— Шахррейн заговорил. Рассказывает, что психику Лодингера сломал Норгхар во время допроса, и что изначально это была его идея. — Ну еще бы. Теперь все будут валить на него. — Шахррейну это все равно не поможет. — Рагранский архив восстановлен? — Да, Норгхар сохранил его для себя. Предполагаю, чтобы подстраховаться и иметь возможность надавить на Аррингсхана. — Подстраховался он хорошо, разве что оборота не предусмотрел. Как он вообще пережил твой удар? — У него подготовка вальцгарда и сильная кровь. Сгруппировался, потом Лармернех вколол ему варганол и первичный регенератор, но он все равно еле на ногах держался, когда дотащился до кордона. — Странно, что его не задержали, в таком-то состоянии. — О случившемся еще никто не знал, а у него высший уровень доступа. В мое отсутствие его приказ равносилен моему, поэтому управление боевым флайсом Норгхару передали без вопросов. — Благодаря этому мы вас так быстро нашли. По машине, на которой он вас преследовал. Голоса ворвались в сознание — то сильные, то глухие, прерывающиеся, искаженные, как на медленной перемотке. Я заворочалась, стремясь избавиться от раздражителя и снова нырнуть в тепло. На миг воцарилась тишина, затем раздались шаги и легкий щелчок. — Леона. Удивительно родной голос, зовущий по имени: — Леона. Невероятно нежный и такой глубокий, что противиться ему было решительно невозможно. Ему, а еще легкому прикосновению к щеке, невесомому, но полному чувств. Рэйнар… Рэйнар! Воспоминания обрушились волной: взрыв, крошащийся под лапами дракона камень, его и моя боль. Я подскочила. Точнее, подскочила бы, если бы не наткнулась на кольцо сильных рук. — Тише, тише. Не так быстро. Широко распахнув глаза, я смотрела в любимое лицо мужчины, ради которого билось мое сердце. Поверх костюма белый халат с беджем, на резких губах — усталая, но удивительно светлая улыбка. Как отражение моих мыслей. Голова закружилась, и мир вокруг тоже, слегка. Но разве это большая цена за возможность увидеть его снова? — Рэйнар… — тихо прошептала его имя. Обняла, прижимаясь, вдыхая родной орехово-терпкий запах, глядя в сверкающие стальной зеленью глаза. — Рэйнар, я… я думала, что тебя потеряю… я… Голоса не хватало, он сбился вместе с дыханием. — Мне здорово повезло, что я был драконом, когда в меня угодил луч из лазерной пушки. — Очень смешно. — Губы предательски задрожали. — Врачи сделали все возможное и невозможное, чтобы вытащить меня как можно скорее. Хотя по большому счету все сделала ты. Он осторожно и удивительно бережно привлек меня к себе. Наверное, так, как никогда раньше, точно я могла рассыпаться в его руках. Слезы брызнули из глаз, но я не стала этому противиться. Перехватила удивленный взгляд, а в следующий миг щеки коснулись губы. Еще раз. Еще. И еще. Там, где бежали по щекам влажные дорожки, горячее дыхание касалось кожи. Я цеплялась за эти ощущения, за эту короткую близость, просто дышала им, жила им — каждым мгновением прикосновения, каждым вдохом, каждой секундой нежности. Нежность… ей было так мало места в наших отношениях, но сейчас в его руках именно она сводила меня с ума. Разве можно так любить? Так отчаянно, сумасшедше… так глубоко, что каждый удар сердца под ладонями отзывается в твоем? — Все? Больше плакать не будем? Я замотала головой, и тогда он притянул меня еще ближе. Тепло окутало снова, но на этот раз я точно знала, почему не хочу вырываться. Рэйнар молчал, и я тоже, наверное, могла бы сидеть с ним вот так целую вечность, но реальность понемногу возвращалась. Пищанием медицинской аппаратуры и тонкими жалюзи, присобранными на окне палаты. Высокими потолками и бледно-голубыми стенами, мельтешением флайсов и аэроэкспрессов за окном. Залитым ярким зимним солнцем Мэйстоном… — Танни! — С ней все хорошо. И с вашим крылатым чудовищем тоже. — Правда? — Правда. Еле загнал ее в Скай Стрим, она собиралась поселиться в твоей палате. А до этого спасла жизнь Терграну, когда угнала флайс и отвезла его в больницу. Тебе кто-нибудь говорил, что вы очень похожи? Радость от осознания, что Тергран жив, сменилась другим чувством. Танни угнала флайс. Танни… угнала… флайс? Нет, я сейчас не могу об этом думать. Нет-нет-нет. Осторожно выглянула из-за его плеча, Лаувайс выглядела так, словно по ней прошлись гигантским лазерным ножом. — Защита восстановлена. — Чуть отстранившись, Рэйнар проследил мой взгляд. — А вот восстановление Лаувайс займет время. — Но… — У меня в распоряжении было два очень продуктивных дня. — Два дня? Я спала два дня? — Четыре. Еще два спал я. — Он смотрел на раскромсанный фасад. Издалека высотка выглядела как ощерившаяся металлическими занозами спица, и я накрыла его руку своей. — Мне очень жаль, — сказала тихо. — Мне тоже. — Он сжал мои пальцы. — Норгхар готовил это больше года, чтобы устроить накануне выборов. Теракт в Лаувайс от истоковцев, теракт в пустошах тоже с их участием. Истоковцы? Норгхар связался с истоковцами? Хотя чему я удивляюсь. — Не понимаю, — прошептала я. — Но ведь даже если бы ему удалось подвинуть тебя, оставался еще Шахррейн. Тогда он еще не знал о браконьерстве. — О браконьерстве нет. — А о чем знал? — Деверик Шахррейн еще со времен Райгенсфорда баловался рэгстом. — Плечи Рэйнара окаменели. — Обманчивое ощущение накатывающей силы, после такого хочется еще и еще. Первый раз он убил дракона, когда был под наркотиком, а потом уже не мог остановиться. Убивал снова и снова. Перед глазами потемнело от скорби, звучащей в его словах. — Рэйнар… — На сегодня достаточно, Леона. — Он убрал с моего лба упавшую прядку. — У тебя было сильное магическое истощение после оборота. Я приглашу врача. Оборот? Но… Перед глазами потемнело, картинки замелькали в воспоминаниях, складываясь в узор как калейдоскопные стекла. Луч, бьющий из флайса, и крик, рвущийся из груди. Смерть драконов… Боль, обжигающая, раздирающая на части. Крики. Льющаяся с небес ярость. Взрыв. Падение. Огни. Возвращение остальных. Сейчас я помнила их так же отчетливо, как раскрывающиеся за спиной крылья и огненное дыхание, текущее из груди. Как голос, зовущий назад. Голос Шайны, которая пела мне колыбельную. Голос Вэйлара, который… — Как Вэйлар может быть моим братом? Слова вырвались сами собой, но Рэйнар ничуть не удивился. — Хорошо, что ты вспомнила сразу, — произнес он, по-прежнему не выпуская меня из объятий. — Потому что он тоже здесь. И очень хочет с тобой поговорить.