– Да. Все хорошо. Майк поднялся на ноги. – Ну, как бы мне ни хотелось поболтать с вами, дети, старику нужно немного поспать. Вам двоим желаю чудесного вечера. Когда Майк повернулся, чтобы уйти, он предостерегающе погрозил пальцем. – И никаких фокусов. Договорились? Скайлар улыбнулся. – Спокойной ночи, дедуля. После того, как Майк ушел в свою спальню, Тесса спросила Скайлара: «Фокусы?» – Он не хочет, чтобы мы переспали, – ответил Скайлар. Игнорируя предупреждение своего дедушки, Скайлар положил Тессу на спину и лег рядом с ней, переплетя свои руки и ноги с ее. Они целовались несколько минут, останавливаясь только для того, чтобы перевести дыхание. – Он потрясающий, правда? – спросил Скайлар. – Боже, да. Тебе так повезло, что у тебя есть он. – Он показал мне такой пример. В его жизни было много взлетов и падений. И, несмотря на неудачи, в нем все еще бурлит жажда жизни. Вот каким я хочу быть. К этому времени Тесса почувствовала желание спросить Скайлара о ссоре с отцом. Но Скайлар уже заранее понял все по ее лицу. – Звонок моего отца тебя расстроил? – Почему ты не сказал мне, что твои родители разводятся? Скайлар пожал плечами. – Почему ты не даешь мне посмотреть твои фотографии? – Мы сейчас говорим не обо мне. Скайлар сел и закрыл лицо руками. Его голова свесилась со спинки дивана. Теперь он смотрел в потолок. Он продолжал молчать. – Знаешь, – сказала Тесса, – только то, что они расстаются, не значит, что они не заботятся друг о друге. Это всего лишь означает… – Это значит, что они сдались. И я не думаю, что это справедливо. – Справедливо по отношению к кому? К ним? Или к тебе? Скайлар поднял голову и выпрямился, как будто готовился сказать что-то важное. – Во время гонки, за двадцать метров до финиша, твое тело начинает отказывать. Каждая мышца внутри тебя горит от боли, твои легкие просят кислорода, и все клетки тела кричат, чтобы ты остановился… Но если ты хочешь победить, именно в этот момент тебе нужно грести глубже и усерднее. Ты должен сделать боль своим другом. Это единственный способ выиграть гонку. И это единственный способ спасти свой брак. Тесса была тронута простотой Скайлара, его наивной преданностью чистоте любви. Это не было притворством. Он действительно в это верил. – Ты думаешь, это бред, – сказал он. – Нет, – ответила Тесса, убирая несколько локонов с его лба. – Но ты действительно рассуждаешь как человек, которому никогда в жизни не причиняли боли. – Как тебе? – Я не притворяюсь каким-то героем. Но я пережила много дерьма. – Ты когда-нибудь расскажешь мне об этом? – спросил Скайлар. – Скоро, – заверила его Тесса. – Но прямо сейчас эта девушка хотела бы – очень хотела бы – шарик двойного шоколадного мороженого. И прогулку по пляжу. – Твое желание – закон, – сказал Скайлар. Тридцать пять дней спустя – Бардо[33]? Тесса и Шеннон стояли возле школьного спортзала, ожидая, когда можно будет записаться на субботний утренний экзамен[34]. Шеннон листала книгу Дорис. – У него много названий, – сказала Тесса, – Но так его называют буддисты. Это место, куда мы все попадаем после смерти. – Не я, – ответила Шеннон, – Я собираюсь на Ямайку. – Это как комната ожидания для наших душ. После того, как мы умираем, наши души отделяются от наших тел, и мы проводим кучу времени в промежуточном состоянии, прежде чем перейти к… тому, что будет дальше. – Кучу времени? – Это не совсем научная теория. Некоторые души задерживаются на недели, другие остаются на месяцы или даже годы. По-разному для каждой души. – Хорошо, и ты думаешь, что Скайлар обращается к тебе из этой… комнаты ожидания? – Это были цветные фотографии, Шеннон! Ты же знаешь, я не снимаю в цвете. У меня даже нет необходимых химикатов для его проявки! – Но ты не можешь показать мне фотографии, потому что?.. – Я же говорила тебе. Стоп-раствор не сработал. Я не знаю почему. Может быть, духи не могут быть запечатлены на пленке? – Точно, – саркастически ответила Шеннон. Они подошли к стойке регистрации. За ней сидел Джеральд. Увидев Тессу, он оживился и подтолкнул к ней ручку. – П-привет, Тесса. Я, э-э, посадил вас за пятьдесят четвертый стол, прямо под кондиционером. Там может стать очень даже жарко. Тесса написала свое имя. – Спасибо, Джеральд. Когда они уходили, Шеннон язвительно заметила: – Выгодно иметь влиятельных друзей. Они вошли в спортивный зал. Сто столов были расположены в шахматном порядке и пронумерованы. Бормотание студентов эхом отражалось от потолка. Как и скрип кроссовок по паркетному полу. Тесса следовала за Шеннон, продолжая рассказывать ей о том, что произошло в фотолаборатории. – Что, если «смерть» и «воскрешение» изменили меня? Что, если… я не знаю… это настроило меня на другую частоту? – Ты имеешь в виду частоту мертвых людей? Тесса разочарованно всплеснула руками. – Мне жаль, Тесс, – сказала Шеннон, – Я хочу верить тебе, клянусь. Но… сообщения из потустороннего мира? Наблюдатель за тестированием сложил ладони рупором у рта и прокричал на весь спортзал: «Двухминутная готовность!» Шеннон села за свой стол и повернулась к Тессе. – Тесс? Я люблю тебя как сестру. Но я не думаю, что дело в фотографиях, залах ожидания или бардо. – Окей, ладно. Тогда в чем же дело? Шеннон вернула книгу Дорис Тессе. – В девушке, которая не хочет отпустить. Тесса быстро справилась с заданиями по чтению и лексике, но затем последовала математическая часть. Алгебра для Тессы была как Криптонит для Супермена. Часть ее мозга словно отключалась, когда она смотрела на графики, треугольники или цифры. Через десять минут ей уже нужен был перерыв. Она отложила карандаш и потерла виски круговыми движениями, чтобы снять напряжение. Она подумала, не лучше ли было бы выйти из зала и вообще забыть о тесте. Но потом вспомнила об обещании, которое дала Скайлару. Он верил в то, что у Тессы не только был талант, чтобы поступить в художественную школу, но и что ей предложат стипендию в каждом колледже, в который она подаст заявление. Летом они несколько раз обсуждали и один раз даже поспорили о планах Тессы на будущее. Он не мог понять, почему Тесса даже не рассматривала колледж. «Что ты теряешь?» – спрашивал он.