Хюльда решила еще немного поваляться в постели, наслаждаясь почти забытым ощущением безмятежности. Несвязные отрывки снов прошедшей ночи всплывали в ее сознании. Хюльда вспомнила, что ей приснилось, будто она снова поехала в Ньярдвик и оказалась в неуютной, казенной комнатушке, где жила Елена. Погибшая девушка тоже явилась ей во сне. Подробностей Хюльда не помнила, но по ощущениям сон был жутковатый. Правда не чета тому, что преследовал ее чуть ли не каждую ночь, – и каждый раз она просыпалась, хватая ртом воздух. Не потому, что ей снились какие-то ужасы, навеянные ее буйным воображением. Как раз наоборот – в этом еженощном сне она во всех деталях заново переживала реальные события своей жизни, которые, как ни старалась, не могла забыть. Сев в постели, Хюльда сделала глубокий вдох. Теперь ей нужен был крепкий кофе, чтобы окончательно прогнать остатки сна. Тут ей подумалось, что, вероятно, она сможет привыкнуть к тому, что ушла со службы. Никаких обязательств и ранних подъемов, а вместо них – спокойная и размеренная жизнь на пятом этаже многоквартирного дома. Ну уж нет! Нечего ей к этому привыкать. Ей нужны новые цели. И ближайшей является завершение ее карьеры в полиции на мажорной ноте благодаря успешному раскрытию дела о гибели Елены. Ну а долгосрочная цель состояла в том, чтобы не упустить Пьетюра, продать свою квартиру и переехать к нему в Фоссвогюр! Хюльде даже в голову не пришло взглянуть на свой мобильный телефон, пока чашка кофе не оказалась наполовину пуста. В отличие от представителей нынешнего поколения, помешанного на смартфонах, Хюльда не являлась рабыней современных технологий. Ее более молодые коллеги в полиции, казалось, были не в состоянии ни на минуту отложить свои гаджеты, в то время как Хюльде такая зависимость претила. Она даже слегка удивилась, когда увидела, что кто-то пытался дозвониться до нее, – к тому же дважды. Номер был Хюльде неизвестен, поэтому ей пришлось обратиться за информацией в телефонную справочную. Выяснилось, что звонили из общежития, – того самого, в котором разворачивались события ее сна. В общежитии трубку снял, судя по голосу, молодой человек. – Добрый день, меня зовут Хюльда Херманнсдоуттир, я из полиции. – Да, добрый. – Мне кто-то звонил с этого номера сегодня утром около восьми. – Да-да, вероятно, это была Доура, а может, и кто другой. Я точно не звонил, – выпалил он скороговоркой, так что Хюльда даже не сразу разобралась в этом наборе слов. – Что значит «кто другой»? – Ну, этим телефоном могут воспользоваться все проживающие. – Затем он добавил: – Но, естественно, только для звонков внутри страны! На международные вызовы стоит блокировка, а то такие счета придут! Только представьте! – рассмеялся парень. Хюльде было не до смеха. – А можно как-то выяснить, кто мне звонил? Не могли бы вы позвать к телефону Доуру? – Доуру? Нет, это невозможно. – Почему? – Хюльда начинала терять терпение. Вероятно, полчашки кофе было для нее недостаточно. – Она дежурила ночью, так что сейчас спит. И беспокоить ее теперь смысла нет – она все равно отключает телефон. – Но это срочно, – сказала Хюльда, хотя и не знала насколько. – Дайте мне, пожалуйста, ее домашний номер. Молодой человек снова засмеялся: – Домашний номер? Кто же теперь пользуется домашними телефонами? – Ну, тогда попросите, чтобы она мне перезвонила. – Постараюсь не забыть. Значит, на тот номер, с которого вы сейчас звоните? – Да, – ответила Хюльда и спросила: – У вас там живет девушка из Сирии, с которой мне бы надо поговорить. Она сейчас на месте? – Из Сирии? Не уверен. Я здесь недавно, пока никого особо не знаю. Вам лучше выяснить это у Доуры. Хюльда поняла, что ловить тут нечего. – Спасибо. Я перезвоню, – коротко сказала она. – О’кей. Мне тогда не передавать ей, что вы звонили? – Бога ради, передайте! И попросите ее перезвонить, пожалуйста. Хюльда резко нажала на кнопку завершения вызова, выдохнула и налила себе еще кофе. II Их первый день дома – в квартирке в подвальном помещении. Хотя определение «квартирка» к их новому жилью вряд ли подходило – настолько здесь было мало места. Но все-таки это был важный день. Она наконец, хоть и несколько запоздало, съехала от родителей, крепко обняв их на прощание, но в душе пообещав себе больше никогда к ним не возвращаться. А потом отправилась за дочкой, толком не понимая, как та на нее отреагирует, и вообще, отдадут ли ей ребенка. Ее опасения оказались напрасными. Заведующая заметила, что девочка и так уже слишком долго находится у них – почти два года. Вообще-то, они берут детей только на несколько месяцев. Заведующая предупредила, что девочке, вероятно, потребуется время на адаптацию, но выразила надежду, что все будет хорошо. – У вас прекрасный ребенок, – сказала она. Боже, как же непросто это было! Девочка залилась громким плачем, когда мать попыталась взять ее на руки, и ни за что не желала покидать объятий нянечки. Мать даже испытала некоторое разочарование – в своих мечтах она представляла себе воссоединение с дочерью несколько иначе. – Она временами плохо спит, – добавила заведующая, когда они уже стояли на пороге. – Плохо спит? – забеспокоилась мать. – Вы не знаете почему? Судя по выражению лица заведующей, она колебалась – стоит ли раскрывать подробности пребывания девочки в их учреждении? Наконец она все же сказала: – У нас тут был ребенок в начале года, который играл… ну, баловался, – запинаясь, сказала она. – В общем, он тыкал пальцем в глаза другим детям, когда те спали. При этих словах по спине у матери пробежал озноб. – Мы сначала подумали, что это единичный случай, но потом нам пришлось принять меры. У вас девочка чувствительная, так что на ней это отразилось больше, чем на других. После того происшествия она стала хуже засыпать – боится закрывать глаза в темноте. Вот такая неприятность случилась. Первый день с дочерью в их новом доме прошел тяжело. Ребенок отказывался разговаривать и прятал от матери глаза. С большим трудом женщине удалось накормить малышку. Но самым сложным оказалось уложить ее спать, когда настал вечер. От колыбельных было мало толку, и женщина даже подумала, не совершила ли она ошибку. Может, ей стоило сразу передать девочку приемным родителям, а не соглашаться на этот компромисс, который привел к тому, что она оставалась матерью лишь формально? А на самом деле была для нее чужой женщиной, которая регулярно приходила к ней в своем поношенном пальто и пыталась что-то сказать, произнося банальности, неспособные заменить собой настоящей любви и заботы. В конце концов, когда мать уже совсем отчаялась, ей кое-как удалось укачать ребенка – погасить свет в спальне она не решилась. Усталость взяла свое, и девочка засопела. Прикорнув рядом с дочерью, измученная мать сразу же уснула. И не было в тот момент никого счастливее ее. III Откровенно говоря, Хюльда была немного удивлена тому, что ей до сих пор не позвонил Магнус. После гневной отповеди Александера предыдущим вечером она почти не сомневалась, что с ней свяжется и Магнус, чтобы отчитать ее в том же духе. Но этого не случилось, и тут могло быть два объяснения. Либо Магнус решил проигнорировать кляузы Александера и позволить Хюльде спокойно расследовать дело, либо Александер вообще не стал жаловаться Магнусу. Первый вариант был маловероятен – они оба были одного поля ягоды, и если бы Александер нажаловался на Хюльду, Магнус его непременно поддержал бы. Что касается второго варианта, то в глубине души Александер знал, что результаты его расследования не выдерживают никакой критики, и, может, даже надеялся, что и Хюльде не удастся пролить свет на обстоятельства гибели Елены, и следствие само по себе сойдет на нет. Как бы то ни было, Хюльда понимала, что рано или поздно Магнус вмешается. На расследование дела у нее было всего две недели – именно столько времени, по словам Магнуса, оставалось до прихода молодого сотрудника ей на смену. Однако нельзя исключать и того, что ей будет велено закончить расследование раньше этого срока, предупредят ее за день, и все. Поэтому Хюльда решила не терять ни минуты и проработать версию, основанную на информации, полученной от Бьяртура. А когда дело касалось организованной проституции или торговли людьми, не было в полиции человека, который разбирался бы в этом лучше, чем Траундур. Вообще-то, на самом деле его звали Троундур – он был наполовину фарерцем, поэтому и имя при крещении получил фарерское. Однако, поскольку он жил в Исландии всю свою жизнь, окружающие звали его на исландский манер. Честно говоря, Хюльде он был не особенно симпатичен, хотя и относился к ней с дружелюбием. Она находила его манеры излишне елейными, хотя и понимала, что ее мнение о нем, да и о других коллегах, основывается, скорее, на том, что она не входит в их круг, – этакий мужской клуб, где ее воспринимают инородным элементом. Преимущество Траундура состояло в том, что он, в отличие от того же Александера, работал на совесть и благодаря своей осторожности и смекалке обычно добивался хороших результатов. Не дозвонившись до Траундура по служебному телефону, Хюльда набрала его мобильный номер. После нескольких гудков, Траундур наконец ответил. – Траундур. Слушаю вас, – церемонно сказал он, из чего Хюльда сделала вывод, что он не сохранил в памяти телефона ее номер, хотя они и работали вместе уже много лет. – Траундур, это Хюльда. Мы можем где-нибудь встретиться и поговорить? Я тебя долго не задержу. – О Хюльда, дорогая, сто лет тебя не слышал, – сказал Траундур с напускной, как показалось Хюльде, любезностью. – У меня сегодня выходной – не догулял несколько дней прошлым летом. Давай встретимся завтра, хорошо? Хюльда на мгновение задумалась. Время не на ее стороне – ей необходимо продвинуться в своем расследовании вперед уже сегодня, а версия, которую она собиралась обсудить с Траундуром, самая перспективная. – Мне очень жаль, но это срочно. – Хорошо, выкладывай. – А я могу заехать к тебе? Хюльда понимала, что толку от очной беседы будет больше – если Траундур попытается солгать, она, вполне вероятно, заметит это по его мимике. – Ох, а я сегодня играю в гольф. – Это не удивило Хюльду – Траундур был лучшим гольфистом в полиции. – Мне скоро на стартовую площадку. Сможешь быстро доехать? – А куда? – В Урридаведлюр. Хюльде это название ни о чем не говорило. – Это гольф-клуб в Хейдмёрке[9], – добавил Траундур, не услышав ответа Хюльды. Потом он объяснил ей, как туда добраться.