– Ты что, устал? – Нет. – Денис продолжал лежать на воде, не шевелясь, глядя в одну точку. – А чего тогда дурака валяешь? – сердито поинтересовалась она, чувствуя, что постепенно замерзает. Ей хотелось побыстрее выйти на сушу. Он ничего не ответил, только слегка закусил губу. – Ден! – Лена потормошила его за плечо. – Проснись! Ты что, оглох? Денис! – Руку… убери, – попросил он полушепотом и поморщился. – Ладно тебе притворяться! – Ленка, я не притворяюсь. Мне… плохо. – Плохо? Тебе? – Она почему-то растерянно оглянулась. Вокруг голубела, искрилась под солнцем вода. Много воды. И никого в радиусе километра. Денис снова замолчал. «Если это очередной трюк, сегодня же выгоню его к чертовой матери», – промелькнуло у Лены в голове. – Ден. – Она внимательно вгляделась в его лицо. Оно было спокойным, но очень бледным. Белым как полотно. «Это может быть от холода, – успокоила себя Лена, – я небось выгляжу точно так же». – Ден, – повторила она тверже, – если ты не врешь, скажи, что с тобой. Что-нибудь болит? Он кивнул и прикрыл глаза. – Что? – Руку сводит. И ногу. – Где? – Слева. В голове шевельнулась смутная догадка. Она впилась взглядом в Дениса. – Это… судорога?.. Сердце? – Да. – Он выдавил это через силу, будто Лена была прокурором и требовала от него признания вины за совершенное преступление. Она снова огляделась кругом. Беспомощно посмотрела на далекий, пустой берег. – Ден, но ведь… это пройдет? Я имею в виду – само. Денис попытался улыбнуться, однако его лицо точно окаменело, и губы не слушались. – Не знаю. Не… уверен. Нужна… таблетка. – Какая таблетка, Ден? Что ты такое говоришь? – Теперь Лена начала понимать. Ее охватило отчаянье и лютый страх. Кричать? Звать на помощь? Вокруг ни одной живой души. – Ты совсем не можешь плыть? – с надеждой спросила она. Он отрицательно мотнул головой. – Ну хоть держаться можешь? Здоровой рукой. – За кого держаться? – За меня. – Я тебя утоплю. Лена глядела на берег, прикидывая, сколько до него. Метров сто пятьдесят, а то и двести. Многовато, но выбора нет. – Переворачивайся. – Я тебя утоплю, – упрямо повторил Денис, не двигаясь с места. – Я сказала, переворачивайся!! – Так она кричала на него у ограды музея. Нет, пожалуй, сейчас вышло гораздо громче. И истеричней. Внутри у нее все дрожало – вот-вот оборвется что-то жизненно важное, и конец. – Я сказала!!! – Лена почти задохнулась. Денис, морщась, повернулся на бок. – Берись вот тут. – Она похлопала себя по левому плечу. Плохо, что придется за левое, но иначе не выйдет – он-то может действовать только правой рукой. – Я тебя утоплю, – сказал Денис в третий раз. – Ты что, попугай?! Он медленно протянул руку. Пальцы у него были жутко ледяные, Лене показалось, ее схватило привидение из склепа чуть пониже шеи и сейчас задушит намертво. Господи, какой же он тяжелый! Запросто можно уйти на дно, не успев даже до десяти сосчитать. Лена сделала судорожный вдох и поплыла. Берег маячил вдалеке, недосягаемый до безнадежности. Он не приближался, наоборот, казалось, удаляется прямо на глазах. С каждым гребком – все дальше и дальше. По левой стороне распространялась тяжесть, постепенно переползая за грудину, мешая дышать. Ноги сковал холод, в висках гулко и навязчиво тикало, будто в голову запихнули будильник. Лена почувствовала, что еще мгновение – и она потеряет сознание, и остановилась. – Отцепись. На немножко. Денис послушно лег на спину. Губы его были лиловыми, как будто он только что ел чернику. Или черную смородину. – Тебе не лучше? – Лучше. Она кивнула. – Очень хорошо. Выплывем, у тебя уже все пройдет. – А мы… выплывем? – поинтересовался Денис очень серьезно. – Обязательно. – Лена усмехнулась, стараясь унять прыгающее в груди сердце. – Непрактично было бы отбить тебя у Кнопы и оставить тут, посреди озера. Кто тогда через забор будет лазить, если понадобится? Он криво улыбнулся. Они снова поплыли. Лена заметила, что берег перестал отдаляться. Теперь он просто стоял на месте, однако более близким не становился. Рука отсыхала, а вместе с ней и плечо, и предплечье, и шея, будто на все части тела надели чугунные гири. Неужели Денис может так много весить? А ведь на вид кажется худым. «Сама виновата: кормила на совесть», – мрачно пошутила она про себя. Через несколько минут пришлось опять сделать паузу. Лена посмотрела на лицо Дениса, и ей стало страшно по-настоящему. Врет он, что ему лучше. На самом деле – хуже. Вон уже и вокруг губ начало синеть. Если срочно не вытащить его из воды, все может закончится очень плачевно. – Денис, сейчас, – пообещала она ему, – осталось чуть-чуть. Потерпи. Хорошо? Он снова прикрыл глаза, словно собирался уснуть. – Вот только не это, – Лена ударила его по щеке, – давай, держись. Дома выспишься, а сейчас не смей! Он не реагировал на ее слова. На пощечины тоже. «Да что же это такое!» Она попробовала подталкивать его вперед, как бревно, но ничего не выходило – он начал уходить под воду. Тогда Лена отчаянным рывком взвалила Дениса на плечи, одной рукой придерживая его, другой продолжая грести. «Утонем, так вместе». Ее будто дернуло что-то. Нет, нельзя тонуть! У нее девчонки. Они совсем глупые, хуже, чем этот дурачок, Ден. Как она может их оставить? Никак. Значит, нужно плыть. Закрыть глаза – и плыть. Стиснуть зубы – и вперед. Как Петр, который без рук вывозил мусорники… …Она плыла и плыла, уже не останавливаясь, неведомо чем дыша – может быть, случайно открывшимися жаберными щелями или еще каким-то фантастическим образом, – лицо ее было почти полностью погружено в воду. Она ничего не видела и не слышала, только чувствовала, что пальцы Дениса все-таки цепляются за ее плечи, пусть совсем слабо, но держатся… Потом под ногами мягко чавкнул ил. Лена поскользнулась, выпрямилась, вновь поскользнулась, неловко хлопнула по воде руками и встала. Волоком оттащила Дениса на берег, принялась растирать ему сначала руку, после ногу. Он открыл глаза и посмотрел на нее, как на господа бога. – Мы приплыли? – Да. Какую таблетку тебе нужно? У меня, кажется, есть нитроглицерин.