– Стой! – закричал Захар. Водитель выключил мотор. Но сани по инерции пролетели еще метров пять и лишь тогда остановились. От резкой остановки Игнат, Алиса и Павел повалились друг на друга. Раздался взрыв ругани. Псарев сильно стукнулся головой, его жена – коленкой. – Бляха-муха! Мы тут без всяких дикарей сдохнем! – рычал Пес. – Да что за дерьмо?! – взвыл Свирский. – Нормально ездить не умеете? – Там человек стоял! – воскликнул Жданов. – Мы, кажется, сбили его. Надо проверить. Михалыч покосился на командира с удивлением. – Какой человек, Захар? – На этот раз водитель видел перед собой лишь заснеженную пустыню. – В шапке. И в руках штуки такие… Флажки. Да вы че, ослепли все?! – Командир не на шутку рассердился. Сталкеры переглянулись и дружно вздохнули. – Вот и у Захара глюки начались… – вздохнул Игнат. – Приехали. – Это тоже видение из прошлого, – вступила в разговор Алиса. – На Дороге жизни стояли девушки-регулировщицы с флажками, направляли колонны автомобилей. Нам про это в школе рассказывали. Но Жданов не слушал товарищей. Он натянул шапку, взял ружье и вылез из кабины. Минуты три бродил вокруг саней, проваливаясь в снег по колено. Никаких следов сбитого человека, разумеется, не нашел, только измучился. – Командир! Захар! Залезай, – кричали ему из кабины. – Нет там никого. Но Жданов не возвращался. Он залез под сани, едва не расшиб голову о выступ в корпусе, а когда вылез, то прямо ему в лицо с шипением и хрипом бросилась зубастая тварь. Зверь был весь покрыт белой шерстью, двигался осторожно, прячась за сугробами. Подкараулил человека, когда тот был беззащитен, и вцепился клыками в самое уязвимое место – в лицо. Захар дико закричал от боли, попытался оторвать тварь, вцепившуюся ему в голову, но зверь держался крепко и с остервенением грыз человека острыми, как бритва, клыками. До ружья несчастный добраться так и не смог. Его крики услышали в кабине. Михалыч тут же схватил арбалет и бросился на выручку. За ним поспешили сталкеры. Но пока они выбирались из кабины через единственную дверь, прошло слишком много времени. Водитель подоспел первым. С ходу, не целясь, он выстрелил из арбалета, но болт пролетел мимо мохнатого хищника. Тогда человек схватил зверя руками и попытался оторвать от жертвы, но тот держался крепко. Задней лапой хищник полоснул по руке Михалыча, и только толстая меховая шуба спасла водителя. Тут подоспел Игнат с ружьем. Изрыгая потоки брани, сталкер выпустил в зверя три заряда дроби. Стальные шарики разорвали бок существа в клочья. Густая темная кровь полилась на снег, уже обагренный кровью изувеченного Захара. Подбежали Алиса и Павел. Вместе они оторвали снежного монстра от головы Жданова. Только тут стало ясно, какие страшные раны получил командир. Зверь разодрал Захару все лицо, превратив его в сплошную рваную рану. Тот ничего не видел, беспрерывно стонал от боли. Он истекал кровью. Из пасти твари в кровь человека попал какой-то яд, началось заражение, которое стремительно распространялось по всему телу. – Ничего, Захар. Ерунда. Поправишься… – бормотал Михалыч, стоя на коленях рядом с командиром. Псарев и Свирский молчали. Они понимали: Жданов не поправится. Даже если каким-то чудом выживет, на всю жизнь останется калекой. Алиса достала перекись водорода, марлю, бинты. Тут же, на снегу, она попыталась оказать помощь командиру. Но Чайка лучше других понимала – Захар не жилец. Даже если они немедленно поедут назад, в медицинский кабинет раненый попадет не раньше, чем через два часа. Слишком долго. Жданов и сам понимал: ему осталось немного. Собрав последние силы, он протянул руку и схватил за плечо Игната. – Выполни… приказ… – прошептал умирающий. Больше он не произнес ни слова. Командир был еще жив, но с каждой каплей крови жизнь утекала из его тела. Еще несколько минут Захар дергался в предсмертной агонии, а потом затих. Человек и зверь лежали рядом на окровавленном снегу. Ветер начал медленно засыпать их тела свежим снегом… Алиса бросила окровавленные бинты и горько зарыдала. Мужчины тоже были подавлены этой страшной, внезапной бедой. – Упокой, Господи, душу раба твоего Захара. – Михалыч снял шапку и перекрестился. Остальные тоже сняли головные уборы, а девушка, с трудом сдерживая всхлипы, трижды осенила себя крестным знамением. – Покойся с миром, Захар… – Павел встал на колени в снег и поклонился телу покойного командира. Игнат Псарев не любил Жданова и не слишком его уважал. Но