– Ректор Феррариус слишком занят, чтобы заниматься такими мелочами! У него важное выступление перед обыкновенцами! Похоже, могунья собиралась распекать несчастную всю ночь. А у меня уже не было сил смотреть на согнутую маленькую фигурку. – Ыыыыфыыыых! – раздался голос Аманды Дэверелл. Могунья замолчала и принялась высматривать, кто посмел ее передразнивать. Ой-ой, кажется, я слишком сильно сжал свою коробочку. – Домой! – наконец скомандовала могунья, и с башни спустился серый Страж. На шее у него была большая сумка. Когда несчастная Дженкс забралась, Страж аккуратно закрыл сумку и недовольно фыркнул. Еще бы, Стражи терпеть не могут, когда им поручают такие дела, они не смирные ездовые драконы, в конце концов. Да и желающих на них прокатиться что-то не находится. Страж взмахнул крыльями и низко-низко полетел куда-то в сторону площади Уютного Вечера. – Я надеюсь, подобное не повторится. Всем предоставлены условия равные, но не одинаковые. Вы получаете задания, которые позволяют раскрыть ваш потенциал и выявить недостатки. Следуйте инструкциям, помните о штрафных баллах и идите к победе. Всё! – Она хлопнула в ладоши, шагнула назад, и дверь за ней закрылась. Даже после ухода Аманды Дэверелл мы продолжали почтительно стоять. И все так же ценить молчание. Но первой очнулась, конечно же, Рива. Она бросилась поднимать плед, сползший с коляски Дэйва. За ней зашевелились остальные. В этот момент я был даже благодарен тупику Проигравших, 12, за избавление от чемоданов. По крайней мере, это позволило мне уйти тихо и незаметно. – Эй, подожди! – раздался голос у меня за спиной. Ну, почти незаметно. – Мы с тобой виделись сегодня, я Алек. А ты Везучий Неудачник, да? Он был настроен все так же дружелюбно, и я от души пожал протянутую руку. – Мэтью Грэнвилл, рад встрече. Да, пять раз пытался поступить – и никак, дальше четвертого испытания ни разу не доходил. А ты? Расскажи, как ты сумел утащить драконье яйцо в третьем туре? Метлами же нельзя было пользоваться? – Ну и страшная она, правда? Если б она со мной так разговаривала, я б умер прямо на месте. Хорошо, что кто-то ее отвлек, – поежился Алек. Похоже, про яйцо дракона мне так и не суждено узнать. – Да, это было впечатляюще, – дипломатично заметил я. Мало ли, вдруг коробочка не только говорила голосом Аманды Дэверелл… – Ты молодец, раз справился с одомашниванием! Только ты и Китти Плюш сумели так быстро! Еще не все даже приехали, завтра последний день регистрации. Некоторые уже пару дней маются, и никак. Удивительно, где они столько диких домов для конкурса нашли? Кто я такой, чтобы разуверять человека в его благородных заблуждениях? К тому же хмыкнул я достаточно неопределенно. Мы как раз подошли к высокому черному кубу. На нем лежала кучка красивых разноцветных кристаллов. Вокруг постамента золотились таблички с именами участников. «Мэтью Грэнвилл, Закружье, Везучий Неудачник, тупик Проигравших, 12», – нашел я на одной. Алек достал из сумки мешочек и высыпал на ладонь пару монет. Сначала он взял золотой, но передумал и поменял на серебряк. – Поставлю сам на себя. Вдруг и выиграю, и кучу денег получу, – рассмеялся он и бросил монету в щель таблички со своим именем. Оно почему-то светилось не так ярко, как мое. Если честно, не знал бы я, как его зовут, – не разобрал бы. – А у тебя как с одомашниванием? – Пока неважно. Жалко, что правила запрещают переночевать у тебя, – вздохнул он. – Вон какая-то гостиница, попрошусь пока туда. Увидимся! Мы попрощались, и я остался один. Теперь путь в гостиницу мне был закрыт. Из-за его наивной уверенности в успехе моего одомашнивания придется спать под дверью. Но ради чувств товарищей Мэтью Грэнвилл готов пожертвовать собой. Хорошо, что мой дом был у городской