- O, Istenem! — эмоционально отозвалась она. — Милочка, что вы такое говорите? Нора, быть может… — Все нормально! — ответила Надя на русском, и соседка быстро-быстро заморгала. — Нора? «Кажется, у кого-то случится истерика?» — подумала я и не ошиблась. Продолжая часто хлопать глазами, женщина попятилась к лестнице, бормоча что-то о полиции, медиках и срочной помощи! — Пусть идет! — легко отпустила ее Надюшка, я же не могла быть столь легкомысленной. — Как зовут соседку? — спросила я, намереваясь догнать женщину и успокоить. — Черт ее знает! — ответ снова был дан на родном языке. Я прикрыла дверь и зашептала: — Ты с ума сошла? Давай собирайся, пойдем! — Куда? Здесь тебе не Россия в таком виде на работу не пустят! — Можно подумать, у нас пропустят! — нахмурилась я и опять, более сурово приказала. — Собирайся! Придумаем чего-нибудь! Мы обязаны выкрутиться! — И что дальше? — Надежда отошла, вскинула голову. — Я больше не хочу жить чужой жизнью! Верните мою собственную! — Что ты предлагаешь? — я прислонилась к стене. — Будем звать Бьянку? — С ней лучше, чем вот так! — ожесточенно отозвалась подруга. — Согласись? — попыталась привлечь меня на свою сторону. Не о чем и думать, я сама ловила себя на подобной мысли последние четыре дня, поэтому распахнула дверь. Изумления от того, что за ней оказалась Бьянка, не было. — Не ждали? — подмигнув, спросила она. — Наоборот! Очень ждали! — мрачно откликнулась я и бросила. — Извини! За мной извинения произнесла Надя, но Бьянка только отмахнулась. — Все потом! Дела не ждут! За мной! Мы поплелись за ней, и я не была уверена, что Надин закрыла дверь на замок. Соседка не показывалась, как не было слышно воя сирен полицейских машин. Дверь в квартиру на первом этаже оказалась чуть приоткрыта, и это навело меня на определенные, не слишком радостные мысли. — Ты за нами следила! — обличающе высказала я, глядя в спину тарлане. Она не обернулась: — Разве я могла бросить вас одних? — и ответила вопросом на вопрос. Ни у одной из нас не возникло желания продолжать беседу, как и интересоваться, что стало со словоохотливой соседкой. — Сейчас в гостиницу, где отдохнете и приведете себя в порядок, — Бьянка требовательно взглянула на Надю, — а потом займемся делом, итак вагон времени потеряли! А и еще — отключите свои телефоны, они вам больше не понадобятся! — Чем займемся? — исполнив просьбу, пожала плечами и осведомилась я. — Об острове Маргитсигет слышали? — И даже видели! — чуть раздраженно отозвалась я, устав от вечных загадок Бьянки. — Сегодня ночью прогуляемся до развалин, расположенных там! — объявила тарлана, и мы с Надей подпрыгнули: — Зачем? — Увидите! — последовал короткий отклик, мы взбесились, нервы были на пределе у обеих. — Слушай, тебе самой не надоело?! — Честно? — с сарказмом проговорила тарлана. — Да, мне надоело ваше постоянное нытье! — Это всего лишь обыкновенное человеческое любопытство, если хочешь знать! — сказала Надюшка. — И нам надоело получать информацию по крупицам! — добавила я. — До ночи время есть, и если вы не желаете потратить его на сон, то тогда поговорим! — Бьянка не усмехнулась. — Я уже забыла о крепком здоровом сне! — призналась я, а Надин дополнила: — А я умру от любопытства, если не узнаю что-нибудь нового о вас! — Тогда решено! — ответила тарлана, открывая автомобиль, на сей раз ее «ласточка» была обычного белого цвета, видно, чтобы не выделялась из потока. Бьянка не мудрила и по мосту Арпад доставила нас к «Гранд-отелю», расположенному на острове Маргит в самом сердце векового парка, буквально в нескольких минутах езды от самого центра Будапешта. Не верилось, что за мостом бурлит жизнь, настолько спокойно здесь было. Здание гостиницы, построенное в позапрошлом веке и отреставрированное, сохранило уникальный, старинный облик, гармонично вписывающийся в общую атмосферу мистического острова. Поднявшись на второй этаж, мы оказались в номере, вполне современном на мой взгляд. Я упала в кресло, а Надя, извинившись, отправилась в душ. Бьянка отошла к окну, из