– В Измайлово довезете? – спросила та. – Довезу. – Мужик с подозрением покосился на ее спутника. – Пьяный? – Нет. Его избили. – Ясно. – Шофер распахнул дверцу. – Ну, садитесь. Лена запихнула парня на заднее сиденье, сама уселась рядом с Фантомасом. «Волга» газанула и понеслась по ночной Москве. В водительское зеркальце Лена видела лицо «абитуриента» – он спал, уронив голову набок. Кажется, заснул тотчас, как машина тронулась с места. – Сын? – сочувственно поинтересовался лысый, поймав ее взгляд. Она молча кивнула и отвела глаза. – Беда с этими детками, – со вздохом произнес шофер. – И чего им не хватает, скажи на милость? Вот мы в сорок пятом, после войны, босиком по улицам бегали, все как один безотцовщина, голодные, холодные. И ничего, никакой дури. Выросли, выучились, семьи завели. А нынешние и сыты, и обуты, баксы за них предки выкладывают, чтоб, значит, в теплое местечко устроить, – а они нюхают всякую гадость, колются, блудят. Срам один. – Водила вполголоса выругался, закурил и, не дождавшись ответа, с остервенением закрутил баранку. Лена попыталась скинуть напряжение и неловкость и представить, каким окажется их с Томкой завтрашний поход к фирмачам. Нужно будет созвониться с ней пораньше утром, заодно попросить Женьку, чтобы тот взял к себе поработать незадачливого попрошайку – у них в конторе всегда полно вакансий типа курьера или экспедитора. – …Вот оно, Измайлово, – громко объявил лысый, так, что она вздрогнула от неожиданности. – Вам конкретно куда? – Все время прямо, потом направо. Я покажу. Автомобиль бесшумно подкатил к дому и затормозил у подъезда. – Спасибо. – Лена протянула мужику деньги. – Не за что, – тот улыбнулся в усы. – Будите своего сынка, авось больше не станет влипать в истории. Она кивнула и выбралась из машины. Открыла заднюю дверку, осторожно тронула парня за плечо. – Просыпайся, приехали. Тот пробормотал что-то неразборчивое, лицо его скривилось от боли. – Давай выходи, – Лена потянула его за руку, – слышишь, Ден, выходи! Парень открыл глаза и ошалело взглянул на нее. Потом, вспомнив, видно, кто она такая, кивнул и начал вылезать. – Осторожно, вот так. Теперь сюда. Ничего, еще немного. – Лена ловко довела его до подъезда, втолкнула в лифт. Щелкнул замок, вспыхнула лампа в прихожей. – Ну вот и все. Пришли. Теперь, при свете, Лена могла разглядеть своего гостя как следует. Вопреки ее ожиданию, выглядел он не так уж плачевно – руки-ноги целы, лицо почти не тронуто, только разбитые губы припухли и кровоточат. Пожалуй, больше всего пострадала одежда: джинсы сплошь в черных следах от ботинок, рукав рубашки разорван, ткань выпачкана кровью. – Ванная там, – Лена указала на дверь с непрозрачным, матовым стеклом. – Рубашку кинь в таз, я постираю. Пельмени будешь? – Да. Она подождала, пока он скроется за дверью, быстро прошла в кухню, поставила на плиту кастрюлю с водой. Забежала в спальню, сняла костюм, хотела было накинуть халатик, но застеснялась. Натянула старенькие джинсы и свободную трикотажную майку, подколола волосы. Затем вытащила из шкафа комплект чистого белья, отнесла его в гостиную и положила на диван. Кажется, все. Лена вернулась на кухню, вынула из морозилки пачку пельменей, запустила их в кипящую воду. Села за стол и глянула на часы: четверть первого. Встать завтра нужно не позже восьми, а лучше раньше: результативней всего будет посетить этих паразитов в первой половине дня, до обеда, а то мало ли какие мероприятия назначены у них на потом. Щелкнула задвижка ванной. В коридоре послышались мягкие шаги. Лена встрепенулась, встала. – Ну как ты, в порядке? – Ничего. – Ее протеже стоял на пороге кухни, голый по пояс. Отмытое лицо порозовело, глаза слегка ожили и смотрели на Лену с откровенным любопытством. – Замечательно. Садись ужинать. Она поставила перед ним тарелку с пельменями, хлеб, сметану. Включила чайник, села за противоположный конец стола, искоса, незаметно наблюдая за тем, как он ест. Красивый мальчишка, если говорить начистоту. Лицо открытое, что называется, «рекламное», с правильными, четкими чертами – такое прямо просится в телевизор, в ролик о чипсах или жвачке. Волосы густые, русые, с рыжеватым отливом. И сложен отлично, крепкий, плечистый. Ритка наверняка была бы от него без ума, она обожает таких красавчиков. Вот только никто из них подолгу рядом с ней не задерживается, максимум неделя– другая, и кавалер куда-то исчезает без следа, а на смену ему возникает следующий. Лена попыталась определить, сколько парню лет. Похоже, не больше восемнадцати. Он, конечно, вправду не москвич, речь выдает его с головой. Но и на бродягу со стажем не похож – слишком чистенький, «домашний». Значит, где-то есть семья, родители. Как же они его отпустили на такие «заработки»? А может, она ошибается, и никого нет. Что она о нем знает? Ровным счетом ничего. Пожалела, как котенка бездомного, хотя, пожалуй, жалости он не стоит. «Абитуриент» тем временем лихо подчистил тарелку, несмотря на то, что разбитая губа мешала ему жевать. – Добавки хочешь? – Лена снисходительно улыбнулась. – Хочу. Она выудила из кастрюли несколько оставшихся пельменин. – Ешь. Сейчас сделаю тебе кофе. – Я не пью кофе. Только чай. – Как знаешь. – Лена пожала плечами. Парень выпил чай и встал из-за стола. – Там в гостиной на диване белье: простыня, наволочка, пододеяльник. Стели и ложись. Понял? Он кивнул. Немного помедлил, словно собираясь задать какой-то вопрос, а потом вышел из кухни. Лена пошире открыла форточку, собрала со стола грязную посуду, отнесла ее в мойку, включила кран на полную мощность. Отчего-то вдруг ее настроение резко упало. Она была почти уверена, что завтра у них с Тамарой ничего не выйдет, и тогда музей ожидает крах. А книга так и не написана, и, видимо, Лена никогда не допишет ее до конца… Она принялась старательно намыливать чашку, будто это было наиважнейшим занятием в ее жизни. Позади тихо скрипнула дверь. Лена чуть ослабила напор воды и обернулась. Денис стоял прямо напротив нее, по-кошачьи зеленые глаза смотрели на нее в упор. – Ты что? – Она ощутила странную неловкость и тревогу. – Тебе чего-нибудь нужно? Он мотнул головой, продолжая выжидающе разглядывать ее. – Нет, ничего. – Тогда иди спать. – Ага. – Он повернулся, сделал шаг к двери. Потом остановился, сунул руки в карманы джинсов. – Я… не понял чего-то. Мы трахаться будем или как? – Что?! – Скользкая, покрытая пеной чашка выскочила из рук и с отчаянным звоном треснулась об пол, но не разбилась, а стремительно откатилась за ножку стола. Лена застыла, с ужасом глядя на спокойную смазливую физиономию своего «постояльца». – Я говорю, трахаться когда будем? – повторил тот будничным, равнодушным тоном. – Если сейчас, то давайте быстрей, а то спать охота. – Да ты… да как ты смеешь! – Лена замахнулась, но вовремя удержалась, опустила руку, представив, как от удара брызнет кровь из разбитых губ. Ее трясло, точно она взялась пальцами за оголенный провод. – Сволочь, сопляк! Я тебе в матери гожусь, гаденыш ты этакий! – Подумаешь, – он небрежно пожал плечами, – у меня были тетки и постарше. Ты еще очень даже ничего, лицо в норме и фигура. – Еще мне «потыкай»! – Лена резким рывком крутанула кран. В кухне воцарилась зловещая тишина. Она стояла и смотрела на его мускулистый торс, подчеркнутую линию скул, и ее передергивало от презрения к самой себе. Вот оно что! Вот кого она притащила к себе в квартиру. Теперь было ясно, о чем он раздумывал, прежде чем согласиться поехать к ней ночевать, – оценивал возможную выгоду, прикидывал, стоит ли связываться. – Альфонс, – проговорила Лена тихо и обречено. – Чего? – На лице парня отразилась обида. – Не хотите трахаться – дело хозяйское, а оскорблять-то зачем? Она грустно усмехнулась. – Это не оскорбление вовсе. Книжки надо читать. – Да пошли вы со своими книжками… – Он махнул рукой и лениво поплелся к двери. – Погоди, – попросила Лена.