сейчас, глядя на изуродованный труп, чувствовал глубокую жалость к этому, в сущности, совсем не плохому человеку. Да, тот часто вел себя высокомерно, допускал глупейшие ошибки и упорно отказывался их признавать. Но так вели себя многие мужчины. Да и какое все это имело значение? Захар погиб. А ему, Игнату, предстояло занять место командира. Жданов сам назначил Пса преемником, дотронувшись до его плеча. Теперь именно Игнату предстояло решить, что делать дальше. Вернуться? Продолжить выполнение опасного, но важного задания? Псарев осмотрел отряд. Вот Михалыч – немолодой, угрюмый мужик. Стрелок паршивый, зато водитель – прекрасный. Аэросанями управлял спокойно и уверенно. Если бы не ментальная атака, которой подвергся отряд, они уже были бы на месте. Михалычу можно доверять. Вот Алиса Чайка. Их отношения дали трещину. Игнат не был уверен, что они снова будут так же близки, как раньше. Но одно он знал точно: Алиса – хороший напарник. И стрелять умеет. Как-никак, она родилась в Оккервиле, в общине, где все поголовно – воины. А если кто-то получит не смертельные раны, жена вылечит, заштопает. Она не подведет. Вот Павел Свирский. О нем Псарев знал очень мало. Они пару раз ходили вместе в рейды – и все. Обычный сталкер, молчун. Оружием владеет прекрасно, начиная от метательных ножей и кончая автоматом. Значит, и ему стоит доверять. «С таким отрядом можно довести дело до конца», – подумал Игнат, а потом рявкнул нарочно громко, чтобы всем было хорошо слышно: – Слушай мою команду! Захара закидать снегом. Найти ружье. Едем дальше. Он обвел товарищей взглядом. Примут? Признают? Или кто-то возмутится? Но возражать никто не стал. Лишь Алиса робко предложила: – Может, заберем его с собой? Похороним как надо, в земле? Псарев сурово промолчал. Стояли трескучие морозы. Едва ли им удалось бы выдолбить могилу в мерзлой почве. Ехать в одной кабине с окровавленным трупом тоже не хотелось. А главное – похороны отняли бы много времени. А Игнат не собирался задерживаться на вражеском берегу. Проверить разведданные – и сразу назад. Тело Жданова забросали снегом. Ружье, хоть и не без труда, удалось отыскать под днищем аэросаней. Взревел мотор, и машина помчалась дальше, навстречу пугающей неизвестности… Долгое время все молчали, каждый переживал ужас случившегося. Алиса и Павел теперь сидели на заднем сиденье одни. Игнат перебрался на место командира. Этим он хотел еще раз подчеркнуть, кто отныне главный в отряде. Впрочем, никто пока не стремился оспорить это. – Интересно, а что все-таки это за зверь? – Женщина первой решилась нарушить затянувшееся молчание. – Песец, наверное, – отвечал Михалыч. – Пару раз видели их в наших лесах. – Че? Песец? Серьезно?! – Пес желчно рассмеялся. – Ни фига себе. Тот самый. Большой и толстый. И злой… Глава 8 Дорога жизни В отличие от парней из первого отряда, которые в самом деле пропали, отряд Воеводина действовал четко по плану, разработанному полковником и Иваном Громовым. С территории промзоны они вышли через ворота, не вызвав ни у кого подозрений. И в лес вошли именно там, где было предписано планом охоты. Но потом почти сразу вышли из чащи на железную дорогу. Этой веткой, ведущей из Всеволожска к станции Кирпичный завод, часто пользовались. Здесь ходили дрезины из бункера. Так что пути периодически расчищали от снежных заносов. Для отряда Воеводина это было настоящим подарком судьбы. В противном случае до цели пришлось бы добираться по снежной целине… Отряд из пяти сталкеров направлялся в Петербург. В метро. – Мы идем на разведку, – с такими словами обратился Денис к отряду, едва они оказались в лесу, вне зоны досягаемости чужих глаз и ушей. – В бункере скоро начнется большая резня. Нужно разведать, как там, в метро, можно ли вернуться. И раздобыть стволы. Ну, это по возможности. Диана Невская не была оккером по происхождению, но успела стать своей среди жителей метро. Отныне их жизнь стала ее жизнью. Не колеблясь ни минуты, девушка согласилась пойти с Воеводиным. – Надо дойти до Питера. Вперед! – скомандовал Денис, и отряд двинулся по железнодорожным путям в сторону станции Мельничный ручей. Там ветка на Щеглово и Кирпичный завод соединялась с основной магистралью. Вскоре отряд вышел на пути, что вели через Всеволожск в сторону Финляндского вокзала. Здесь тоже время от времени появлялись дрезины, так что снег с рельсов убирали. Продолжению пути ничего не мешало. Оглянувшись назад, Диана увидела, что