которого открывался вид на парк. — Знаешь историю острова? — спросила она у меня. — Кто же ее здесь не знает? Свое имя он получил в честь дочери короля Белы IV Маргит, которую позже причислили к лику святых. По преданию, король поклялся собственной дочерью, что отдаст ее Богу, если ему удастся отразить нападения монголо-татар. Девочке на тот момент было девять лет. — Я остановилась, задумалась. — Что еще? Победив, король отправил свою дочь в монастырь, который построили на острове. В нем девочка прожила всю свою не слишком длинную жизнь. — И прямо поинтересовалась. — Мы отправимся к развалинам монастыря и церкви? — Да, — Бьянка созерцала сад, не поворачиваясь в мою сторону. — Одно ты забыла — изначально остров назывался Заячьим, — в первый раз за все время я услышала в ее голосе грусть. Вероятно, какие-то воспоминания, что были дороги ее душе, всколыхнулись, погружая тарлану в печаль. Я ей мешать не стала, и в ожидании Надюхи, включила телевизор. Позже, Бьянка, вернувшая себе прежнее расположение духа, соизволила посмотреть на нас, застывших в ожидании рассказа, и насмешливо полюбопытствовала: — Вам пафосно или просто?! — Без разницы! — хмуро ответила Надька, запивая водой таблетку от головной боли. Бьянка кивнула. — Тарлан, значит рожденный на Таре, — тихо начала она, — так называется планета, с которой нас изгнали много веков назад. Почему? — будто бы размышляла. — Об этом расскажу позднее, а сейчас немного нашей истории! — присела в кресло напротив. — Скажу так — внешне мы напоминаем людей, да вы и сами заметили, но вот способности и возможности, — выразительно глянула, — вы назвали бы это магией или волшебством. По своему желанию мы можем сотворить себе крылья, пройти через стену, исчезнуть, зависнуть в воздухе, убить человека одним взглядом, заговорить, превратить, — снова лукавый взор на нас, — поработить… — Ладно, мы поняли — сегодня я напрочь забыла о вежливости и оборвала рассказчицу на полуслове. Она не обиделась: — Это хорошо, значит, геройствовать понапрасну не станете, будете думать! — Разве бессмертного мага можно убить? — поинтересовалась Надин. — Любого можно так или иначе уничтожить! Вспомните, к примеру, Ярославу. Правда, она сама себя убила, причем сознательно, когда отказалась от того, без чего мы не способны выжить! — То есть, если тарлана закрыть где-нибудь, скажем, в темном подвале, а при этом… — завела Надя, но Бьянка ее прервала: — Не торопись! Одним вам не справиться! Нужен другой тарлан или полукровка, вроде Айвена! — Тогда? — разочарованно протянула Надюшка, но тарлана снова шикнула на нее: — Все по порядку! — и продолжила рассказ. — Мы не всегда были агрессивными, ярость проявляли только в поединках, убивали редко. В общем, жили в мире и согласии. Увлекались искусством, строили прекрасные города, изучали космос. Источником питания для нас много веков служил свет кристаллов, что растут на Таре, как деревья или цветы на вашей планете. Постепенно наши ученые пришли к пониманию, что жизни тарланов становятся длиннее с каждым новым поколением. Многие забили тревогу — ведь на планете стало меньше детей. Спустя еще два века мы перестали стареть. Мне на тот момент было двадцать четыре года… — она умолкла, смотря куда-то сквозь нас, словно заново переживала. — Сначала мы радовались — вечная молодость, бессмертие… — и опять молчание. Мы с Надей суетливо переглянулись, и она рискнула спросить: — А как же дети? — С ними все просто и прекрасно — чтобы обрести бессмертие, нужно питаться светом кристаллов на протяжении двадцати лет, так что младенцы успели вырасти… — снова пауза в разговоре, а затем горестное признание. — Только с того мига дети исчезли с нашей планеты на совсем… — Печально, — сочувственно вздохнула Надюха, и тарлана слегка качнула головой: — Тогда мы так не думали! Бессмертие! Не о нем ли мечтает каждое разумное существо? И наша мечта сбылась! — прозвучало зловеще, по крайней мере, для меня. Потому что нынче я слишком хорошо знала цену исполнившихся желаний. Бьянка рассказывала дальше: