Напутствуя себя таким образом, только чтобы избавиться от гложущего чувства страха, я решительно отворила дверь и сбежала по черной лестнице до первого этажа. Охрана стояла на дверях главного входа, а со стороны заднего дворика была еще одна дверь, обычно запертая на замок. Где находился ключ, я знала, а потому теперь тихонько вставила его в замочную скважину, провернула два раза и протяжно выдохнула, когда услышала щелчок. Дверь поддалась без усилий, оставалось только тихонько притворить ее за собой, прежде чем шагнуть в пугающую неизвестность. Не думаю, что успела уйти далеко, хотя в переплетении маленьких улиц, примыкающих к зданию библиотеки, я разбиралась неплохо. Свернув в противоположную от тупика сторону, отправилась в направлении утреннего рынка, а не дойдя до него пару кварталов, свернула несколько раз и вдруг очнулась в незнакомой подворотне. Сориентироваться оказалось сложнее, поскольку улицы не освещались фонарями, однако не это беспокоило меня в данный момент. Неприятное щекочущее чувство возникло внутри – предвкушение пока еще не осознанной беды. Проанализировав то, как то и дело стремился раскрыться в широком зевке рот, а глаза приходилось непрерывно тереть, чтобы не слипались, я осознала, что помимо прочего ноги заплетались точно у пьяной, а руки ломило под тяжестью легкого чемодана. Усталость навалилась внезапно и пришлось прислониться к ближайшей стене. Колени подогнулись, и я медленно сползла вниз, устраиваясь на корточках. Последняя мысль была о том, что сон буквально свалил с ног. ГЛАВА 3 Как же сдавило виски и в ушах так гудело. Качнув головой, ощутила еще большую тяжесть, ноющую, давящую, она обручем охватывала голову. Что со мной? – Ох-х! Я тяжело выдохнула и сжала зубы, когда резкая боль прокатилась по всему телу, стоило лишь раскрыть глаза. Вокруг было темно, ничего не видно, я сидела на чем-то твердом, прислонившись спиной к стене. Заведя руку назад, ощупала стену и поняла, что это дверь, старая, деревянная, рассохшаяся в мелкие трещинки. Ладонь сместилась ниже и ощутила шершавый камень, а затем гладкий, отполированный подошвами чужих ног порожек, на котором я и примостилась, точно нищенка на паперти. В голове всплыла последняя сцена, как шла, шатаясь, словно пьяная, как сползала вдоль стены, придавленная неподъемной тяжестью, а глаза закрывались сами собой. Меня усыпили! Я знала только одного мерзкого типа с волшебными браслетами, кому невыгоден был мой побег. Зверь мог просчитать, что я перепугаюсь до смерти и не пожелаю остаться в библиотеке до утра, опасаясь новой встречи с Призраком. Да-да! Несмотря на все заверения дознавателя, у меня до сих пор от дурных предчувствий сжималось сердце и по коже пробегал холодок. Где я теперь? Утро еще не наступило, а вокруг узкая темная подворотня, за спиной дверь в чужой дом. Повернуть ли назад, пытаясь выбраться в более освещенное место, или лучше следовать вперед, надеясь, найти выход там? Что это? Чьи-то голоса. Мерный басовитый гул приближался, постепенно складываясь в слова, а я сжалась в маленький комочек, подтягивая к груди чемоданчик. Ничего хорошего от встречи с беседующими людьми в непроглядной тьме старой подворотни я не ждала. Этот район не относился к богатой процветающей части города. Я ведь нарочно, убегая, юркнула в грязные извилистые улочки, желая затеряться и уйти от возможной погони. Затерялась. – Не нравится мне это, – слова теперь прозвучали отчетливо, а от тяжелой поступи земля ощутимо подрагивала. – Ты о том, что ищейки шарились по улицам? – спросил чей-то хриплый скрипящий голос. – Тебя искали? – Не меня, но с ними был Зверь, а этот кого хочешь учует. Нужно делать ноги. – Всадить бы нож ему промеж лопаток, – злобно процедил обладатель скрипящего голоса. – Не подберешься, – в тон ему ответил второй, отчего я зябко поежилась и с трудом перевела дыхание. – Ш-ш-ш, там кто-то есть. – Где? – скрипучий тон простого вопроса заставил волоски на коже подняться дыбом. – Там, дальше. – Ищейки? – шепотом уточнил второй, а потом раздался шорох, словно что-то металлическое и очень острое вытягивали из старых ножен. Последний вопрос остался без ответа, но шаги зазвучали приглушенно, превратившись в осторожные, крадущиеся, приближающиеся ко мне. Сердце забилось от нового страха, пальцы сжались со всей силы на ручке чемодана, а кожа в яремной впадинке вдруг зачесалась и