– Ну… не знаю. – Лена неопределенно пожала плечами. Она опасалась верить ему до конца. Интуиция подсказывала, что Денис врет через слово, так же легко, как дышит, врет и забавляется этим, словно в мячик играет. Заманит в ловушку, а потом будет хохотать над ее наивностью. – Что еще тебе рассказать? – произнес Денис с нарочитой вежливостью. – Почему ты уехал? – Ты бы тоже уехала на моем месте. Работы нормальной нет, девчонок всех наизусть знаю, скука смертная, хоть вой. – Ну и что ты делал в Москве? Правда, что ли, в институт поступал? – Да нет, – откровенно признался Денис. – Просто искал, чем заняться. – И что, не нашел? – Без регистрации никуда не берут. Только в грузчики или в чернорабочие. – А ты ручки замарать боялся? – ехидно поддела Лена. – Не в ручках дело, а в физической нагрузке. Мне ее надо ограничивать. – Ах, ну да, больное сердце. – Лена с комической жалостью покачала головой. Она понимала, что круг замкнулся. Ничего существенного про себя Денис ей не расскажет. Он для нее – закрытая книга и умело останется в этом образе. Что там у него за душой? Скорей всего, только корысть и алчность. Да еще презрение к глупым старым дурам, которые, как рыбки на червяка, клюют на его внешность и молодость. То, на что решилась Лена, оставив парня у себя в доме, – не что иное, как обыкновенная сделка. Ей нужны сильные эмоции, ему – крыша над головой, вот они и квиты. В конце концов, что такое три недели – миг, пролетят без следа… Лена искоса глянула на Дениса. Тот так ничего и не сказал в ответ, сидел и молчал, тоже, видно, думая о своем. – Ладно, – она встала, – пойду поработаю. Он поглядел на нее вопросительно. – Я пишу книгу, – объяснила Лена. – Любовный роман? – оживился Денис. – Нет. – Тогда что, детектив? – Не угадал. Это монография о Феофанове, описание его жизни, творчества. – Снова Феофанов, – Денис пренебрежительно фыркнул, – странная ты какая-то. – Я странная? – возмутилась Лена, – Ты на себя посмотри! – Я-то как раз нормальный, – высокомерно отозвался он. – Нормальные не просят милостыню, – жестко произнесла Лена, – нормальных не валяют ногами по асфальту. Нормальные… – Ладно, ладно, – поспешно перебил Денис, – уймись уже. Телевизор можно посмотреть, пока ты сочиняешь свою книжку? – Делай что хочешь. – Знаешь, – он тоже поднялся, подошел совсем близко, – я все-таки нашел тогда работу в вашей паршивой Москве. – Какую работу? – не поняла Лена. – Обыкновенную. В фастфуде. – Ну и что тебе там не сиделось? – Выгнали. Выручки в кассе недосчитались, свалили на меня. – А на самом деле кто был виноват? Не ты? – Не я. Девица одна. Она сама мне рассказывала, что с детства страдает клептоманией. – Что же ты промолчал? Донес бы на нее. – Ненавижу фискалить. – Ой, Ден, – Лена обхватила руками голову, – ты меня заколебал. Помолчи, пожалуйста, хотя бы минут сорок. Хорошо? – О’кей. – Он мягко, по-кошачьи, ступая, вышел из кухни. – Дурдом, – вполголоса проговорила Лена и пошла к компьютеру. Нечего и говорить, что работа не заладилась. Все, что она сочинила по пути с рынка, давно испарилось из головы. Мысли то и дело возвращались к тому, что с ней произошло. Почему она решилась на столь шокирующее приключение? Как могла связаться с глупым, малообразованным мальчишкой – с ее-то жизненным опытом, с университетом за плечами, с десятилетним стажем служения Феофанову? Необъяснимо, но, кажется, она уже скучает по Денису – презирает его всей душой и одновременно жаждет общения. Согласна слушать бред, который он несет, готова спорить по пустякам. Лена подняла голову от монитора и прислушалась к звукам, доносящимся из соседей комнаты. Телевизор был настроен на музыкальный канал. Лена встала, мотнула головой, пытаясь сбросить наваждение. Нет, она не пойдет туда, еще не совсем сошла с ума. Или… совсем? Может быть, Денис прав – она странная, слишком сложная, вся во власти предрассудков? Нужно быть проще, жить, как он, не раздумывая, не загадывая далеко вперед. И тогда станет веселей и легче, мир обретет недостающую гармонию и яркие краски. Нужно быть проще… Лена на цыпочках приблизилась к двери, осторожно толкнула ее. Вышла в коридор, добралась до гостиной. Заглянула внутрь. Денис сидел, небрежно развалясь на диване, голова чуть наклонена, в руке пульт. Внимание его было полностью поглощено экраном. Лену он не замечал. На журнальном столике белела очередная упаковка жвачки. Лена тихонько кашлянула. Денис обернулся. – Уже написала? Она покачала головой. – Ничего я не написала. Не могу. – А о чем ты пишешь? Я имею в виду – конкретно сейчас. – Об одной из картин, хранящихся в музее. Она называется «Миг счастья ускользающий». – Какой миг счастья? – не понял Денис. – Ускользающий. – Это с какого же бодуна можно придумать такое название? – Он переключил канал. Лена вздохнула и уселась рядом. Как бы невзначай коснулась его волос. – Эй, писательница, – он поймал ее ладонь в свою, – чем мы завтра будем заниматься? У тебя есть какие-нибудь планы? – Никаких. – Тогда я отведу тебя в одно место. Классное, и вход недорогой. – Перестань. Я никуда с тобой не пойду. – Это еще почему? – Денис притянул ее вплотную к себе. – Догадайся с трех раз. – Стесняешься, что ли? Не будь дурой, у тебя никто не станет спрашивать паспорт. – При чем тут паспорт? И так все видно. – Что видно? Ты красивая женщина, только слишком замороченная по части интеллекта. Но мы постараемся это исправить. – Ну ты и нахал! – Лена сделала попытку вырвать руку, но Денис не отпустил. – Да, я нахал, и скажи мне за это спасибо. Скромного и рассудительного ты заешь в два счета и сама скиснешь от собственного занудства. Что изображено на твоей гениальной картине? – Какая тебе разница? Ты все равно все это презираешь – и мою работу, и музей, и Феофанова. – Я спрашиваю, что там нарисовано? Портрет, пейзаж? – Пейзаж. – Лена прижалась щекой к его плечу. – Поляна в лесу. Много света. Деревья, цветы. Целая куча животных и птиц. – Что-то наподобие Шишкина? Лена кинула на Дениса удивленный взгляд. Подумать только, какая проницательность и осведомленность! Стало быть, не так уж он невежественен, как прикидывается.