стены, иначе бы я не нашел его и до утра. Уже больше по привычке я заехал ногой по двери и попробовал пролезть в нишу для чемоданов. Дом был готов к такому ходу: навстречу мне тут же высунулся внушительный кулак. С другой стороны, теперь я могу быть уверенным, что через этот вход не пройдет никакой враг. Всего-то осталось заполучить и дом, и врагов. Я так устал за день, что не хотел вообще ничего. Просто сел на ковре у входа. Вспомнил семью и дом, где меня когда-то любили и ждали. Сиротой быть тяжело, даже если ты Везучий Неудачник и живешь теперь в самом Карпетауне. Наверное, я задремал, потому что проснулся оттого, что меня довольно чувствительно пихали в бок корни моего дома. Почти моего. Мэтью Грэнвилл не привык сидеть сложа руки и жалеть себя. Чтобы все жертвы не были напрасными, я должен добиться успеха. Пусть этот одичалый шалаш поймет, какого хозяина может потерять. Ему же хуже. Я встал и пошел куда глаза глядят. Глядели они прямо на вывеску «Сирота». Глава 3 Трактир семейного типа Я проснулся и почувствовал себя полным сил. И готов был потратить все эти силы на поиск хорошего завтрака. А лучше двух. Следующее, что я ощутил, – это как падаю с кровати. Стены заходили ходуном, стекла задрожали. За окном было темно, значит, дома снова перемещаются. Странно, я думал, это происходит только на закате, а еще даже солнце не встало. Вот что значит быть закаленным – через пару часов свеж как огурчик! Надо бы поблагодарить спасителя, давшего мне приют. Никто не может сказать, что Мэтью Грэнвилл – невоспитанный молодой человек. Я спустился вниз и понял, что нахожусь в трактире. Очень, очень большом трактире. Не то чтобы я был специалистом по питейным заведениям Окружья, но уверен: это было необычным даже по здешним меркам. Хотя бы потому, что в центре зала лежал ледяной дракон. Он мирно посапывал, сунув морду под крыло из снежных перьев. Его грива напоминала струи водопада, замерзшие на лету. Сквозь голубоватые полупрозрачные чешуйки на брюхе просвечивало алое пламя. Глыбы льда, на которых он лежал, были сплошь уставлены какими-то небольшими шарами, похожими на снежки. В трактире был полумрак, поэтому, когда дракон неожиданно посмотрел на меня большими фиалковыми глазами, я не видел ничего, кроме огня, который играл в драконьей пасти меж ледяных клыков. Лед и пламя. Разве найду я в жизни что-то лучшее, чем такой прекраснейший, благороднейший способ умереть? Что-то липкое и противное потекло по лицу, и я зажмурился. Кое-как оттер пахучую гадость рукавом и возмущенно уставился на толстяка, который как ни в чем не бывало улыбался, словно не облил меня только что «Сладкими Слезами Стыда». Дракон вздохнул и отвернулся. И с чего это я собрался умирать, на голодный-то желудок? Толстяк надел перчатки из кольчужника, собрал штук десять снежных шаров и пристроил их на льдине. Дракон вскинул голову, выдул из ноздрей струйку дыма и резко выдохнул. Огонь охватил снежки, а ледяной зверь выпустил коготь-бритву и вжикнул прямо по пламени. На льдину посыпались ломкие золотистые осколки. Толстяк учтиво поклонился, воткнул в каждый снежок по ветке ведьминого пустодревника и сгреб их на поднос. Я замер: только что на моих глазах сотворили невероятное волшебство! Какое искусное сочетание стихий! Как дорого я бы дал, чтобы узнать, какие превращения произошли в этих шарах! Толстяк протопал мимо, и я скосил глаза на поднос. Снежки превратились в золотые ядра со срезанными макушками, внутри которых булькала и пенилась мятно-изумрудная жидкость. Над ними клубилось облако ароматного пара. Дракон еще раз с тоской глянул на меня и завалился спать. – Подходи, хлебнем ледяного огоньку! Высший сорт! – подмигнул мне трактирщик. Все-таки было очень мудро не демонстрировать