Если в ней не могу я дыханьем коснуться Твоих глаз, твоих щек, Твоих губ, твоих рук… И с тобою заснуть, и с тобою проснуться. Крылья с силой вспороли воздух, но я шагнула ближе к нему. Выдыхая новые слова, себя и все свои чувства в набирающий силу голос. Если я не смогу Каждый вздох, каждый взгляд Твой ловить и кричать о любви, что меня обжигает! Ты сказал, что любовь, что любовь — это яд, Но она все преграды вокруг разрушает. Так скажи мне, зачем Этот мир без тебя. Этот мир, где дыханье прервется… Где живу, не любя, Где теряю себя, Где сгораю в лучах твоего беспощадного солнца. Закрыла глаза, рванулась огнем к огню. Не просто к огню — к умопомрачительному, бушующему алому пламени. Так скажи мне, зачем Ты уходишь сейчас. У каких берегов ты найдешь свое счастье? Потому что, родной, если веришь ты в нас, Если веришь ты в нас хоть отчасти… Протяни руку мне, Протяни и скажи Все, что чувствуешь ты в ритме сердца… Ну а если же все… это все миражи, То закрой за собой навсегда эту хрупкую дверцу. Только мир без тебя Мне не нужен, поверь. И ты сам это чувствуешь, знаешь… Потому что теперь… Потому что теперь Без меня точно так же сгораешь! Этот мир без тебя… Мне не нужен, поверь! Последнее я выдохнула на пределе сил. Крылья сомкнулись, дракон смотрел на меня. Дракон, не Рэйнар, он смотрел пристально, неподвижно, через разрез кожистых век. Словно пытаясь понять, что мне от него нужно. Струйки дыхания согрели лицо и отбросили назад волосы. Я всхлипнула, отказываясь верить в то, что все было напрасно. Вздохнула, понимая, что ноги меня не держат, что сейчас я упаду, а он просто уйдет к остальным, и в этот момент в грудь плеснуло дикое пламя. Наши огни схлестнулись и взмыли в небо, на моих глазах чешуя начала раскаляться, словно этот огонь ворвался в каждую пластинку. Алое мерцание рассыпалось в ночь, окутывая нас тысячами искр, крылья дернулись, а вырвавшийся с дыханием рык был очень похож на хриплый человеческий стон. В тот момент, когда я это осознала, дракон через силу повернул голову. Я повернулась за ним и успела увидеть Норгхара за лобовым стеклом военного флайса. Орудие выплюнуло огонь, ударивший в Рэйнара, и тогда я закричала, срывая голос в хруст крошащегося камня, вслед рухнувшему вниз дракону. Вниз, прямо на ощерившиеся вершины низких гор. Полыхнул подергивающийся дымкой алый взгляд вместе с раздирающей тело болью. Гаснущее пламя взметнулось с новой силой, и мир раскололся в ослепительной вспышке. Последней осознанной стала мысль о мельтешащей вдалеке веренице флайсов, а потом я упала в огонь, хлестнувший сквозь меня. Тело прошила страшная судорога. Во мне словно разом лопнули все кости, ломаясь, выворачиваясь, изменяя меня в первородном пламени. Которое я выдохнула вместо крика с рычанием, озаряя пустошь. За спиной раскинулись крылья, и я перестала существовать. Был только Рэйнар, падающий вниз, и я — та, что могла его спасти. Секунда, которую мое сердце не билось, закончилась. И я просто шагнула с обрыва. За ним. Падать было не страшно, потому что я не падала, а летела. Пикировала, вспарывая воздух собой, рывок за рывком, пока когти не сомкнулись на скользкой чешуе моего дракона. Тяжесть дернула вниз на лезвия гор, но я рванулась ввысь. Преодолевая сопротивление воздуха, уворачиваясь от смертоносного луча, ударившего совсем рядом. Метнулась к земле, осторожно отпустила бесценную ношу, а потом — до предела наверх. С силой врезаясь в металлический корпус когтями, отбрасывая в сторону на скалы и выдыхая вслед огненную боль и ярость, превращая угрозу в горящий шар. Флайс ударился о камни, вспышка ослепила, под оглушительный грохот взрыва посыпались обломки. А я полетела вниз, возвращаясь к Рэйнару. Тяжело рухнула в пыль, уткнувшись носом в бок, сходя с ума от запаха крови. И от чего-то еще, что я понять не могла. Воздух раскалился, ночь перестала быть ночью и мерцала, окутывая нас странным горячим облаком. Искрящимся облаком пламени, стремительно теряющим силу. Пламени, из которого уходила жизнь. Грудь горела от сдвоенной боли, и даже огненное дыхание не могло ее унять. Шипение влаги на раскаленной чешуе. Я заплакала. Или закричала. Ответом мне были крики со всех сторон, крики остальных — они возвращались. Я чувствовала стремительно приближающиеся огни — сильные, родные с одной стороны. И чужие, холодные — с другой. Они застыли чуть поодаль и двигались к нам, но значительно медленнее. Мелкие. Бесполезные. Жестокие. Плач перешел в рычание, я раскинула крылья, закрывая его собой. Легкие раскрывались новой мощью набирающего силу огня. — Леона. Мощный голос заставил раздраженно дернуть головой. Он кого-то звал, но мне было все равно, хвост вспорол землю в двух шагах от застывшего напротив огня. Действительно сильного. И он тоже замер, дальше не двинулся, только повторил. Медленно, низко: — Леона. Ему нужна помощь. Позволь нам ему помочь. Странное чувство, странное сочетание звуков. Оно ни о чем мне не говорило, только раздражало еще больше. Особенно исходящее от огня тепло и ощущение доверия к тому, кто пришел с той стороны — жестокости и крови. Хлопанье крыльев и крики, остальные парили над нами, тени метались по кругу. Дрожащий слабеющий огонь за спиной заставил жалобно вскрикнуть. Я обернулась, но его не увидела. Только другого, непонятного, в камнях и пыли. Растерянно ткнулась носом в лежавшего на земле, втянула воздух. Почему на нем его запах? Почему от него исходит его огонь? — Леона! Посмотри на меня. — Вэйлар, это бесполезно. Резкий, рокочущий голос. Холодный. Угроза.