– Не скучай, – произнес Шубин, хлопая Антоныча по плечу. – Будем писать письма. – До скорого вам, – улыбнулся Василий. Всех радует Антоныч. Честное слово, я бы желал ему еще жить и жить. Ведь благодаря таким вот простым, но крепким духом людям, мы все еще худо-бедно существуем. Энтузиазм – наше все! Мы вышли в подземный переход. Вскоре позади нас раздался глухой лязг, известивший о том, что герма закрылась полностью. – Так. Нам на Митинскую, – отчеканил я. – Идем прямо до недостроев, там свернем. – Есть, товарищ капитан третьего ранга! – бодро отрапортовал Римский, и картинно замаршировал в нужную сторону. Он тот еще приколист. Правда, меру знает… На улице оказалось темно, хоть глаз выколи. Ветер то и дело обсыпал горстями рассыпчатого и мелкого, напоминающего муку снега. Темные громады домов своими очертаниями были похожи на гигантские глыбы, или даже на айсберги. Кабина лифта, ранее служившего для подъема и спуска на станцию метро, больше походила на ледяную скульптуру из-за инея и наледи. Здание торгового центра «Ковчег», находившееся прямо перед нами, с сорванными с петель стеклянными дверями и частично лишенными стекол окнами будто бы тяжко вздыхало, глядя на выскочивших из-под земли человечков. Мол, чего опять пришли? У меня давно уже ничего для вас нет. Где-то далеко-далеко слышался собачий вой. Мы немного постояли, привыкая к свету луны. Вася с легкой нервозностью глядел по сторонам, сжимая в руке «Багиру». Все-таки не по себе мальцу, как бы он ни хорохорился… Я ободряюще подмигнул парнишке и махнул рукой в направлении Митинской улицы. На сей раз мы вышли на южную ее часть. Нашему отряду нужно спуститься вниз до ближайшего поворота, а уж там я укажу путь. Мы зашагали по асфальту, безжалостно калеча ногами покрывавшее его ровное снежное полотно. А снега-то в этом году прилично выпало. И морозы сильные. Наверняка лед на Москве-реке будет хорошим, крепким. Ой, что нас ожидает на другом берегу, какие сюрпризы преподнесет «большой метрополитен»? Блин, не о том думаю! – Сюда, – сказал я, когда показался поворот налево. Мы ступили на довольно узкую дорожку, по обеим сторонам которой стояли бетонные заборы, ограждавшие старые строительные площадки. Шубин с Римским хмуро посмотрели друг на друга, явно что-то подозревая. И опасения их оправдались, когда я подвел команду к рухнувшей секции забора по правую руку. – Теперь сюда. – Ты че, опух? – возмутился Шубин. – Там же лисьи норы! – Именно, – ответил я. – Круглов, у тебя крыша съехала? – присоединился к товарищу Римский. – Мы знали, что у тебя с башкой не так что-то, но туда вот, к лисам, идти… Жить надоело, что ли?! – Как раз таки нет. Я хочу провести вас через безопасное место. – Это у этих тварей-то безопасно?! – Безопаснее, чем сейчас на улице, – спокойно сказал я. – И быстрее. Лисы, как известно, сейчас в спячке. Крепкой. Разбудить их можно только если совсем уже на них наступишь или будешь орать как резаный рядом с их логовом. Но мы аккуратно и тихо обойдем их норы, и все будет тип-топ. – Сумасбродство! – процедил Шубин. Римский покачал головой, соглашаясь с другом. – Послушайте, я не тащу вас туда на цепи, – произнес я. – Если желаете, через стройку пойдем только мы с Василием. А вы можете найти другой путь к рынку, но насчет остальных дорог я гарантий сейчас не дам. Вот, кстати, если напрямик пойдете, то аккурат на паутину паучка наткнетесь. Свежую… А хотите, вообще назад возвращайтесь, жалуйтесь на меня. Не знаю только, как Макаров с Алексеевым отреагируют на это. В воздухе повисло тягостное молчание. Мы с парой добытчиков тяжело смотрели друг на друга, а Вася переводил взгляд то на них, то на меня. Наконец Римский не выдержал. – Ладно, Круглов, шут с тобой. Но знай, если что-то пойдет не так, тебе капут. Я едва сдержался от смеха. Боже, какая пустая, глупая угроза. Если что-то реально вдруг пойдет не так, мы все равно все сдохнем, и не надо будет тратить на меня время. Правда, помирать нам еще рано, ей-богу. – Если будете идти за мной шаг в шаг, то, гарантирую, ничего не случится. Доверьтесь мне, мужики. Старая стройка