Она покачала головой. — Нет. Зачем? Я и так знаю, что ты не могла сделать ничего такого, что о тебе говорят и пишут. Да, за ночь понаписали еще больше, но к этому я уже относилась как-то удивительно спокойно. Видимо, по сравнению с тем, что мне предстояло, «комплименты» по поводу Лодингера казались чем-то незначительным. Несмотря на заявление Рэйнара, скандал все равно раздули, так что оставалось либо расслабиться и не получать удовольствие, либо рвать на себе волосы. Я предпочла первое. — Ты поэтому в гримерную не идешь? — спросила Тарина, когда мы направились к лестнице. Я неопределенно пожала плечами. — Но это же глупо! Думаешь, кто-то из нас тебя осуждает? — Нет, — сказала я. — Не думаю. И это была чистейшая правда. Поразительно, но решение отказаться от Люси выбило все мысли из головы, и я не думала о реакции коллег. Только сейчас осознала, как было бы больно, если бы кто-то из них цедил слова сквозь зубы, как секретарь Гроу, или прятал глаза, как его ассистентка. С опаской и раздражением. За две недели, что мы были знакомы, Инис, Нерхан и Бентри… люди, которые ради меня готовы были отказаться от постановки и рискнуть своей профессиональной репутацией, стали для меня семьей. На совместных обедах и пойманных во время репетиций улыбках, в переглядываниях и жестах, комментирующих команды Гроу или поведение Юммера, мы удивительно сблизились. Поэтому я действительно не представляла, что кто-то из них от меня отвернется. Но сегодня я приехала сюда, чтобы отвернуться от них. И это тоже было больно. Тарина не догадывалась об истинной причине моего уединения, поэтому только тепло улыбнулась и сжала мою руку. — Тогда пойдем. И мы пошли. До репетиции еще оставалось достаточно времени, хватит на то, чтобы все им сказать. Я рассчитывала сначала переговорить с Гроу, но с Гроу не получается, поэтому сначала сообщу им. Не знаю, что они подумают обо мне после этого, но, наверное, так будет лучше. Сомнительная реклама певицы, столкнувшей людей и иртханов, вряд ли принесет постановке пользу. И это была еще одна причина, по которой я собиралась отказаться от Люси. Пусть лучше ее поет Кларин Сиддэрли. Любимица публики, а не та, кто, по мнению большинства, сломала подростку жизнь. До гримерной мы дойти не успели, точнее, почти дошли, когда столкнулись с Юммером. Тот остановился, словно в невидимую стену влетел, а потом его лицо исказила презрительная гримаса. Честно, я и в лучшие дни обходила его стороной, сейчас же сделала вид, что его просто не существует. Тарина решила последовать моему примеру, но стоило нам поравняться, как Юммер процедил, словно сплюнул: — Ну и как ты с этим живешь? Кошмары не мучают? — Заткнись, придурок, — прошипела Тарина, прежде чем я успела сказать ему, куда он может идти в обнимку со своим мнением. Щеки у нее полыхали от гнева. Юммер скривился. — Что, нравится задницу ей лизать? — ухмыльнулся он. — Надеешься выслужиться? Ладонь обожгло, пощечина вышла звонкой и эхом разлетелась по пустым коридорам. В следующий миг Юммер схватил меня за запястья и толкнул к стене с такой силой, что из груди выбило воздух, а затылок взорвался болью. Сквозь звон в ушах оглушительно завизжала Тарина, дверь ближайшей гримерки распахнулась. Следом вторая. — Юммер, хватит! — рявкнула Инис, но он даже на нее не взглянул. — Так уверена в своей безнаказанности? — прошипел он. — Считаешь, что тебе все сойдет с рук? Я спокойно взглянула ему в лицо. Смазливая физиономия пошла красными пятнами, его просто перекосило от гнева, и он стал похож на самца прицки. Поразительно, а я ведь когда-то считала этого парня красивым. Когда смотрела на афиши. — Руки убрал, — сказала просто. И холодно. Красные пятна залила бледность, но пальцы он все-таки разжал, особенно когда к нам шагнул Бентри Хиггинс. Расправил плечи и прошипел: — Подстилка. Правящего. Тарина ахнула и приложила руку ко рту, Юммер обернулся, открывая мне обзор, и встретился с кулаком Гроу. В прямом смысле: тот впечатался ему в нос с таким смачным хрустом, что даже я вздрогнула. Второй удар пришелся под дых и свалил певца под ноги побледневшей Кармине. Схватившись за залитое