-единственную бутылку. И решил Костя рискнуть. Отправиться в то место, где действительно можно выбрать вино. Винзавод… – Винзавод? Так он же далеко от города? – сказал Кузьмич. – Какой дурак туда попрется? – Вот ты торопыга, Кузьмич. Безумству храбрых, и так далее… Не хочешь – не слушай, а врать не мешай. Отправился Костя на тот Винзавод. Взял с собой еще одного диггера в напарники, старого и проверенного. Долго ли, коротко ли. Шел он, шел, стер железные башмаки… три раза! И добрался Костя с напарником до этого Винзавода. Знаете, такое огромное красное кирпичное здание. Его, наверное, еще при царях построили. Лет двести-триста назад, если не пятьсот. Шли диггеры по ночам, днем отсыпались. И дошли до этого красного Винзавода. А там под этим зданием – огромный подвал для хранения вина. Спустился Костя с напарником вниз. А там темнота, огромные стеллажи и – со всех сторон ряды бутылок. Представьте, все эти долгие годы после Катастрофы они хранились в идеальной температуре. Это не просто хранилище, это специальный подвал, температура круглый год одна и та же, влажность, то се. Идеальное место для вина. Вот идет Костя, а за ним напарник. И вот они идут по коридору между этих стеллажей, бутылок. И потом вдруг замечают, что… то ли звук, то ли шевеление в темноте… И стало им не по себе. А Костя – он ведь старый диггер, многое повидал. У него чутье. И начало ему вдруг казаться, что бутылки эти на него внимательно смотрят. И впереди – словно красноватый свет. И чем дальше – и фонарь уже не нужен, потому что свет все сильнее и ярче. Со всех сторон. А бутылки смотрят и смотрят на Костю. И нет бы ему повернуть, но куда там… Гордость профессиональная заела. Такой путь проделать – и отступить в самом финале?! Еще чего! Самое дорогое вино – оно же в дальнем конце погреба всегда хранится. И Костя дошел. Оглядывается – а все бутылки вокруг испускают красноватый свет. Такой зловещий и тревожный. И там в конце деревянный стеллаж с бутылками. Самое ценное вино. Костя взял одну, посмотрел на этикетку. Там вино – тысяча восемьсот пятидесятого что ли года. То есть, этой бутылке – почти двести лет! И все бы хорошо, но вдруг – в бутылке что-то шевельнулось. Костя едва бутылку не выронил. Он стер пыль с бутылки, поднял фонарь и видит – внутри словно что-то есть. – Костян! – окликнул его напарник. Посветил фонарем на стеллаж. И увидели диггеры, когда луч фонаря прошел сквозь стекло бутылок, что в каждой… в каждой!.. бутылке что-то есть. Темное, прилипшее изнутри к стеклу. И что-то вроде щупалец мелких. И вдруг они все начали шевелиться, в каждой бутылке. Напарник крикнул – отходим, Костян! Костя не удержал бутылку. Она выскользнула из рук – и разбилась. В темной луже он вдруг увидел, что лежит – что-то вроде черного осьминога… или там кальмара… Только глаз у него – почти как у человека. И все они из бутылок смотрели на диггеров, пока они шли. И это существо вдруг дернуло щупальцами. Костя отскочил. Костя наставил автомат, крикнул напарнику, что надо уходить. А бутылки вокруг трясутся, словно от землетрясения. Красноватый свет дрожит и дергается.