— Вперёд, договаривай. О чём ты думаешь? — тут же сказал Максен. — Я, правда, не думаю ни о чём, кроме того, что, возможно, возможно, если бы я не поцеловала тебя, ты бы сейчас не говорил мне такое! Северин вслепую нащупала дверную ручку. Свежий воздух скользнул в её лёгкие, доставив ей такое удовольствие, которого она не ожидала. Аромат Тайера больше не душил её. Северин с силой хлопнула дверью. Та не закрылась. Максен выбрался вслед за ней и догнал через несколько секунд. Северин обернулась. От столкновения их разделили несколько сантиметров. — Это всё равно когда-нибудь да случилось бы. Слова вылетели из ее рта раньше, чем она успела подумать. — По твоим часам нам бы долго пришлось ждать. Северин хотела пожалеть о сказанном. Но когда он обеими руками обхватил её шею и яростно поцеловал, ей стало сложно чувствовать что-то, кроме глубочайшего удовлетворения. Его губы настойчиво накрыли её. Что-то в этом поцелуе подсказало, что позже ей будет мучительно больно. Но кто на самом деле захочет прекратить такое? Северин крепко обхватила руками талию Максена. На этот раз она застонала в знак одобрения. Он отстранился первым. Соприкоснувшись с ней носами, он прошептал. — О чём тут вообще думать? ГЛАВА 12 Всё может измениться за минуту. Иногда требуется больше шестидесяти секунд. Иногда требуется день, неделя или даже месяцы... Для Северин всё изменилось после её поцелуя с Максеном. Это было всего несколько недель назад. Пять, если быть точной. Ещё пару недель назад она вообще сомневалась, что эти отношения возможны. Потому что, давайте взглянем правде в лицо, отношения с Максеном уже длились на четыре недели дольше самых длинных её отношений. Но чтобы получить что-то по-настоящему важное, всегда приходится чем-то жертвовать, и для Северин этим чем-то стало то, чего у неё вообще-то никогда и не было. Раньше отношения между ней и Тайером были натянутыми, но между ними всё же существовало какое-то взаимопонимание. Теперь от этого взаимопонимания ничего не осталось. Когда Северин входила в комнату, Тайер находил повод выйти. Он делал ей одолжение. Северин повторяла это себе снова и снова. Он постепенно исчезал из ее мира. С Максеном это было легко. Благодаря ему в этот переходный период жизни с лица Северин не сходила улыбка. Она перекинула свои тёмно-коричневые волосы через плечо и быстро заплела пряди в косу. Она улыбнулась Максену в зеркале. — Что? Он прислонился к двери ванной и улыбнулся ей. — Ничего. Просто смотрю. — Да? Когда на меня давят, у меня все из рук валится, — поддразнила Северин. — Ты же понимаешь, что это бассейн, да? — А ты понимаешь, что мои волосы без сыворотки выглядят, как после посещения «Волшебного дома»? — Северин затянула на волосах ленту и указала на результат своих трудов. — Поверь мне, я делаю всем одолжение. — Всем? — Максен подошел к ней и провел рукой по ее длинной косе. — Здорово получилось. — Скажи мне, что я не первая девушка с французской косой, которую ты видишь. Он снова посмотрел на ее отражение в зеркале. Это становилось для них формой общения. — Да, Сев. Но я никогда не видел, как это делают. Мама никогда не занималась волосами сама: к ней кто-нибудь приезжал. — Да, к тому же у тебя брат, так что вряд ли у вас там было много завивки и кос. Он убрал руки и ухватился ими за плавки. — Ммм... — Можешь выйти? Мне надо пописать. — Считай, что я уже ушел, — засмеялся Максен, пятясь прочь из тесной уборной. Через щель под дверью в ванную доносились приглушённые голоса. Северин быстро закончила и приложила ухо к деревянной двери. Она шпионила. По-другому это не назвать. Ее внимание привлек низкий голос Тайера. — Какого хрена? Я думал, вы ушли. — Очевидно, нет. Но скоро уходим. Спокойно. Они отошли от двери, и их голоса смолкли. Если раньше она не осознавала, какие хреновые отношения между братьями Слоан, то теперь она это точно знала. Интересно, все братья и сестры чувствуют друг к другу такую ненависть? У них есть собственный микромир? Который ей никогда не понять? Северин никогда не видела, чтобы эти двое ладили или хотя бы мило беседовали друг с другом. Что такого случилось в их семье, что они не в состоянии забыть? Северин не собиралась лезть в проблемы чужой семьи. В ее собственной столько драмы и напряжения, что хватит на целую мыльную оперу. Она вышла из ванной и пошла по коридору. Дверь Тайера была закрыта. — Готова? — спросил из гостиной Максен. Она еще секунду смотрела на разделявшее их с Тайером препятствие, затем повернулась к Максену и улыбнулась. — Да, пошли. * * * — Залезай. Северин осторожно прошла по краю бассейна, села и опустила в прозрачную воду ноги. — Нас за это посадят? Максен нырнул в воду и подплыл туда, где она болтала ногами. Когда его голова показалась из воды, он рукой зачесал волосы назад. Его лицо, включая черные ресницы, покрыто капельками воды. Теперь его глаза выделялись еще сильнее. Северин казалось, что она смотрит рекламу нового одеколона. Что бы там ни рекламировал Максен, она бы охотно это купила. — Так что там насчет тюрьмы? Он провёл ладонями вверх и вниз по ее бедрам. Капли воды, попавшие на ее сухую кожу, казались ледяными. — Боюсь, из-за одного из братьев Слоан у меня будут неприятности. Максен пододвинулся ближе, так что ноги Северин оказались по бокам от его тела. — Надеюсь, я единственный из братьев Слоан, с кем ты будешь попадать в неприятности. — Так и есть. Максен уставился на ее мешковатую футболку. — Ты серьезно собираешься плавать в этом? — Нет, — присмотревшись к нему внимательнее, Северин заметила у него на щеках красные пятна. — Максен, ты нервничаешь из-за меня? — нежно пропела она. — Едва ли я нервничаю, — невозмутимо ответил он. Его взгляд так устремлен на ее футболку, словно он надеялся, что, если он достаточно долго будет смотреть на нее, она испарится. Северин взялась руками за край футболки и подняла ее над головой. Все внимание Максена было приковано к ее желтому бикини с черными завязками. Его реакция именно такая, какую она хотела. Она коллекционировала купальники, как обычная барахольщица. Это полезная зависимость. Благодаря своей одержимости она смогла очаровать Максена. Его глаза были прикованы к её груди. Она быстро сделала решительный шаг и погрузилась в воду. Хотя воду в бассейне и подогревали, она всё ещё казалась холодной. Это потрясающе. Она вынырнула и глубоко вдохнула. Максен улыбнулся. — Рада, что мы пришли сюда? Северин заплыла в глубокий конец бассейна и снова вынырнула. — Возмо-о-ожно. — В старших классах я занимался плаванием, — признался Максен. Это первое воспоминание, которым он с ней поделился. Они встречались больше месяца, но она узнавала его постепенно, не напрягаясь. Северин нравился темп, которого они придерживались. Она приблизилась к Максену. — Так ты любишь воду? — В старших классах она была моей единственной страстью. — Ты был ботаником? — шутливо спросила Северин. Максен обнял ее за талию. — Таким же, как и сейчас. — Видимо, в школе я недооценивала библиотеки, — прошептала Северин. Он посмотрел на нее, сгорая от желания. Она смотрела на него так же — их страсть была взаимной. — Ты пытаешься убить меня этим нарядом? — он несколько раз провёл пальцами по краю ткани, прикрывающей её грудь, от середины груди к завязкам. Её кожа покрылась мурашками, и Северин сильнее сжала его руки.