– Пока не окончательное. – Семен Ильич достал из-за пазухи скомканный платок и промокнул им лоб. – Они, паршивцы, тянут резину, ни вздохнуть не дают, ни добивают. Пытка египетская, ей-богу! Я ведь, Леночка, чего сюда пришел? Не сидится дома: тошно, хоть на стенку лезь. И давление скачет – то нормальное, то за двести. Маруся хочет того… в больницу меня. А я не могу! – Голос Семена Ильича задрожал и стал срываться. – Куда я в больницу, если тут такое… такое творится. Лена почувствовала, как к горлу подступает комок. Ей было до ужаса жаль старика, себя саму, Томку, изо всех сил пытающуюся сохранить оптимизм и браваду, сердитую бабу Дашу. За годы работы в музее они стали одной семьей, и теперь ей грозила гибель, разрушение, крах. – Семен Ильич, – проговорила она, стараясь сдержать слезы, – я понимаю. Я и сама… потому что так же, как вы… – Лена не договорила, опасаясь, что разревется. Семен Ильич, однако, понял, что она хотела сказать. На его губах возникла дрожащая, жалкая улыбка, он часто и мелко закивал. – Да, да, да… – Его рука суетливым и неуклюжим движением скользнула за пазуху. В то же мгновение Денис резко толкнул Лену. – Эй! – рассердилась та. – Поосторожней нельзя? Ты… – Она вдруг замолчала, с ужасом глядя, как Семен Ильич медленно оседает на пол. Вовремя подоспевший Денис ловко подхватил его, прижал к себе. – Скорее, – отрывисто скомандовал он, – тащи стул или еще что-нибудь. – Что… что с ним? – пролепетала Лена. – Черт его знает. Сердце, наверное. Или, чего доброго, инсульт. Давай живей. Опомнившись, она кинулась к окну, где стояла обитая бархатом банкетка, схватила ее и поволокла. Вдвоем они усадили Семена Ильича, Лена осторожно поддерживала его голову, Денис быстро и умело расстегнул ворот его рубашки, нащупал в кармашке капсулу с таблетками, вынул одну, сунул ему в рот. Постепенно Семен Ильич приходил в себя. Серое лицо чуть порозовело, взгляд сделался осмысленным, губы зашевелились. – Вам лучше? – Лена сочувственно заглянула ему в глаза. Директор слабо кивнул. – Права ваша Маруся, – произнес Денис неожиданно жестким тоном, – вам нужно в больницу, и как можно быстрее. Лен, позвони в неотложку. – Нет, нет. – Семен Ильич сморщился и замахал руками. – Домой. Только домой. – Да вы не доедете домой. – Денис пожал плечами и отошел в сторону. Лене снова сделалось жаль Семена Ильича. – Откуда ты знаешь, что он не доедет? – вполголоса обратилась она к Денису. – Ты что, врач? – Тут и врачом быть не надо, – тихо проговорил он, – я сказал, вызывай «03». Иначе ваш директор копыта отбросит. – Замолчи сейчас же, – произнесла Лена отчаянным шепотом, – такого не может быть. – Еще как может. – Денис обернулся и мельком оглядел скрючившегося на банкетке Семена Ильича. – Ладно, – смягчился он, – побудь с ним, я попробую поймать машину. – Ты хочешь его куда-то везти? – Домой, как он просит. Пусть родственники разбираются сами. – Ты уверен, что… что это не опасно? – Елки зеленые! – разозлился Денис. – И так тебе не годится, и этак. Нет, не уверен. Но другого выхода не остается. Лена молча кивнула. – Все, я постараюсь как можно скорей, – Денис двинулся к выходу, – не отходи от него ни на шаг. И окно открой, а лучше несколько. Лена послушно распахнула настежь фрамуги. Затем подошла к Семену Ильичу, осторожно присела рядом с ним. Старик тяжело дышал, по лбу и щекам струился пот. – Вот и конец, – пробормотал он, – всему конец, и музею, и мне. – Перестаньте, Семен Ильич, – строго проговорила Лена. – Сейчас отвезем вас к Марии Павловне, она сделает все, что надо. Вызовет врача. – Она… она убьет меня, Маруся, – Семен Ильич виновато улыбнулся, – она ведь говорила мне, чтобы я… никуда не ездил. А я… ее… не послушался. За дверью послышались быстрые шаги. Вошел Денис. – Машина на улице. – Он приблизился к директору. – Сможете дойти до нее? – Наверное. – Семен Ильич попытался встать. – Подождите, мы вам поможем. – Денис взял его под руку. – Лен, ты с той стороны. Раз, два, три. – Они осторожно подняли старика и потихоньку повели к двери. У крыльца в ожидании курил шофер, высокий, курчавый мужик цыганской внешности. Увидев бледного как смерть Семена Ильича, он покачал головой и произнес с сомнением: – Как бы не было худо в дороге, ребятки. – Не будет, – лаконично отозвался Денис. – Ты только резко не тормози и курить заканчивай. Курчавый послушно бросил сигарету и пошел к стоящей за оградой машине. Следом за ним Лена и Денис медленно вели Семена Ильича. – Я ему не сказал, куда ехать, – проговорил Денис Лене на ухо. – Просто обещал, что хорошо заплатим. Сколько у тебя с собой денег? – Достаточно, – успокоила она. – Да тут и недалеко совсем. Минут двадцать. Семен Ильич натужно закашлялся и остановился. – Что, плохо? – Денис пристально вгляделся в его лицо. – Нет, нормально. Только дышать тяжело. Но это, наверное, от жары. – Тогда вперед. – Денис легонько подтолкнул его в спину. Старик послушно заковылял дальше. В автомобиле уже были полностью спущены все четыре стекла. Тихонько работал двигатель. Курчавый держал руки на руле, готовый в любой момент газануть. Семена Ильича устроили посередине между Денисом и Леной, дали ему еще одну таблетку, и машина плавно тронулась с места. Вопреки Лениным опасениям, тряска в машине Семену Ильичу не повредила. Наоборот, ему стало даже лучше, возможно, от резкого притока свежего воздуха. Так или иначе, меньше чем через полчаса они уже стояли у его дома. Квартира Семена Ильича находилась на втором этаже. Как только машина подъехала, из окна выглянула энергичная пожилая женщина с моложавым, загорелым лицом и эффектной сединой в черных волосах. Это была супруга директора, Мария Павловна, та самая Маруся, предостережениями которой пренебрег бедолага. Увидев мужа, на трясущихся ногах вылезающего из салона, она всплеснула руками. – Сеня, что стряслось? – Ничего, – сквозь зубы произнес Семен Ильич, избегая глядеть на жену. – Тебе стало худо? – тут же догадалась та. – Ну вот! Я же говорила! Как в воду глядела! Лена, где вы его нашли? – В музее, Мария Павловна. Я тоже пришла туда по делам. Там было очень душно и… – Понятно, – перебила Мария Павловна, – Семен и так еле ходит, так еще нужно было тащиться в этот музей, будь он неладен! Вы доведете его наверх? – Конечно, доведем. – Спасибо. Я вас жду. – Мария Павловна исчезла из окна. Семен Ильич осторожно высвободил свою руку из Лениной и самостоятельно побрел к подъезду. – Смотри-ка, оклемался, – негромко произнес Денис. В его голосе Лена уловила насмешку. – Если хочешь, можешь остаться на улице, – предложила она, – я поднимусь с ним сама. Это недолго, просто сдам его на руки Марии Павловне и вернусь. – С удовольствием. – Денис, засунув руки в карманы, уселся на кособокую лавочку у крыльца. Лена вслед за директором зашла в подъезд, вызвала лифт. Мария Павловна уже стояла на лестничной площадке. Лицо ее было сердитым и взволнованным. – Ну теперь-то ты у меня от больницы не отвертишься. – В ее голосе одновременно звучали гнев и жалость. – Старый дурень! Нашел чем шутить! Леночка, у него ведь мог быть инсульт. – Да, я понимаю. – Лена рассеянно кивнула, припоминая недавние слова Дениса. Мария Павловна обняла мужа за плечи. – Пойдем, пойдем, дорогой. Померю тебе давление, дам лекарство, и все образуется. Она увлекла его за собой, в квартиру, на ходу вполголоса бормоча что-то ласково-утешительное. Почти захлопнув дверь, супруга Семена Ильича спохватилась и послала Лене благодарную улыбку. – Огромное спасибо, Леночка. Сколько я должна вам за машину? – Нисколько. – Она улыбнулась в ответ и сделала шаг к лестнице. – Нет, нет, так не пойдет, – забеспокоилась Мария Павловна, – вы же тратились, хлопотали, теряли время. Зайдите на минутку, я уложу Семена, и мы обо всем поговорим спокойно. – Не могу, Мария Павловна, меня ждут. – Кто ждет? Тот молодой человек? Я думала, это водитель. – Это мой сосед, журналист. Мы вместе были в музее.