Аджит улыбнулся в ответ, но ни улыбка, ни новые, вылепленные самим же Газваном черты не изменили строгого выражения его лица. – Вина? – предложил он. Чародей вспомнил, что еще не завтракал, и покачал головой. – А я не откажусь, – Мауз грузно прошествовал к столику, где за шеренгой чаш выстроилась коллекция кувшинов. Верховный тяжело опустился в кресло. Он позволил Аджиту закрыть ставни сперва на одном окне, затем на другом – и лишь затем спросил: – Ну, что ты там хотел рассказать? Целитель нервничал. Он не привык на равных говорить с наставником, и его скулы слегка порозовели. Во всяком случае, старик надеялся, что дело в этом… – Сначала вкратце, чтобы не томить вас лишний раз. Это представление для празднеств Великого Судьи… Это западня! – горячо говорил он. – Она захлопнется, и будет много крови и волнений. – Царь Царей? – просто спросил Верховный. – Князь Семеди. Но поверьте, это гораздо хуже! Потому что вторая часть – Азаса уже пару лун ведут в последний костер. Газван тяжело вздохнул, откинувшись на спинку кресла. Несколько мгновений было слышно лишь одышку советника. – Пожалуй, это в самом деле нужно запить, – наконец проговорил маг. Гранатовое вино заставило кровь быстрее бежать по жилам, но сколько он ни искал, Первый не нашел, что сказать. – Теперь можно по порядку, – выдавил он после пары глотков. Вместо Аджита ему ответил советник: – Я сам недавно узнал о владыке. Согласись, было глупо бить в гонг, не удостоверившись. – И кто сделает это лучше моего ученика? – Точно! – Целитель вновь смутился. – Я имею в виду… этим действительно занимался я. Пробраться к Царю Царей не так просто, ушло слишком много времени. И… мне не хватило сил вылечить его самому. – Его травят по приказу Семеди? Мауз кивнул поверх кромки чаши. – Не совсем травят, – замялся Аджит. – Просто есть… разные средства. Одни могли бы исцелить лучезарного, другие подталкивают его к царству теней. Раз в неделю-другую ему дают отступиться от диеты, а в любимую еду подмешивают лекарства, которые губят владыку. Никаких ядов! Лекари думают, что царю все хуже, как бы они ни старались. – Семеди и… кто еще? – Князь, Камран, Усопший… Я знаю дюжину имен. – Советник отставил чашу и промокнул губы парчовой салфеткой. – Но я ни в ком не уверен. Наверное, кроме тебя. – Кишки Усира! Я польщен, – не удержался маг. – Ладно, что там насчет ловушки? – Если коротко, на Круг спустят Черных Братьев. Ну, это ты и сам понял. – Зачем? – Пример владыки заразителен, – усмехнулся Мауз. Однако Верховный нахмурился: – Что-то не припомню, чтобы князь якшался с ревнителями… – А дело не в ревнителях. Хочешь удержать власть – придумай большего врага, чем ты сам. Будь я тобой, спросил бы: с чего это Братья начнут резать магов? Мауз улыбался, словно заготовив сюрприз. Верховный просто поднял брови. – Это самая пряность в нашем блюде! – Советник даже причмокнул. – Когда представление начнется, вместо миражей вы сотворите огненный смерч. Вот и думай теперь, как это возможно. Это невозможно, хотел сказать маг, но понял, что спорить бессмысленно. – Что ты хочешь от меня? – устало спросил он. – Ты чего-то хочешь, верно? – Хорошей сделки, чего ж еще? – Мауз огладил мягкую, выкрашенную в пурпур бороду. – Ты знаешь, как я их люблю. Вот уж действительно. Впрочем, Газван не был уверен, что сделки советника так же хороши для его партнеров. Он не торопился вступать в торг, вместо этого вперив в толстяка долгий и мрачный взгляд. Тяжелое солдатское лицо нередко заставляло вельмож нервничать, и Верховный этим пользовался. И не прогадал. – Азас ведь говорил с тобой насчет наследника, – первым не выдержал толстяк. – Признайся, что говорил! Чародей только поднял бровь. – Боги, я знаю эти твои игры! – Мауз властно взмахнул рукой. – Я знаю, Азас призывал тебя. И все, что он хотел сказать. Отпираться больше не было смысла. Нехотя Газван разлепил губы. – Тогда ты знаешь и что на него нашло? – А ты не понял? Мой бедный, старый, одинокий друг! – Верховный скрипнул зубами, но Мауз даже не заметил. – Это войсковой маг может позволить одного сына, и того ты потерял. Чтоб ты знал, в царских семьях это зовется упадком рода. Я говорил Азасу, но ты знаешь: