– Где? – спросил Никита. Захар протянул ему бинокль и указал рукой: – Посмотри. Видишь точку в небе? Над перешейком примерно. Я сначала подумал, что это птица. Но это ни хрена не птица. Вишневский взглянул в бинокль. Потребовалось некоторое время, чтоб поймать в фокус эту птицу, или чем бы это ни было. Наведя, наконец, оптику на нужный объект, Никита раскрыл рот от изумления. Какое-то время он даже не мог поверить в то, что видит. – Ну, чего там? – спросил в нетерпении Захар. – Это ведь не птица? Никита продолжал рассматривать прямоугольный предмет черного цвета, размером примерно полтора на полтора метра. Тот висел на месте, слегка покачиваясь… * * * …первый день летних каникул был пасмурным. Но отец сказал, что это не помеха. Дождя нет. Ветра тоже. И ничто не помешает им проверить на деле подарок. Отец сдержал свое слово и купил сыну, с отличием окончившему очередной учебный год, весьма дорогую игрушку. Двенадцатилетний Никита с восторгом смотрел на экран своего планшетного компьютера и видел на экране себя и стоящего рядом отца. Но только с высоты полета крикливых чаек. – Так, правильно. Вот это управлять высотой. Видишь? – отец провел пальцем по экрану планшета. – Он чуть опустился. А вот это вправо… Дорогая игрушка, жужжа четырьмя винтами, качнулась и двинулась дальше, к плавучему доку. Затем повернулась на месте и в поле зрения попали причалы, буксир, тральщик и атомная подводная лодка. – Круто! – радостно воскликнул подросток. На автомобильную стоянку, рядом с заводом, где они находились, торопливым шагом шел мужчина в форме охраны. – Так, граждане, это ваша штуковина болтается над военным заводом? – строго спросил охранник. – Вы знаете, что на территории военного завода запрещено фотографировать и делать видеосъемку? – Простите, – улыбнулся отец. – Так, Никита, давай, возвращай его. Ага, вот так. Развернуть. И теперь к себе. Да. Вот так. Простите еще раз, – вновь обратился он к охраннику. – Мы не делаем снимков и не пишем видео. Я сам на этом заводе работаю. Он показал свой пропуск. – Да, но, все равно, – развел руками охранник. – Все, мы заканчиваем лётные испытания. Сейчас птичка вернется, и мы покажем вам наш планшет, чтоб вы удостоверились в отсутствии фото – и видеофайлов с этого полета. Понимаете, сын, Никитка, учебный год закончил на одни пятерки. Вот я ему поощрение такое выдал. Охранник улыбнулся, понимающе кивая. – Зато мой оболтус чуть на второй год не остался. И дорого эта штука стоит, если не секрет? – Ну, пятнадцать тысяч. – Ого! – Да что вы. Это не самая дорогая. Есть гораздо дороже. Но у них и характеристики серьезней. – Не-е, мой дурень только подзатыльник заслужил, по итогам учебного года, – вздохнул охранник. Двенадцатилетней Никита еще не знал, что через семь лет собственноручно убьет сына этого человека, поскольку тот станет одним из самых беспощадных убийц среди банд, от которых приморскому квартету еще предстоит освободить Камчатку… * * * – Это квадрокоптер, – сказал Вишневский, глядя в бинокль. – Что? – удивленные товарищи подошли к нему. – Квадрокоптер? – Да. У меня был такой, в детстве. Вернее не такой. Мой был намного меньше. – А что такое квадрокоптер? – спросил Захар. – Ну, это такой дистанционно-управляемый летательный аппарат. Их еще дронами называли. Обычно, на нем видеокамера установлена и у этого она точно есть. Я ее даже отсюда вижу. – Откуда в наше время взялась эта штука? – Озадаченный Демьян почесал голову. – Меня интересует, кто им управляет. Очевидно, он наблюдает за нами, – проворчал Никита. – Погодите-ка. Он улетает. Он понял, что мы его заметили? – Кто понял? – недоумевал Захар. – Оператор дрона. Так, Золотарев, возьми автомат и винтовку. Садись в машину. Демьян, давай за руль. Остальные поднимитесь к Виктору. Будьте на чеку. Как только увидите, что мы возвращаемся, сразу спускайтесь все сюда. – Я что-то не понял, мы будем на «уазике» гоняться за этой летающей штукой? – удивился Демьян. – Отсюда до мыса Станицкого