- Иди же сюда, искупайся! - Перестань плескаться, – бурчал Саймон. – Вода ледяная. - Ничего подобного! Хелена подкралась к Саймону сзади и столкнула в воду. Саймон, барахтаясь и отплевываясь, сразу же вынырнул на поверхность. - Знаешь, кто ты после этого? – сердито крикнул он Хелене. Мелисса и ее сестра расхохотались. Хелена сбросила сарафан, оставшись в бикини, и тоже нырнула в пруд. Вечером Хелена сидела на кухне, потягивая прохладный чай. В последнее время она завела неприятную привычку щекотать себе нервы, поглощая чай и овощи, в то время как внутри нее шла ожесточенная борьба двух сущностей – вампирской и человеческой. На кухню, улыбаясь, вбежала Лисса и заглянула в холодильник. - Привет, дорогуша, – Хелена отодвинула от себя кружку с недопитым чаем. – Как проходит очеловечивание вампира? - Сама ты вампир, – беззлобно огрызнулась Мелисса, выглядывая из-за дверцы холодильника. - Прямо в точку, сестренка. Мгновение они смотрели друг на друга, а потом дружно расхохотались. * * * Теплый июньский ветерок шелестел в кронах деревьев, оживляя тишину ночного леса. Где-то неподалеку громко ухала сова. В траве стрекотали кузнечики. На полянке тихо потрескивал маленький костерок, догорая. Неподалеку от костра на траве вольготно развалился Саймон. Лисса лежала рядом, положив голову ему на плечо и глядя в ночное летнее небо. Там, на его черной глади, горели мириады звезд, притягивая взор своим таинственным серебристым блеском. - Красиво, правда? – прошептала она. - Да... – отозвался Саймон благоговейным шепотом, завороженно взирая на небо. - Никогда не видела столько звезд на небе. - Я вообще никогда звезд не видел... * * * Он изведал красоту. Услышал пение птиц. Ощутил тепло солнечного дня и магию летней ночи. В его ночи зажглись звезды, и солнце осветило его день. Он вкусил сладость любви и горечь обиды. Познал жгучую боль предательства. Почувствовал острые края ошибок. Тягостную пустоту печали и невероятную легкость радости. Чувства оживили спящую душу. Он перестал быть пустым. Он не одинок. Он больше не живет в холоде и мраке. Теперь он знает, что такое счастье.