Физиономия просителя моментально утратила доброжелательность, глаза сузились, в них появилась откровенная злость. – Ну и катись ты… – Что? – с угрозой переспросила Лена, делая шаг к парню. – Ничего. – Тот исчез мгновенно, как и возник, словно провалился сквозь плиты тротуара. В воздухе остался едва уловимый запах мятной жвачки. Лена сердито поджала губы. Вот хмырь, испортил и без того отвратительное настроение. Почему-то было до слез обидно – вот так, ни с того ни с сего, прямо на улице, любой может обозвать, унизить. Была бы помоложе да покрасивей, небось не сказали бы ей «катись»! Да и просили бы не денег, а совсем другого. Во дворе Тамариного дома взъерошенный Вовка в компании двух замызганных пацанов увлеченно гонял футбольный мяч. Заметил подходящую Лену, он остановился, заулыбался. – Здрасте, теть Лен! – Привет, Вовик. Как там родители, ждут меня? Он слегка помрачнел. – Не знаю. Они поругались, и папа уехал на дачу к дяде Боре. – Вот те раз! – Лена растерянно развела руками. – Да что ж им в мире-то не живется! Вовка неопределенно пожал плечами и поддел мяч носком кроссовки. Лена зашла в темный подъезд, поднялась по ступенькам и надавила на кнопку звонка. Дверь тотчас распахнулась. Перед Леной предстала Томка. Вид у нее был воинственный, лицо, еще не остывшее от недавнего скандала, пылало, брови угрожающе сошлись на переносице. – А, это ты? – Тамара посторонилась, пропуская Лену в квартиру. – А я думала, кровосос мой засовестился, вернулся. Нет, ну ты прикинь, откладывали деньги на новый диван, а он возьми и тайком потрать их, все, до копейки. И знаешь на что? – На что? – машинально переспросила Лена, доставая из пакета мороженое. – Плиткорез приобрел! Тьфу! – Тамара смачно плюнула и неожиданно улыбнулась. – Да черт с ним. Пусть режет им плитку, а то из-за нее в сортир толком не попасть. Может, ремонт закончим наконец. – Хорошо бы, – со смехом заметила Лена и протянула брикеты. – Как договаривались. Боюсь только, без Жеки нам так много не освоить. Тамара беспечно махнула рукой. – Не переживай. Вовка вечером с улицы придет, доест. Подруги прошли в тесную кухоньку, подоконники которой были сплошь заставлены цветами. Тамара достала из шкафчика блюдца, разложила в них мороженое, сунула Лене ложку. – Питайся. Затем, заговорщически подмигнув, достала из холодильника бутылку самодельной наливки. – С самого утра выпить хочется, просто страсть как. Ты за? Лена кивнула. Они выпили по рюмке, потом еще и еще. Наливка была тягучая и сладкая, от нее быстро зашумело в голове, а ноги стали тяжелыми, точно на них навесили чугунные гири. Разговор шел ни о чем, простой женский треп. Обсуждали шмотки, косметику, школьные успехи детей, жаловались на мужей – дескать, тем наплевать на все, кроме своей работы, делились вычитанными в журналах кулинарными рецептами. Собственно, именно о таком времяпрепровождении и мечтала Лена, когда собиралась к Тамаре. За неспешной, ни к чему не обязывающей болтовней легко забыть о своих проблемах, расслабиться, отвлечься. О музее обе не заикались. Лена ждала, что Томка, если ей что-нибудь известно, сама заведет беседу на эту тему, но та молчала. Наконец Лена не выдержала: – Ты звонила Семену Ильичу? – Звонила. – Тамара опустила глаза. – И что? – Лена почувствовала, как засосало под ложечкой. – Плохо. Ответа пока нет, но ему ясно дали понять, что здание нам не удержать. – Что же делать? – Есть только один вариант – идти лично к владельцу той чертовой фирмы, которая на нас зарится. Им, оказывается, в муниципалитете предлагали еще два помещения на выбор, так нет! Уперлись, гады, особняк им подавай! – Какой же толк к ним идти? – не поняла Лена. – Как какой? Нужно убедить их не трогать музей. Показать что-нибудь из экспонатов, стихи феофановские почитать, в конце концов. Может, удастся хоть кого-нибудь разжалобить. – Сомневаюсь, что бизнесменов тронут стихи Аполлинария, – с грустью проговорила Лена. – Равно как и картины и прочее. Но вообще-то выбора нет. – Вот именно. – Тамара в очередной раз наполнила рюмки и соскребла с блюдца остатки раскисшего мороженого. – И кто пойдет? – поинтересовалась Лена. – Сам Семен Ильич? Томка покачала головой: – Нет, он отказывается. Говорит, сил больше нет. К нему сегодня ночью «Скорая» приезжала, гипертонический криз. Что ж ты хочешь, человеку давно на пенсию пора. – Тогда, значит, мы с тобой, – подытожила Лена. – Ну а кто, кроме нас? Баба Даша? – Томка залпом выпила наливку и поежилась: – Холодно чего-то. От форточки, что ли, тянет? – Да ты что, – удивилась Лена, – наоборот, духота. – А я говорю, холодно, – капризно повторила Томка и зябко повела голыми плечами, – пойдем в комнату. День летел незаметно. Часов в семь Тамара позвала со двора Вовку, они поужинали втроем, а потом сели смотреть криминальный сериал. Жека все не возвращался, и Томка начала нервничать: ерзала на диване, то и дело поглядывала на часы. – Да позвони ты ему, – посоветовала Лена, – чего нервы зря трепать? – Не буду, – огрызнулась Томка, – пусть себе ночует у Борьки. Да хоть вообще не появляется. – Мам! – Вовка скорчил страдальческую мину. – Что «мам»? – вскипела Тамара. – Опять отца защищаешь? Яблоко от яблони недалеко падает! Надоели вы мне, паразиты несчастные! – Она вдруг затихла, приложила ладонь ко лбу. – Ты чего? – заволновалась Лена. – Худо. Голова болит. – Это, наверное, от наливки. – Может быть, – согласилась Тамара. Покосилась на угрюмо нахохлившегося Вовку, безнадежно махнула рукой: – Иди, звони своему папаше, так и быть. Вовка, только того и ожидавший, весело ухмыльнулся и выскочил из комнаты, по пути щелкая кнопками мобильника. Лена почувствовала, что пора уходить, и встала. – Куда это ты? – слабым голосом проговорила Томка. – Домой поеду. Уже одиннадцать. – Зачем тебе домой? – удивилась та. – Оставайся ночевать. – Нет, Томик, спасибо. У вас и без меня хлопот довольно. – Какие там хлопоты? – Тамара широко и сладко зевнула. – Не валяй дурака, оставайся. – Мам, папа едет! – радостно сообщил появившийся на пороге Вовка. – Он тебе передает, что просит прощенья и будет минут через сорок. – Вот видишь, тем более. – Лена решительно направилась в прихожую. Не хватает ей еще присутствовать при супружеском примирении. – Завтра утром я тебе позвоню. Ты знаешь координаты, по которым можно найти хозяев фирмы? – Знаю. – О’кей. Лена надела пиджак, подкрасила губы перед зеркалом и, помахав на прощанье, скрылась за дверью. На улице, несмотря на поздний час и темень, было все так же душно. Лене сразу же стало жарко в пиджаке. «Ну и где обещанное похолодание?» – усмехнулась она про себя. Тут же, словно в ответ на этот вопрос, на лицо ей упала крупная прохладная капля, за ней другая. Дождь начинался лениво, исподволь, но все-таки оправдывал прогнозы синоптиков. Лена раскрыла зонтик и быстро зашагала по едва освещенному редкими фонарями переулку.