– Твое платье выберу я, – сказала Шеннон. Позволив Шеннон ставить условия, Тесса получила то, чего боялась больше всего. Вкус Шеннон в одежде был, мягко говоря, фривольным. Она постоянно давила на Тессу, чтобы та показывала больше кожи, больше декольте и больше бедер. Будь на то воля Шеннон, Тесса появилась бы в доме дедушки Скайлара, одетая в прозрачный купальник. С другой стороны, если это цена, которую Тессе придется заплатить, чтобы увидеть работы Брассаи, пусть будет так. – Это должно быть повседневное платье, – предупредила Тесса, – Это просто ужин с дедушкой, а не выходные в Вегасе. Понимаешь? – Да, – ответила Шеннон, – Понимаю. Десять минут спустя они направлялись на север по скоростной автомагистрали Атлантик-Сити. Если не будет пробок, они окажутся в Филадельфии к десяти. Оказавшись там, Тесса с радостью потакала всем покупательским прихотям Шеннон. Только после обеда, когда Шеннон пребывала в состоянии блаженства розничной терапии, Тесса упомянула о музее. В этот момент мобильный телефон Тессы завибрировал. – Тебе лодочник звонит по FaceTime – сказала Шеннон, указывая на телефон на коленях Тессы. Тесса нажала «Ответить». Экран загорелся, и появился Скайлар, одетый в шапочку и мантию, сжимающий в руках свой диплом. – Привет! – крикнул он. Он выглядел крайне мило, его кудри выбивались из-под голубой атласной шапочки, которая криво сидела у него на голове. – Поздравляю! – сказала Тесса. – Как прошла твоя речь? – Довольно хорошо, я думаю. Я нервничал гораздо больше, чем ожидал. Шеннон прервала его. – Только не говори мне, что он произносил речь выпускника[23]? – Нет, он просто президент класса, – ответила Тесса. – Скукотища, – сказала Шеннон. – Это Шеннон? – спросил Скайлар по ту сторону телефона. – Это я! – закричала Шеннон, – Привет, Скайлар! Тесса развернула свой телефон и направила его на Шеннон, которая сверкнула улыбкой. В прошлом месяце Тесса познакомила Шеннон и Скайлара через FaceTime, и, к счастью, они прониклись симпатией друг к другу. – Я слышал, ты наконец-то тащишь свою задницу обратно на берег. Ты готов к вечеринке? – Таков план, – сказал Скайлар. – Куда вы, ребята, направляетесь? Тесса перевела камеру на себя. – В Филадельфию. Там проходит отличная фотовыставка в… – Тесса остановилась. Проклятье. Она проговорилась. – Фотовыставка? – лицо Шеннон вытянулось, когда она поняла, что ее разыграла лучшая подруга. – Подожди, ты меня заманила шопингом? Тесса снова повернулась к экрану. – Скай? Могу я позвонить тебе позже? Мне нужно срочно кое-что уладить. – Понял. Веселитесь, ребятки. Au revoir[24], – сказал он, и экран погас. В этот момент Тесса почувствовала, что лучшая защита – это грамотное нападение. – Ладно тебе, Шен. Мы обе знаем, что тебе не помешало бы немного расширить кругозор. – Мой кругозор вполне неплох. Я добросовестно читаю Goop[25]. – Поверь мне, тебе понравится Брассай. – Брассаи? Звучит как венерическое заболевание. – Он был гением, – сказала Тесса, – И его работы понятны каждому. Не отвечая, Шеннон включила поворотник и свернула на ближайший съезд. – О, да ладно, – сказала Тесса, – Ты не можешь вот так взять и развернуться! – Мне уже и пописать нельзя? Шеннон заехала на заправку и скрылась за поворотом. Пока Тесса ждала, она вышла из машины, чтобы подышать свежим воздухом. И в этот момент заметила старый, проржавевший мост, нависающий над узкой рекой примерно в пятидесяти ярдах[26] от нее. Его изогнутые арки были подвешены к стальным балкам с гигантскими заклепками, все они были цвета жженого апельсина. Что-то в этом разрушающемся чудовище монстрообразных габаритов было совершенно неотразимым для Тессы. Словно околдованная, она потянулась на заднее сиденье машины Шеннон и взяла свою камеру. Она вышла с заправочной стоянки, перелезла через бетонную насыпь и добралась до конца моста, который был огорожен сетчатым забором. Там было несколько исписанных граффити знаков «ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН», но Тесса проигнорировала их и все равно перелезла через забор. Она побрела по старому мосту, фотографируя все, что казалось ей интересным. В обветшалых предметах было что-то поэтическое. Они не были уродливыми; это просто другой вид красоты – скрытой, доступной только воображению. Это было почти как увидеть старую кинозвезду, прекрасно зная, как она выглядела когда-то, когда была молода и роскошна. Тесса поняла, что могла бы сделать более интересные фотографии моста из-под него. Она перелезла обратно через забор и пошла вниз по грязному склону, направляясь к кромке воды. Она подняла камеру и посмотрела в видоискатель, но ракурс был недостаточно динамичным. Лучший кадр был бы снят с середины реки. Ей нужно было залезть в воду. Тесса села на землю и разулась, затем сняла носки, свернула их в маленькие шарики и засунула в кроссовки. Она сняла джинсы и футболку и положила их поверх кроссовок так, чтобы они не касались земли. Теперь, только в лифчике и мальчишеских шортах, Тесса поднялась на ноги и посмотрела на реку. – Эй! Какого черта ты делаешь? – крикнула Шеннон, с трудом спускаясь по грязному склону. – Хочу просто сделать пару снимков, – сказала Тесса. – Без одежды? – Там ракурс намного лучше, – сказала Тесса, указывая на реку, которая протекала под мостом. – В реке? Там что-то вроде токсичного осадка. – Я пробуду в воде всего минуту. Шеннон скрестила руки на груди. – Через двадцать лет, когда ваш врач скажет, что шишка у тебя в животе – это не ребенок, а опухоль, просто вспомни, что я тебя предупреждала. – Не хочешь присоединиться? – А вода теплая? Тесса глубоко вдохнула, собираясь с духом, затем сделала первый робкий шаг в воду. Обжигающий холод вокруг ее ступни оказался намного сильнее, чем она ожидала, и она сразу шагнула обратно на илистый берег. – Было здорово, – сказала Шеннон, – Теперь мы можем идти? – Нет. Я могу это сделать. Тесса шагнула снова, одна нога последовала за другой. Илистое дно реки казалось мягким под ее стопами. Она немного постояла на месте несколько мгновений и подождала, пока ее ноги привыкнут к ледяной воде. Все внутри ее тела говорило ей повернуть назад, но, черт возьми, она хотела эту фотографию, поэтому заставила себя двигаться вперед. Внезапно дно ушло у нее из-под ног. Испугавшись, Тесса подняла камеру над головой и начала дрыгать ногами, чтобы удержаться на плаву. Шеннон крикнула с берега: – Ты в порядке? – Здесь глубже, чем я ожидала! – Хочешь, я позвоню Скайлару и попрошу его прийти и спасти тебя? К счастью, течение было слабым. Гребя одной ругой, Тесса доплыла до середины реки. Пробираясь под мостом, она глянула в видоискатель и поняла, что сделала правильный выбор. Свет, тени, мерцающие отражения реки на нижней стороне моста. Это было идеально. Она отщелкала всю пленку. Тесса поплыла обратно к берегу. Шеннон сидела на земле рядом с ее одеждой. Она уткнулась в телефон и с кем-то переписывалась. На ее лице была лихорадочная улыбка, как будто она только что выиграла в лотерею. – В чем дело? – спросила Тесса. Шеннон подняла глаза и помахала своим телефоном. – Джадд только что позвал меня на свидание. На шестнадцатилетие отец Шеннон подарил ей золотую карту American Express, и она не стеснялась ей пользоваться. Проведя три часа в Филадельфии, Шеннон накупила себе полные сумки косметики и средств для волос, целый летний гардероб и бикини, настолько откровенное, что заставило бы покраснеть семейство Кардашьян. Тессе на самом деле не понравилось ничего из того, что она увидела, но Шеннон убедила ее купить летнее платье с оборками. Несмотря на то, что оно продавалось со скидкой, Тесса потратила на него большую часть своих сбережений. К счастью, на следующей неделе начиналась ее летняя подработка. Во второй половине дня девочки долго обедали в любимом кафе Шеннон на площади Риттенхаус. Тесса хотела заказать чизбургер и картошку фри, но потом вспомнила, что Скайлар приедет на следующей неделе. Она видела, как он выглядел без рубашки. Наполовину мальчик, наполовину полубог. Так что она выбрала салат. К тому времени, когда они добрались до музея, было почти четыре, а значит, у Тессы оставался всего час, чтобы изучить экспозицию. Работы Брассаи были еще более мощными вживую. Не зря он получил прозвище «Глаз Парижа». Тессу впечатлило не только качество фотографий, но и его внимание к деталям. Его уличные сюжеты были туманными и серыми, а тротуары – блестящими и скользкими после недавней грозы. И часто лучи света пронизывали его снимки, создавая визуальное возбуждение и глубину пространства. Даже Шеннон понравилась выставка, особенно фотографии Брассаи с ночной жизнью Парижа. Элегантно одетые мужчины и женщины пили шампанское, курили сигареты из мундштуков и наслаждались весельем Парижа 1930-х и 40-х годов. Возвращаясь домой, они обе были измучены и почти не разговаривали. Когда Шеннон высадила Тессу, они обнялись на прощание, держась друг за друга немного дольше, чем обычно. Обнимая свою лучшую подругу, Тесса каким-то образом почувствовала, что это будет день, который она никогда не забудет. Прежде чем Шеннон уехала, она опустила стекло и крикнула Тессе: