– Белые здесь водятся. И вообще, без взрослых ходить нельзя. Опасно. – Я не боюсь! – гордо выпятил подбородок Макар. Но Анна не оценила. Махнув рукой, направилась в сторону видневшейся над скалой мигавшей красным лампочки. Зашвырнув последний камень, Макар направился следом. Скала, закрывавшая собой главный модуль станции, оказалась составленным один на другой штабелем морских контейнеров увязанных тросами. Макар взобрался по лесенке на самый верх и втянул за собой Анну. Сложенные подковой стальные «кубики» прикрывали собой стоящий у подножия невысокого холма купол станции. Сама станция на какой-то там «трилистник» похожа не была. Скорей напоминала знак из стародавней игры, где мужик с бородой и в очках бегал с монтировкой и всех лупасил, даже цвет совпадал – оранжевый. А еще она походила на английскую букву «Y» с прицепленной на каждый из концов приземистой юлой, собранной из квадратиков. В самом центе торчала еще большая юла – главный комплекс. Крыша, несмотря на черный цвет, ярко блестела на солнце. Ну а лампочка, видневшаяся из-за горы контейнеров, оказалась верхушкой флагштока, на котором гордо развевался триколор. Еще не восстановившееся зрение не давало Макару возможности рассмотреть детали, многое вокруг оставалось черным или серебристым пятном. – Аня, ты же все тут знаешь? – Еще бы. – Ну так… расскажи. – Хм, – призадумалась Аня, усевшись по-турецки на холодное железо контейнера и подперев кулачком голову. – Во-он там, слева от главного выхода, видишь? – Не очень, – признался Макар. – А, у тебя же… – спохватилась девочка. – Блестящее, видишь? – Да. – Это ангар. Там вездеход стоит. А справа от ангара черный квадрат – это наше хранилище. Вообще их несколько таких. Дальнее – это для солярки. Те, что ближе, для еды ну и всякого-нужного. – Понятно. А ты здесь давно? – Мы с семьей приехали полгода назад. – Правда?! Я тоже с полгода как с отцом… – И вдруг как-то накатило. Глаза стало щипать. Чтобы не расплакаться перед девчонкой, Макар закусил губу и отвернулся. Аня хотела что-то сказать, но передумала и направилась к лестнице. – Пойдем, Макар, надо возвращаться. А то искать начнут. Я же без спроса ушла, от мамы прилетит. Глава третья – Все здесь? – Иван Сергеевич осмотрел «всех». – Хорошо, давайте начнем. Макар чуть не прыснул, понимая, что окончательно освоился. Люди тут строгие, серьезные, но иногда… ох уж это «иногда». «Все» присутствовали полностью и их, «всех», вместе с Макаром насчитывалось хрен да маленько. Иван Сергеевич Солодовников да Мария Петровна, муж с женой, ученые, ихтиолог и зоолог, разбирающаяся в мудреной орнитологии. Двое. Аня, их дочка, на год моложе самого Макара. Трое. Ашот Ервандович, Макар уже научился выговаривать его отчество, Епископосян, целый врач. Четверо. Жанна, отчества так и не назвавшая, Львова, студентка-биолог. Пятеро. Маша Львова, кроха двух лет, сейчас показывающая Макару язык. Шестеро. Василий Васильев, тот самый инженер, механик и, по совместительству, сотрудник ФСБ, смотрящий за Макаром. Семеро. Юрий Семецкий, еще один инженер, только что теплотехник. Восемь. И, собственно, Макар. Девять. Вот они и все. Но зато каждое собрание, а Макар был на трех, всегда начиналось с «все здесь?». Ну а дальше, само собой, начинали. Только вот все три предыдущих сходки странноватой компании, обитающей почти на космической станции, не начинались с настолько хмурых лиц у всех взрослых. – Юра? – Иван Сергеевич уставился на худого и длинного теплотехника, не такого старого, как сам тридцати трехлетний начальник станции, но и не молодого – двадцать семь, как никак. Юра Семецкий, в самом начале эксперимента, полгода назад, начавший отпускать бороду, потрепал ее, жидко-козлиную, и начал: – Ну, в общем, проблемы есть, товарищи. – Товарищи в девяносто первом остались, Юрочка, – сообщила Жанна, которая любила спорить по любому поводу. – Мы тут все же господа и… Ты понял, да? – Попрошу не обобщать, – поправил Василий. – Кому и остались, а кому и уставное обращение. – Вам-то, гэбэшникам, только этим и тыкать! – Жанна нахмурилась, стрельнув живыми карими глазами в него, скорчила всю