кровью лицо, он то ли взвыл, то ли выругался, но из-за невнятного бульканья даже уши не хотелось прикрыть, ничего не было понятно. — Совсем фдуфел? — захлебываясь, прохрипел он. — Ты мне нос сломал. — Свободен, Олли. Навсегда. — Гроу развернулся к остальным и поинтересовался: — Еще у кого-то из присутствующих есть с этим проблемы? Самое время сказать об этом сейчас. Проблем не было. — Тогда собираем свои потрясенные задницы и выносим их на сцену. — Ты пожалеешь! — хлюпнул Юммер с пола. — Уже жалею. — Гроу стряхнул руку. — Платок у кого-нибудь есть? Платок нашелся у Инис. — А… кто будет петь Стена? — задала в общем-то логичный вопрос Кармина. — Я, — хмыкнул Гроу и сунул руки в карманы, одна была перетянута платком. — Еще вопросы? Вопросов тоже больше не было. Пока все (включая меня) подбирали челюсти, а Юммер себя с пола, Гроу повернулся ко мне. — Ладэ. О чем ты хотела поговорить? Хотела сказать, что это лучше обсудить наедине: я больше не смогу петь, и мне очень жаль, что Люси из меня не получится… Но столкнулась взглядом с Инис. С Бентри. С Мерхеллом. С раскрасневшейся Тариной, которая смотрела на Юммера так, словно не прочь была ему добавить. С Юммером, который открывал и закрывал рот, как бериджар, выброшенный на берег. И только потом — с Гроу. В темных глазах горели зеленые искры и застыл вопрос, адресованный мне. — Уже ни о чем, — сказала я. И пошла за остальными в гримерную. — Леона, ты как? — Инис коснулась моей руки. Я посмотрела на себя в зеркало, цвет лица у меня сейчас поразительно гармонировал с цветом волос. В смысле почти не отличался от пепельно-платинового. — Да, — ответила я и стянула куртку. После моего ответа на меня посмотрели уже внимательнее. — Воды хочешь? Я кивнула, и Инис наклонилась к кулеру, наливая холодной в пластиковый стаканчик. Кармина скривилась, вздернула нос и вылетела за дверь, следом за ней выбежали девочки из команды Юммера. Хотя ее, наверное, можно считать расформированной. Эта мысль заставила сдавленно хихикнуть. — Пей. — Инис решительно сунула стакан мне в руки. — И не обращай внимания. Они и раньше шипели, призвание у них такое. Я булькнула, потому что следующий смешок сорвался прямо в воду. Чувствуя, что у меня начинается истерика, допила залпом и сделала несколько глубоких вдохов. Сейчас я, как никогда отчетливо, осознала, что не могу подвести их или не могу подвести Рэйнара. Третьего не дано. А еще, кажется, до меня потихоньку начинало доходить, что петь я теперь буду с Гроу. И не только петь. Если меня перетряхнуло от единственного поцелуя, что же дальше-то будет? И как это воспримет Рэйнар? — Лео-нааа! — Тарина ткнула меня в плечо. — Вернись к нам! Я вернулась, тем более что уже пора было идти на репетицию. Для вида порылась в сумке и поднялась. — Ну что, идем? На меня как-то странно покосились, но ничего не сказали. — Уверена, что сможешь петь? — спросила Инис, пока мы шли. Снова кивнула, хотя вообще ни в чем не была уверена. В ушах звенело, а коридоры перед глазами то расплывались в затуманенные рукава, то снова собирались в четкую картину, резкости которой могла позавидовать самая современная плазменная панель. — У нас осталось три дня на прогон сцен, до которых мы еще не добрались, и тех, что идут сложнее всего. — Сунув руки в карманы, Гроу раскачивался с носков на пятки. — Со второй половины недели начнем все заново. Если очень повезет (а нам повезет, потому что я обещал содрать с подрядчиков неустойку в размере с их жирные задницы за любой день задержки), со следующей сможем работать на основной сцене в декорациях и со спецэффектами. Еще через неделю предпоказ. Наша премьера открывает сезон после Смены Времен, поэтому готовьтесь к тому, чтобы как следует встряхнуть Мэйстон. Вопросы? Вопросов не было, а в том, что Мэйстон премьера встряхнет, я не сомневалась. Судя по лицам собравшихся, в этом не сомневался никто. — Поем «Свободу», — заявил постановщик. — И танцуем. — Опять «Свободу»? — удивилась Кармина. — Мы же еще «Мир без тебя» не пели и похищение. — Может, местами поменяемся? — лениво осведомился Гроу. — Нет, — буркнула та. — Тогда не отнимай у меня время.