железную дорогу до Ладожского озера покрывали гигантские сугробы. Здесь снег никто не убирал. В этом не было надобности. От Всеволожска и до самого озера не осталось ни одного крупного населенного пункта. И грабить там было нечего. Совсем другое дело – Петербург. Руководство общины «Кирпичный завод» занималось разграблением руин грамотно и планомерно. Расчищали железнодорожные пути. Подгоняли дрезину. Естественно, под усиленной охраной. Грузили на нее хабар, добытый на улицах города, и везли к себе. Оккервиль этому не препятствовал, даже оказывал помощь. В разгар войны это благородство сослужило общине добрую службу. Петербург – город большой, за двадцать лет растащили многое, но не все. Поэтому дрезины продолжали ходить. А пути продолжали расчищать от снега. По ним и вел свой отряд Денис Воеводин. Два оккера с арбалетами – впереди, еще один с дробовиком – позади. Дэн прихватил карабин Симонова. Диана, как обычно, взяла лук и колчан со стрелами. «Как хреново, что все оружие отобрали, когда в Севу переехали». – Денис до сих пор не мог смириться с тем, что оккеров заставили сдать оружие в общее хранилище. Туда отправились и АК разных модификаций, и несколько снайперских винтовок, и невероятно дефицитный автомат «Вал». Требование логичное, разумное… Но с тех пор автомата Дэн так ни разу и не увидел. Видимо, его выдали кому-то из своих. Вдоль путей стояли белые столбы, отмечавшие километры знаменитой Дороги жизни. На некоторых даже сохранились цифры и буквы. Именно этим маршрутом, от берега Ладожского озера до Финляндского вокзала, ходили поезда. Они доставляли в осажденный город грузы, которые с огромным трудом, под огнем противника, привозили корабли и грузовики. Одни – по воде, другие – по льду. «Мы идем по Дороге жизни. Символично, блин», – подумал Воеводин и слегка улыбнулся, но тут же помрачнел, вспомнив второе название знаменитой трассы снабжения – «Дорога смерти». «Слишком гладко все идет», – размышлял он, когда отряд, миновав развалины кольцевой автодороги, приближался к станции Пискаревка. За все время, что группа шла от Кирпичного завода, им мешали только сугробы и снежные заносы. Но чем ближе к Петербургу подбирались оккеры, тем тревожнее становилось на душе у Дэна. То и дело среди руин раздавались крики городских хищников. Пару раз сталкер засек в воздухе силуэты летающих тварей, пока еще они барражировали далеко и не представляли угрозы. Сюда дрезины заезжали гораздо реже, и пути были занесены снегом, арбалетчикам приходилось протаптывать дорогу для остальных. От идеи пробиваться к Ладожскому вокзалу отказались сразу. Станции Оккервиля стояли пустыми и заброшенными, Вегану сейчас было не до оккупации. Да и зачем захватывать опустевший отрезок Правобережной линии без людей и хозяйства? А главное, из Оккервиля все равно нельзя было бы пройти в большое метро: туннели взорвали. Целью отряда был другой вокзал, Финляндский, под которым располагалась станция метро Площадь Ленина. Станцию Пискаревка отряд миновал благополучно. До вокзала оставалось совсем немного. Но удача, до этого любезно улыбавшаяся сталкерам, вдруг повернулась к ним спиной. По обеим сторонам от железнодорожных путей располагались гаражные кооперативы. Настоящее море гаражей самых разных форм и типов. За двадцать прошедших лет они заржавели, сквозь них росли кусты и даже небольшие деревья. Все это сильно затрудняло обзор. Денис давно с беспокойством поглядывал по сторонам, но вовремя засечь опасность не успел. Оккеры, шедшие в авангарде, вдруг резко развернулись и почти синхронно выстрелили из арбалетов. Среди развалин тут же раздался протяжный вой, и мгновение спустя на отряд бросилась свора псов. – Огонь! – зарычал Дэн и первым выстрелил из карабина, попав в громадного пса с рассеченной мордой, покрытого клоками драной шерсти. Одичавшие собаки, многие из которых скитались по улицам еще до катастрофы, превратились с годами в грозных хищников. Сбиваясь в стаи, они становились серьезной угрозой даже для хорошо вооруженных отрядов. Гонимые голодом, своры нападали на все, что двигалось. Вступали в яростные схватки даже с более сильным врагом. И часто побеждали. Арбалетчики выпустили свои болты и попытались перезарядить оружие, но не успели. На глазах Дениса на авангард набросился сразу десяток разъяренных псов. Воеводин ничем не мог помочь, он сам едва успевал выпускать пули в хищников, прыгавших через проломы в заборе на железнодорожные пути.