свою подвижно-курносую рожицу и… – Да хватит уже, ребят! – Маша стукнула кулаком по столу. – Вы детям какой пример показываете?! Вторая Маша, вздрогнув от неожиданности, всхлипнула и покосилась на мать, явно думая – стоит реветь или нет? Но решила промолчать. – Я продолжу? – поинтересовался Юра, расстегивая форменную спецовку и выпуская наружу лицо товарища Че, который был нарисован на его футболке. – Да, – Иван Сергеевич потер переносицу. – Давайте не отвлекаться. – Извините, – Жанна вздохнула и пожала плечами, мол, не удержалась, я ж девушка и все такое. Васильев извиняться не спешил. Да никто и не требовал, не то время на дворе. – Лето скоро закончится, – Семецкий заметно нервничал, постукивал ручкой по толстому блокноту. – Пока мы можем пользоваться генераторами, работающими от солнечных панелей. Интересная разработка, хотел бы посмотреть на проектные документы в начальной стадии, даже гордость берет за наших. Поглощение и КПД в пиковые показатели переходят сто процентов… Глупо звучит, но других слов не подберешь. – Юра… – Иван Сергеевич нахмурился. – А? Да, точно… В общем, все просто. Лето заканчивается, наступает полярная ночь и генераторы не работают. Ветряки, думаю, придут в негодность уже зимой, если только не законсервировать четыре штуки и не посмотреть, как работают два. Если, как заложено проектом, не случится оледенения, то электричество у нас будет… для освещения. Для ТЭНов и, сами понимаете, горячей воды, будет не хватать. – Горячая вода нужна… – огорченно вздохнула Маша. – Да и… – Сейчас! – Семецкий поднял руку. – Дайте закончу. Танкер был здесь месяц назад, наши цистерны полные, под завязку. Но топить только северной соляркой будет сложно, даже закрыв большую часть Треугольника. – Закрыть? – Жанна недоуменно посмотрела на него. – Закрыть! – рубанул Васильев. – Отапливать станем основной корпус, надо будет подойти к вопросу серьезно. Рассчитать количество протопок в сутки и выдерживать их в обязательном порядке. Плюс, коллеги, закрыть Треугольник просто, отсеки и коридоры для этого подготовлены. Но дополнительно стоит провести работы по утеплению переходов, может даже запенить полностью. И модуль следует превратить в жилье, не выпускающее тепла по максимуму. Юра, ты же сможешь рассчитать? Семецкий хмыкнул, кивнул. Товарищ Че, следуя его движениям, кивнул следом. – Уже. И даже соглашусь. Больше скажу… – Семецкий, подмигнув Макару, сделал обычный фокус – достал из кармана кубик Рубика, раскрутил и начал поворачивать грани. – Будь мы на земле, а не на камнях, то предложил бы не терять времени. Начать копать ров вокруг Треугольника, а выкопанную землю использовать для насыпи вокруг. И закрывать станцию таким нехитрым образом со всех сторон, накрыв и сверху. Теплоизоляция эта стара как мир, но действенна. – Но мы на камнях, – Иван Сергеевич кивнул. – Есть альтернативы? – Если госбезопасность изволит раскрыть некоторые секреты… Васильев вздохнул, прищурился: – Ну? – Быстровозводимые ангары, нет ли таких поблизости? – Для основного корпуса? – Да. Васильев помотал головой. – Думаю, есть что-то похожее, но старое, еще советское. И не особо близко. Ехать надо. А это, сам понимаешь, уже не экономия топлива. Макар даже расстроился. Ведь на станции был транспорт… да еще какой! Гусеничный великан «Вездесущий», два огромных корпуса, выкрашенных в снежный камуфляж, прятался в металлическом гараже неподалеку. – Это да, но… – Надо подумать, – Иван Сергеевич постучал по столу. – Василий, для начала нужно понять – стоит ли вообще туда ехать, так? – Стоит, – Ашот кашлянул. – Если все басни, что я слышал, правдивые хотя бы на половину, то где-то неподалеку много бочек советской солярки для Крайнего Севера и армии. Тут мерзлота, соляра как желе, да еще твердое, но… – Ервандыч, ты меня удивляешь, – улыбнулся Васильев. – Веришь бабкиным сказкам? Ай-яй-яй. – Сказки или нет, Вась, это тебе лучше знать, – Ашот в ответ не улыбнулся. – Я на будущее думаю. Медицинский модуль надо оборудовать дополнительным генератором, добавить бочек в хранилище. Я без света, если что, оперировать не научен. Не говоря про детей.