встретила нас парой вырытых котлованов, тремя навеки застывшими подъемными кранами и грудами арматурин вкупе с бетонными блоками и металлоломом вдоль заборов. До ядерной войны здесь планировали возвести новый жилой квартал на месте старой снесенной промзоны. Но построить не успели – все так и осталось на начальной стадии. Когда-то территория стройки изобиловала еще и строительными вагончиками, но их еще в первые годы новой жизни перетаскали в подземку, и теперь ими обустроена станция Волоколамская. А несколько лет назад здесь поселились постапокалиптические лисы. Звери размером с кошку, которые в бесснежное время года охотились на какую-то мелкую живность. Человеку с ними встречаться во время их бодрствования весьма опасно – мало того, что эти твари прыткие, как не пойми кто, так еще и бешенством могут заразить, если укусят, и помрешь ты в страшных мучениях. Так что я понимал своих товарищей, которые не хотели туда лезть. Но я знал один очень простой секрет – лисы, в основном, устраивают свои норы в стенках котлованов да среди бетонных блоков и труб. Но как раз между котлованов есть открытое пространство, да еще и с пересекающей всю стройку дорожкой из бетонных плит. И если топать четко по ней, то можно пройти через все лисье логово целым и невредимым. Смешно, но факт… Поэтому сейчас я потихоньку продвигался вперед, прощупывая перед собой дорогу арматуриной, а остальные враскорячку шагали за мной. Мои спутники всерьез восприняли мои слова насчет «шаг в шаг», и поначалу даже старались идти четко по моим следам, более-менее расслабившись лишь ближе к концу пути. Взгляд добытчиков то и дело метался то к стройматериалам, то к котлованам, то к уносящимся ввысь стрелам подъемных кранов, а то к ржавым остовам нескольких тракторов и бульдозеров. Наверняка моим товарищам сейчас кажется, что из-под любого укромного местечка сейчас вот-вот выскочит лиса и вцепится им в ноги. Признаться, у меня тоже было такое ощущение первые пару раз, когда я вынужденно забрел сюда. Но ничего, просек фишку… Наконец, территория стройки пройдена. Мы оказались у стальных ворот, сейчас приоткрытых и образующих узенький проход. Я жестом показал на створки, и Шубин с Римским по очереди протиснулись в проем. Василий чуть задержался, попытался заглянуть в окно будки охранника, стоящей у входа, но в последний момент отшатнулся и едва ли не бегом бросился к воротам. Я вышел последним. – Фу-у-ух! – выдохнул Шубин. – Признаюсь честно, кэп, мы были не правы. Ну, а теперь-то куда? – Направо, – ответил я. – ТЭЦ обойдем, на шоссе выйдем, а там уже и рынок. – Скорее поперли. А то проснутся еще сучки зубастые… – произнес Римский. – Че при пацане-то ругаешься, Колян? Малого испортишь! – хохотнул Шубин. – Ой-ой! – Так, мужики, тише, – сказал я. – И глядите в оба. Тут кое-где паутина. Фонари включите. Начавшийся было шутливый разговор утих, мы двинулись вдоль здания ТЭЦ, оставляя его по левую руку. Здесь недалеко было логово гигантской паучихи. Причем я знал, где именно и, в принципе, мог бы пройти и без фонаря. Но все-таки стоит проверить – ведь с одним пауком может запросто поселиться другой, и есть риск натолкнуться на новую паутину… К счастью, все обошлось. Ловушек на пути не оказалось, и мы спокойно миновали опасное место. Отойдя чуть поодаль, я остановил группу и показал добытчикам саму паучиху. Луна как раз вышла из-за облаков, и силуэт огромного двухметрового тела оказался на самом виду. Паучиха находилась метрах в шести над землей между секциями бывшего «народного гаража» и деловито колдовала над коконом, в который было закутано нечто огромное, размером чуть ли не с автомобиль. Похоже на огромную птицу, судя по башке и трехпалым лапам с огромными когтями. Честно говоря, хочется сказать «спасибо» паукам за такое дело. Ведь благодаря им мы можем практически без опаски ходить по широким улицам Митино, не боясь нападений сверху. Конечно, к нам неоднократно прилетали эти летающие монстры, откуда-то с других районов Москвы. Но надолго не задерживались – попадались в паутины и сами становились добычей. Это Митино, ребята. Залетным