он упрям, как ишак. Как умерла царица, он только отмахивается. Газван перехватил заинтересованный взгляд ученика. – У владыки есть брат, – напомнил Первый. – Князь ас-Абъязид далеко, и у него дочери. А даже роди они каждая по внуку… Азас готов на все, чтобы на престол сел сын! Он надеялся пару лет подождать, назвать его соправителем и… и мальчик носил бы золотую маску, когда время Азаса настанет. Но болезнь заставила его торопиться. Он заключит сделку хоть с шакалом, хоть с песчаным демоном! – Поэтому в торжествах участвуют маги? – Да, именно поэтому. Он слишком долго гнул свое. Нельзя просто отправить наследника колдунам. Приходится отыгрывать назад, позволить магам устроить зрелище… Увы, во дворце тайну не сохранить, а это заставит торопиться уже заговорщиков. Так вот, если хочешь иметь влияние на наследника, если хочешь выжить – придется избавиться от Семеди. Старый маг потер виски. – Дай я угадаю… это ведь не сама сделка, так? А сделка в том, что Семеди прибрал к рукам дворец, а ты займешь его место. В обмен предлагая мне помощь. Полное лицо советника было сама невинность. Бледные, почти прозрачные глаза смотрели открыто и без утайки. – И что с того? Я был плохим другом Кругу? Хоть раз обманул? Твой собственный ученик меня поддерживает. – Семеди тоже друг владыке. Что до моего ученика… – Газван бросил взгляд на Аджита. Целитель старался держаться непринужденно, но было видно, что он не знает, куда деть руки. – Мой ученик служит Ночному двору. – Ночного двора не существует. Чародей фыркнул. – Ты ошибаешься, маг, – Мауз не скрывал досады. – Здесь нет чиновников, хлыстов и капитанов. Есть люди, которым я плачу или которые действуют за убеждения. Аджит не больше служит двору, чем ты. – Ночной двор – это ты сам, – Газван пожал плечами. – Я запомню. Но я по-прежнему не назову твою власть убеждениями. Какой мне прок за нее бороться? – Ты ошибаешься, – упрямо повторил советник. – Я дал жизнь твоему ученику. Бросил кости, дав тебе создать ему новое лицо. Я рискнул жизнью лучшего помощника, когда твой южный поход пошел наперекосяк… Верховный прикрыл глаза, спасаясь от настойчивого голоса. Бездна, как же он устал! До дрожи в руках, до полного безразличия. Ему вновь вспомнилась Джерима – и маленькая комнатка, которую они снимали в доходном доме на севере Табры. На мгновение ему страстно захотелось вернуться туда: в тесную, скудно обставленную каморку – лишь бы избавиться от груза решений. Он слишком стар для них. Ему самому не нужно уже ничего, кроме теплой постели и горячей воды, в которой суставы перестают так ныть… – …и я не понимаю твоего упрямства! – прорвался сквозь воспоминания голос советника. Маг открыл глаза. Мауз и впрямь не понимал. Газван не поручился бы, что изучил советника, но казалось, тот раздосадован и не ожидал отпора. Это не давало вельможе покоя… как оса, жужжащая над раздобревшим псом. – Верховный маг… назовем это «суеверен», – процитировал жрицу Первый. – Ты предупредил меня – просто так, забесплатно – и мне придется действовать. Что бы я ни сделал, ты выиграешь. По-моему, отличная сделка. Мауз открыл было рот, когда чародей закончил: – Во всем, кроме одного: творить еще одного узурпатора я не стану. Советник лишь покачал головой. Аджит переводил взгляд с одного на другого. – Должно быть, правду говорят, у Первого на все один ответ: мне нужно подумать, – горько усмехнулся советник. – Неудивительно, что твой собственный престол шатается… Иди и думай – но постарайся не заснуть. Чего доброго, проснешься слишком поздно. Это было оскорбление, но чародей пропустил его мимо ушей. Он поднялся – и едва не пошатнулся. Вино оказалось крепче, чем он предполагал. – Я рад, что мы друг друга поняли. – Аджит, проводи нашего друга, – все еще в раздражении бросил Мауз. Воздух в палате казался тяжелым от напряжения – так что маг полной грудью вдохнул запахи людных улиц. Его паланкин ждал у главных ворот Района Садов, но Верховный понял: если он проведет хоть звон в душных носилках, то сойдет с ума. Слишком много слов сказано. Они теснились в голове и требовали внимания – так же настырно, как чародеи Круга. В конце концов за паланкином можно и послать из обители!