захотелось провести по ней ногтями, избавляясь от зуда. – Кто бы там ни был, он один. Сейчас познакомимся, – шепот прозвучал зловеще и совсем близко, а шаги замерли в метре от меня. А потом я содрогнулась от резкого залихватского свиста, прокатившегося от одного конца подворотни до другого. И не я одна перепугалась, люди, еще недавно горевшие желанием со мной познакомиться, громко выругались. – Ловушка! Уходим! И они ринулись прочь, в противоположную сторону, а потом вдруг тишина вокруг взорвалась сотней звуков: бранью, воплями и веселым выкриком: «Ату их!» Я узнала этот голос, и скованное страхом тело мгновенно подбросило вверх. Подхватив чемоданчик в одну руку, положила вторую на шершавую стену и, торопясь, поспешила в сторону второго выхода. Шум и перебранка за спиной отдалялись, и я прибавила ходу, почти переходя на бег. Когда рассмотрела чуть светлеющий проход между темных стен, бросилась к нему, уже не таясь, и с ходу влетела в перегородившую путь выступившую из-за угла фигуру. – Мышка, – шепнули на ухо мужские губы, а руки крепко стиснули в объятиях, – я почти успел соскучиться. Я уронила чемодан, метя попасть по его ноге, но дознаватель только извернулся, уклоняясь от «снаряда», а рук не разжал. – Почему вы не в той стороне? Я слышала вас там! – выдохнула разочарованно, а потому еще более возмущенно. – Они справятся, – заявил сыщик, имея в виду своих подчиненных, – а у меня другая задача. И он вдруг стремительно присел на корточки, а через секунду я взвизгнула, повиснув вниз головой на его плече. Голос пропал мгновением позже, как и способность сопротивляться. Я висела безвольным кулем, пока Зверь утаскивал в неизвестном направлении. В ушах шумело, в глазах потемнело и вся кровь прилила к голове, а потом резко отхлынула, когда меня закинули внутрь черного экипажа, на одно из мягких сидений. Запах кожи в широком пространстве кареты мешался с легким ароматом мужских духов. Только хлопнула дверца, как экипаж покатил вперед, а кузен императора быстро задернул шторки на окнах, погружая пространство вокруг в еще больший полумрак. На улице уже можно было разглядеть очертания домов, и небо постепенно светлело. Ощутив, что ко мне вернулась подвижность, я тут же раскрыла рот, собираясь закатить настоящий скандал, а Зверь мигом затянул к себе на колени и, сковав мои запястья своей рукой, быстро прижался губами к яремной впадинке. – Ай! – я забилась, стараясь вывернуться, когда кожу начало жечь и колоть сотней иголочек. – Именно так бывает, если снимаешь метку иным способом, не тем, каким поставил, – хмыкнул Зверь. – Она жжется, жжется. Больно! – Маленькое наказание строптивой мышке не повредит. Я всхлипнула. После всех событий безумной ночи ещё и метка обжигала. – А не нужно было сбегать. Второй всхлип прозвучал ещё громче. – Глупо, мышка. Я проглотила очередное рыдание только затем, чтобы выдавить из себя: – Вы поставили метку, после того, как сняли другие. Она могла прожечь мне кожу! Вам, вам плевать… – Ш-ш-ш. Зверь повел рукой, и жжение прекратилось, тёмные размытые очертания скорпиона окончательно пропали с кожи. – Эта метка не активировалась в прошлый раз, зато сработала в этот. Так случается, когда ставишь одну в стороне от остальных. Если метки срабатывают все разом, реагируя на нужную эмоцию, они «поджигают» друг друга благодаря близкому расположению, а вот одна маленькая и одинокая может остаться незадействованной. Удивление вновь перекрыло желание плакать. Никогда не слышала о подобном методе. Зверь просто мастер! То-то он мне все бедра этими метками покрыл, куда дотянулся. – А на губах? – возмущенно вскрикнула, ловя его на обмане. – Там не было метки, – как ни в чем не бывало отозвался дознаватель. – У вас кошмарные методы и сам вы кошмарный! – Зато не даю тебе скатиться в истерику, мышка. Да уж, ужас прошедшей ночи отступал перед изумлением от действий более чем странного сыщика. – Отвезите меня в библиотеку. – Ты оттуда сбежала. – Теперь хочу обратно. – Обратно не выйдет. – Почему? – Ты самое ценное, что у меня есть. Мышка, я везу тебя к себе. – Куда?! – Сперва хотел во дворец, но передумал. Там защита слишком хорошая, Призрак не проберется. Для этого особенного случая я решил открыть свой городской особняк. Так что привыкай звать меня «дорогой Кериас», отныне ты моя любовница, милашка. – Я вам не любовница! От возмущения перехватило дыхание.