свои познания в алхимии. На будущее я твердо решил: скромность украшает. Хоть и не так ярко, как светобуквы. И вслед за толстяком подошел к стойке, за которой, уперев руки, стоял трактирщик. – Позвольте представиться: Мэтью Грэнвилл, участник конкурса Школы Магии. Хочу выразить… – Да ты что, парень! Какая благодарность! Ты как на пороге рухнул, так я чуть не прослезился: вылитый я лет пятьдесят назад! Зря, что ль, я название придумал – «Трактир семейного типа „Сирота“»? Да мне каждый посетитель как брат! А тем более Везучий Неудачник! Лишний раз заглянут посмотреть, а нам это не помешает – скоро ж соревнование! Трактирщик так расчувствовался, что даже вышел из-за стойки. Он оказался невысоким и лысоватым, на шее болталось полдюжины амулетов, на левой руке из-под закатанного рукава выглядывала татуировка в виде трех ушей. Вот это да! Да я и пол-уха никогда не видывал! А тут сразу три, высшая ступень! Это ж сколько народу приходит к нему поговорить… – Я Визл, а это Боб-Сундук. Это он отнес тебя наверх и баюкал, как родного сына. Так что сутками сладчайшего сна ты обязан ему. Сутки?! Пока остальные вовсю одомашнивали, а Китти Плюш выполняла, небось, бонусные задания, я спал без задних ног? И за это еще должен быть благодарен?! Помощник расплылся в довольной улыбке. Больше всего он был похож на большого откормленного борова. Честное слово, только вместо копыт – руки-ноги, а так один в один. Даже похрюкивал. – Боб свою работу знает отлично. Но, как говорится, знание – сила, а сила есть – ума не надо. Так что если навести справки или поболтать – то за этим лучше ко мне. Он поставил передо мной золотой снежок с ледяным огнем. – Угощайся. А то эти испытания до смерти уморить могут, знаю я Аманду. Напиток покалывал горло крупинками льда и растекался по телу огненной рекой. Я с интересом рассматривал, как на коже появляются морозные узоры, а на кончике языка пляшет крохотный огонек. Еще меня жутко раздражали эти двое. Как они смеют на меня смотреть? Почему не трепещут?! Сейчас они поймут, что со мной шутки плохи, я сам – огонь! – Тихо-тихо, парень. Первые пару раз такое бывает. Ты б видел, что вытворял Чарли Пранк, когда работал над рецептом зелья. – Вы знали Чарли Пранка? Он здесь бывал? – Ради этого я приспустился с потолка. Даже не знал, что умею летать. Только почему-то кругами. – Ха! Знаю ли я Чарли Пранка! Где, думаешь, он сочинил свои лучшие выходки? Где пережидал бучу? Хочешь знать, так я всем ему обязан – это ж он добыл этого дракона и придумал, как готовить ледяной огонь. Да, Мэтью, Братство трактирщиков рыдало, когда Чарли Пранка выставили из Карпетауна… Визл, видно, принялся вспоминать славные былые времена, потому что в глазах его появились слезы. – Боб, ты отдавил мне ногу… А теперь что? Мэтью, ты видишь тут хоть одного посетителя? Перемещения портят весь бизнес. Этот ковер вечно норовит запихнуть трактиры куда подальше. Вот все, что мы заработали до заката! А с нас еще вклад на состязание со Столицей! – И он высыпал на стойку пригоршню золотых. Золото! Как приятно на нем полежать, погреть бока. Прочь от него, жалкие людишки… Но пока я наматывал круги над монетами, Боб сгреб все до единой своей здоровенной лапищей. Он внимательно обнюхал каждую и закинул себе в рот. Вдруг скривился и выплюнул одну: золотой упал на пол и медленно растаял. А Боб довольно похлопал себя по животу. Раздался мелодичный монетный звон. Так я узнал, что переливы золотых можно слушать вечно. – Умница, Боб! Хорошая свинка-копилка сейчас такая редкость… Мэтью, присядь пока, поешь, потом поговорим. Пора уже открываться, – озабоченно сказал Визл, становясь за стойку. Вот у кого нужно поучиться одомашниванию! Под взглядом Визла стулья вытянулись в струнку, вилки-ложки