Зашелся в мучительном кашле. Урод. Макс выпрямился. Облизнул губы. Они напоминали разбухшие от крови мешки. Лицо горело так, словно содрали кожу. Вот сукин сын, этот Убер. Всю рожу разбил. Костян с Хаммером оглядывались, озадаченные. Еще бы в следующем году появились. Тут их любимого Лётчика вовсю бьют, а они прохлаждаются… Макс охнул, скривился. Челюсть просто раскалывается на части, даже в затылке отдается. – Босс, ты в порядке? – Хаммер помог ему встать прямо. – Кхх… Да. – А с ним что? С Убером было плохо. Скинхед попытался встать на четвереньки, но не смог. – Пистолет! – приказал Макс. – А твой где? – удивился Хаммер. – Блин, не спорь и дай мне этот хуев пистолет. Хаммер помедлил и передал ему «макаров». Прохладный, увесистый. Макс приложил пистолет к челюсти – и чуть не застонал от наслаждения. Да, так лучше. Определенно лучше. Холод металла успокаивал. Макс присел на корточки перед скинхедом. Пол-лица онемело. – Зачем ты вернулся, Убер? Ты же знал, что будет? Тот с трудом сфокусировал взгляд на Максе. Белки красные, бровь рассечена. – До… догадывался. – Ну и зачем тогда? Молчание. Убер вдруг улыбнулся. Через силу. – А вдруг бы я ошибся? – светлые глаза скинхеда смотрели на Макса. – Знаешь, как иногда хочется ошибиться? Трепещущий свет карбидки, глухой гул тоннелей… – Знаю, – сказал Макс. * * * – Я слышал, вы там, у себя на Нарве поклоняетесь Сталину, – сказал Убер. – Слышь, ты, кривой нос! Это правда? Хаммер задумался, повернулся к скинхеду. – Ну… правда. И че? – Сталин – отстой, – сказал Убер раздельно. Хаммер с размаху ударил его ботинком в живот – скинхед согнулся. Хаммер выхватил «Грач»… – Нет! – приказал Макс. – Он тебя провоцирует. Убер засмеялся. С трудом сел и прислонился спиной к стене. Откинул голову. Из рассеченной брови по лицу текла кровь. – Выглядишь, как дерьмо ручной сборки, – Макс присел на корточки, заглянул ему в лицо. – Зачем ты это делаешь, Убер? – Революция. – Что? Убер закашлялся, сплюнул кровью. – Я говорю: всему миру нужна революция. Возможно, это единственный выход для нас. Для всего нашего чертового подземного сука рая точка ру. – Да-а, – протянул Макс. – Хорошо тебя по башке стукнули. Разбитые губы скинхеда изогнулись в усмешке. – В точку, брат. А Сталин все-таки отстой. Хаммер зарычал. – Не обижай чужих богов, Убер… – посоветовал Макс. – Иначе они могут обидеть тебя в ответ… Пошлют какого-нибудь ангела мщения или кто у них там есть. Чего ты все время ржешь, придурок?! – Я вспомнил, как меня однажды назвали «ангелом». И что случилось дальше. – Дальше? – Макс вздернул подбородок. – И что же? Убер внезапно перестал смеяться. Мертвые голубые глаза смотрели на Лётчика. – Я их всех убил. * * * – А ты вообще мелкий тиран, Лётчик. Классический такой, из античной истории. Я ведь знаю, что этот ваш Сталин на Нарвской – это просто-напросто божок, чтобы держать население в узде. Опиум для народа, верно, брат? Скажи честно. Тебе ведь на фиг не нужна никакая революция, Лётчик? Ты просто готов брать прутик и сшибать те колосья, что чуть выше других. – О чем ты? – устало спросил Макс. Он когда-нибудь вообще затыкается? – Была такая притча, брат. Приехал один греческий тиран в гости к другому – для обмена опытом. И спрашивает: как мне удержать власть? Чтобы меня, значит, собственные подданные не скинули. Другой тиран, что поопытней, вывел его в поле. Потом молча взял прутик и начал сшибать самые высокие колоски. Те, что возвышались над общей серой массой. Аналогия понятна? – Еще бы. Тебе лучше? Убер запрокинул голову и хрипло расхохотался. – Я что-то очень смешное сказал? – Нет. Просто представил, как ты щупаешь мне лоб, мол, нет ли температуры, поишь чаем. Вот скажи, брат. Какого черта ты со мной возишься? Это что, иудин поцелуй? Так он как-то чересчур затянулся. Нет? Хаммер взвесил в ладонях «Грач», посмотрел на Макса. – Завалить его, босс? – Хаммер, пошел вон, – устало сказал Макс. – Давай. Давай, иди прогуляйся. Убер, слышишь меня? Как ты? Мучительный кашель. – Тебе… хмм, какую версию? Матерную или простую? Макс секунду подумал. – Короткую. Скинхед усмехнулся. – Фигово, брат. * * * Хаммер переступил с ноги на ногу. – Чего тебе? – Макс поднял голову.