пташкам здесь не место. Ну вот, наконец, и Пятницкое шоссе. Обширный перекресток, где пересекается широкополосная магистраль и дорога, ведущая в Тушино. Проезжая часть, как и встарь, заполнена машинами. Только теперь возникшая здесь очередная автомобильная пробка уже никогда не рассосется. Перейдя через дорогу, мы пролезли между вырванными прутьями забора и оказались на территории Митинского Радиорынка. Митинский Радиорынок… Когда-то это место считалось в Москве чуть ли не легендарным. На огромном пустыре среди жилого района стояли ряды палаток, ларьков и обыкновенных столов под брезентовыми навесами. Здесь люди торговали бытовой техникой, радиодеталями, CD-дисками, комплектующими для компьютеров и вообще всем, что связано с электроникой. То были «лихие девяностые» со всеми сопутствующими им атрибутами. Техника часто была краденой, CD-диски – пиратскими и «палеными», а среди толкущихся между торговыми рядами людей запросто можно было встретить карманника. Время от времени на рынок налетал ОМОН, крушил торговые точки и клал продавцов вместе с покупателями лицом на асфальт. Но эти дикие времена миновали, и ближе к середине двухтысячных торговлю перенесли в специально отстроенное для этого дела здание. В итоге Митинский Радиорынок превратился в обычный торговый центр. Правда, очень большой. Комплекс красно-серых зданий занимал целый квартал. В нем находились и торговые павильоны, и огромные грузовые терминалы, и даже небольшой отель. Кроме того, на территории рынка была автостоянка, где мы вчетвером и оказались. Раньше здесь было довольно трудно найти свободное место. Кроме легковых автомобилей тут часто парковались грузовые фуры и автобусы из самых разных регионов России, и даже из Белоруссии. Впрочем, автомобили никуда не делись. Только на них никто уже никуда не уедет. По автостоянке мы двигались с осторожностью. В старых автомобилях подчас тоже селились разные твари, и чаще всего – неприятные. Например, в кунге вон той старой «Шишиги» раньше жила змея, весьма ревностно защищавшая свой дом. Хотя, может, она и уползла уже. Но лучше к этой машине не приближаться, о чем я и уведомил отряд. Но, в целом, происшествий не было… Входная группа встретила нас давно не работающими раздвижными дверями и слоем грязищи на полу. Василий посветил внутрь фонарем и удивленно присвистнул: – Ого! Да оно больше, чем любая стация метро! – А то, – хмыкнул Шубин. – Ты не представляешь, какая жизнь бурлила тут раньше, малой. И какая выручка здесь крутилась, мама дорогая… – А у меня здесь мобилу украли, – произнес Римский. – Неделю попользовался, и ау. Небось, в тот же день продали какому-нибудь лошку за пол-цены… – Много чего можно вспомнить, – сказал я. – Но давайте не будем забывать, зачем мы здесь. Мешки – готовсь! И следим в оба. Здесь и я всех закутков не знаю. Что за дрянь тут могла поселиться – хрен знает. Двое собирают хабар, еще двое – прикрывают. На том и порешили. Внутри Митинского Радиорынка оказалось еще темнее, чем на улице, – окон в здании не было. Когда-то здесь все было залито искусственным светом, сверкало и переливалось всеми цветами радуги. Сейчас стенды и витрины павильонов обросли пылью и покрылись грязевой коркой, огромные стекла практически потеряли прозрачность. Свет наших фонарей то и дело выхватывал из темноты надписи вывесок, многие из которых уже нельзя было прочесть без усилий. Впрочем, попадались и довольно различимые слова и фразы. «РЕМОНТ ЭЛЕКТРОНИКИ, ПЛАНШЕТОВ, НОУТБУКОВ». «ЗАПРАВКА КАРТРИДЖЕЙ». «СКИДКА 90 % НА ВСЕ ТОВАРЫ!». Как много значили эти слова раньше, и как мало значат сейчас… – О, смотри, Коль, распродажа айфонов, – хохотнул Шубин. – Что, зайдем? – Ой, да ну, – отозвался Римский. – Яблочная продукция – говно! – Да ты просто завидуешь! – Чему? Тому, что ты переплатил за бренд? – За качество, друган, и переплатить не жалко. – Ну-ну! Качество, скажешь тоже… – О чем они вообще? – недоуменно спросил Вася. – Не обращай внимания, – сказал я, водя фонарем туда-сюда. – Мужики ностальгируют… В общем-то, этот торговый комплекс мы уже чистили, и не раз. Но обшарить