меньше десяти километров. А дальше Тихий океан. Именно в ту сторону летит дрон. И тот, кто им управляет, не может быть далеко. Во всяком случае, он не дальше мыса Станицкого. Помните главные правила приморского квартета? – Каждое следующее поколение должно быть умнее предыдущего? – неуверенно произнес Захар. – Нет. Другое правило. – Если мы не знаем, что незнакомец друг, мы должны убедиться, что он не враг, – кивнул Демьян. – Верно. И помните, мы не знаем, кто управляет дроном. Так что оружие держать наготове. Поехали! Машина рванулась с места, двигаясь по улице Вилкова, затем, из-за завалов, пришлось петлять среди руин города подводников, то по улице Гусарова, то по улице Кобзаря, минуя развалины почты, детского сада и жилых домов, где жили офицеры и их семьи. Далее, узкий перешеек и с большим трудом наведенные гати, на которых машину изрядно трясло. Затем, развилка. Поворот на право – путь в Приморский. Поворот налево – старая дорога, ведущая к мысу Станицкого. Машина повернула налево, за «черной птицей». * * * Рон Джонсон крепко сжимал штурмовую винтовку и вслушивался в каждый шорох. Сейчас с северо-востока к нему медленно, стараясь не производить громких звуков, двигались двое. Джонсон умел различать, что это движутся люди, причем не обученные маскировать свои шаги по траве под дуновение ветра или ежедневную рутину пугливого зайца. Более того, он умел распознавать, что этих людей он знает. Ими оказалась третья пара. Все шесть человек вернулись к нему и доложили, что вокруг все чисто. – Странно, – озадаченно нахмурился Джонсон. – Русские не могли не знать, что мы заинтересуемся этими холмами для обороны. – Рон, в пятидесяти футах, в той стороне, есть одно место среди кустов. Совсем недавно там, на траве, были люди. Судя по тому, как она примята, они там пролежали несколько часов. Их было двое. В земле мы обнаружили следы от сошек. Видимо там была снайперская винтовка. – Значит, русские были здесь. Но почему они не закрепились на этих холмах? – Да разве можно понять этих русских? – пожал плечами другой из вооруженных людей. – Окей. Я иду к тому дереву. Вы рассредоточьтесь, как я сказал ранее. Медленно, прижимаясь к земле, Джонсон двинулся вверх по склону, то и дело глядя по сторонам. Дерево было всего в каких-то ста шагах, но расстояние ему пришлось преодолевать довольно долго, поскольку приходилось делать это с осторожностью. Как и ожидал Джонсон, к дереву была прибита сплющенная пластиковая бутылка. А в ней лист бумаги. Здоровяк внимательно осмотрел дерево, затем саму бутылку. Тут могла быть мина-ловушка. Могла быть, но, похоже, ее здесь нет. Осторожно сорвав бутылку с гвоздя, он разрезал пластик и извлек бумагу. Затем развернул… «Привет. Останься у этого дерева и на этой вершине один. Сказать уходить твои людей обратно. Жди около 30 минут. Я приду после это время как ты взять письмо. Я буду один. Нам надо говорить. Для безопасности твоих людей и моих людей. Это очень важно». – Ну что там, Рон? – спросили бойцы, когда он спустился к ним. – Там было письмо. На английском. Некто просит меня дождаться его у того дерева. И он хочет, чтоб вы ушли. Хочет разговаривать наедине. – Стоп! А как он узнал? – Он предвидел. Предвидел, что я приду сюда. И уж конечно, буду не один. Он на это и рассчитывал. – Кто? – Какой-то русский, который знает английский язык, но отвратительно пишет на нем. – А ты не думаешь, что это ловушка, Джонсон? – Будь уверен, думаю. Но если это ловушка, то почему мы еще живы? – Да кто знает этих русских? От них что угодно можно ожидать. – Например, что? Они тут жили много лет и вдруг им на голову свалились американцы. Я понимаю их смятение. Однако, возможно, меня просто хотят взять в плен. Это не исключено. Значит так. Соседний холм видите? Спрячетесь там. Если увидите, что ко мне явится больше одного человека – хорошенько прицельтесь в них. Если увидите, что я начинаю драться с ними – стреляйте. Все ясно? – Рон, мы тебя одного здесь не оставим!