улеглись правильными рядами и даже вешалки перестали сплетничать. Трактирщик довольно кивнул и позвал помощника: – Боб, что-то темно у нас. Добавь света. На двух стенах, точно напротив друг друга, висели большие куски черной ткани. Боб потянул за рычаг, и один из них отъехал в сторону. За тканью оказалась ниша, из которой выглянул очень, очень сердитый маг. Он высунулся по пояс и что-то высматривал в зале. Боб дернул снова, и вторая занавеска тоже отодвинулась, открывая еще одного волшебника, с тонкими чертами лица. Маги тут же уставились друг на друга. Когда их ненавидящие взгляды встретились, воздух прям заискрился и сразу стало гораздо светлее. – Надо только следить, чтоб они молнии метать не начали, – пояснил мне Визл. – А то сожгут все к проклятой моли. Ты ешь давай. Вон за тем столиком еда уже поспела, выныривает. Вот это я понимаю – творческий подход! Ненависть – источник вечной энергии, и как это раньше никто не догадался? Осталось понять, как добыть еду, которая то всплывала, то погружалась внутрь стола. Я закатал рукава и сунул руки в воду, но тарелка моментально ушла на дно. Для озарения я выбросил из снежка пустодревник и одним махом допил то, что оставалось на дне. Оказалось, водные столы – крайне практичное изобретение. Если нырнуть туда с головой и открытым ртом, это очень, очень освежает после того, как во рту у тебя случилось нечто под названием «битва драконов в пекле». Но если перестараться, то можно подавиться ледяной крошкой. В общем, важен баланс. Когда я смог вынырнуть и отдышаться, то твердо знал: не пренебрежение сервировкой губит людей – губит людей вода! Хорошо одомашненный трактир заботится о посетителях, поэтому стул тут же включил ветродуйку, а ложка поманила со дна тарелки. Я с опаской открыл крышки, но там оказались суп и жареная картошка. Удивительно, но они не убегали, не превращались во что-нибудь несъедобное и не пытались поговорить. Просто чудо, а не еда! Вот почему, когда ты полон изящества и достоинства, вокруг нет ни души? А стоит тебе запихать в рот побольше картошки и перемазаться соусом, обязательно появится юная леди приятной наружности и посмотрит на тебя как на гоблина? Я попытался ей улыбнуться, но леди уже отвернулась. Не вынесла моего ослепительного блеска, полагаю. Я непринужденно облокотился на стойку. Мэтью Грэнвилл не пытается понравиться девушке, он просто хочет поблагодарить хозяина за ужин. Юная леди недовольно повела носом, но не удостоила меня и взглядом. – Говорят, в этот раз Проклятая Молли настроена решительно. Она разослала письма всем доскам объявлений и в Магистрат. Сомневаюсь, что глава Братства трактирщиков ничего об этом не знает, – говорила она строгим низким голосом. – Клянусь, мы с Бобом неотлучно в трактире, где ж нам бегать доски читать! – Визл, если вдруг откроется, что вы знали о ее появлении, но не известили Магистрат, у Братства будут большие проблемы. – Но что ей, бедняге, остается? На Молли пало проклятие – разрушить Карпетаун, вот она и старается, как может. Между прочим, если ее Пророчество исполнится, от посетителей в Башне Гаданий отбоя не будет! – Между прочим, Визл, если ее Пророчество исполнится, Башня Гаданий сгинет вместе с Карпетауном, – настолько ледяным голосом произнесла девушка, что я поразился, как можно достигнуть такой выразительности, не открывая рта. Секрет был прост: я не заметил вторую даму, гораздо старше первой. Оказывается, все это время она стояла рядом и даже размахивала каким-то свитком. Если вы хотите стать невидимкой, для этого вовсе не нужны заклинания. Просто выберите себе сказочно красивую спутницу. – Я понял, магистр Сотпакан. Братство обсудит этот вопрос. Вы не представите нам юную леди? Полагаю, тоже на конкурс?