абсолютно все здание у нас не было возможности. Да и так ли много здесь полезного для человека нынешней эпохи? Электроника выжжена напрочь из-за ядерной войны. И все эти компьютеры, мобильники, телевизоры, плееры, планшеты и прочие предметы роскоши, ради которых мы раньше даже не гнушались брать кредиты, превратились в бесполезный хлам, годящийся разве что для той же ностальгии. А то, что можно реально использовать для дела, – сущая мелочь. Батарейки, фонарики, рации, кое-какие радиодетали, провода да кабели. Ах, еще лампочки. Вот и все. Поэтому неудивительно, что даже через двадцать лет после апокалипсиса Радиорынок все еще был полон хабара. Правда, в ближайших к выходу торговых точках давно уже не было ничего полезного. Поэтому пришлось уйти совсем в глубь здания. Выполнение задачи усугублялось тем, что отдельных павильонов для продажи батареек не имелось, они продавались как дополнительные комплектующие. Так что нужно было забираться во все подряд магазинчики и рыскать в коробках и ящиках, не забывая при этом замерять уровень радиации дозиметрами. Не считая нас, в огромном комплексе не было ни души. Живой, конечно же. Трупы попадались. Не вповалку – по большей части люди во время апокалипсиса отсюда сбежали. Но мумифицированные тела доходяг время от времени высвечивались нашими фонарями. А один раз, уже на втором этаже, мы наткнулись на кости человека, рядом с которыми валялись автомат и противогаз. – Опа! Кто-то из наших, – сказал Римский. – Не помните, кто там у нас пропал без вести? – Да неважно, – сказал я, – раз он уже в скелет превратился. – Странные какие-то кости, – задумчиво протянул Шубин. – Будто оплавленные, что ли… – Действительно, скелет выглядел как-то неестественно для того, кто умер своей смертью. Я бы сказал, человека словно серной кислотой полили. Да и оружие с противогазом, при ближайшем рассмотрении, оказались сильно порченными. – Не нравится мне все это… – произнес Вася. – Ну, не бросать же все на полпути, – сказал я. – Мой мешок уже наполовину полон. – Еще с часок, и мы свалим. А та тварь, что сожрала этого бедолагу, возможно, сама отсюда ушла. Нет здесь еды, понимаешь? – Да… Наверное, вы правы. Но, честно говоря, в душе у меня поселилось нехорошее предчувствие. И в течение последующих двадцати минут, пока мы занимались сбором батареек, оно только укреплялось. Особенно когда в кое-каких киосках мы обнаружили оплавленные корпуса телевизоров и жидкокристаллических мониторов. Кто это мог сотворить? – Гляньте! – крикнул в какой-то момент Шубин. – Что это такое? Мы с Римский оторвались от хабара и вместе с Петровым выбежали из магазинчика в коридор. Фонарь нашего спутника высвечивал непонятный предмет шагах в сорока от нас. На первый взгляд создавалось впечатление, будто кто-то вывалил на пол огромную гору холодца, размером со шкаф. Только эта «гора» еле заметно пульсировала. И у нее внутри был виден какой-то предмет размером с куриное яйцо. Больше я не успел рассмотреть, потому что неведомое нечто вдруг резко дернулось и двинулось на нас. – Вали его! – заорал Римский, и в этот же момент загрохотали наши автоматы вкупе с пистолетом Василия. Вот только наши пули не останавливали тварь. Попадая в нее, они будто вязли в ее желеобразном теле и не причиняли монстру никакого вреда. Опустошив магазины наполовину, мы бросились бежать. Промчались чуть ли не в другой конец комплекса. Тварь для своих габаритов оказалась довольно быстрой, и поначалу не отставала от нас. Пришлось попетлять, чтобы отвязаться от нее. – Что это было? – выдохнул Вася, когда мы поняли, что мутант, наконец, отстал. – Гигантский слизень какой-то, – шумно дыша, ответил Шубин. – Реально здоровенный, гнида… – Вот кто добытчика того сожрал, – произнес я. – Чувствую, нам лучше не прикасаться к этой твари. – Ноги делать пора, вот что, – заявил Римский. – Мне кажется, батареек уже достаточно понабирали. – Да, парни, мотать пора, – согласился я. – Если что, в Содружестве еще какой-никакой запас на обмен есть… – А где выход? – задал вопрос Василий. – Там, кажись, – ответил Шубин. – Я так примерно помню…