– У кого-нибудь есть какие-нибудь мысли, что это за новая технология, которая у них якобы есть? – спросила Эрика. – Может, хоть ты в курсе, Питер? – С точки зрения будущей карьеры, – опять встрял Рик Хаттер, – крайне глупо не получить для начала ученую степень. – Не, совсем не в курсе, – отозвался Дженсен, бросая взгляд на Сингха, который только молча кивнул. – Честно говоря, очень хочется взглянуть, что у них там за предприятие, – проговорила Дженни. – Мне тоже, – кивнул Амар. – Я тут залезла к ним на сайт, – сказала Кинг. – В смысле, «Наниджен Майкротек». Там говорится, что они производят специализированных роботов микро– и наномасштаба. А это от считаных миллиметров до тысячных долей миллиметра. У них там есть эскизы роботов всего в четыре или пять миллиметров длиной – от силы в четверть дюйма. И даже вдвое меньше, где-то миллиметра в два. Причем с кучей всяких мелких прибамбасов. И никаких объяснений, как они это делают. Сингх неотрывно смотрел на Питера. Тот промолчал. – А брат с тобой на этот счет не говорил? – спросила Дженни. – Нет, секретничает, – ответил Дженсен. – В общем, – продолжала Карен Кинг, – тогда уж и не знаю, что у них понимается под нанороботами. Это же меньше толщины человеческого волоса! Кто таких способен производить? Это же придется собирать их буквально атом за атомом – такое еще не научились делать. – Но они-то говорят, что научились? – процедил Рик. – Корпоративная брехня. – Тачки-то у них настоящие. – Тачки у них прокатные! – Ладно, мне пора на занятия, – сказала Карен, поднимаясь из-за стола. – Хотя вот что вам скажу. «Наниджен» пока вроде не высовывается, тихарится, но кое-какие упоминания о них были. На финансовых сайтах, где-то с год назад. Так вот: в него влили уже почти миллиард долларов, и сделал это некий инвестиционный консорциум под названием «Даврос», который… – Миллиард?! – Угу. И входят в этот консорциум, в основном, международные фармацевтические фирмы. – Фармацевтические? – нахмурилась Дженни Линн. – Им-то зачем все эти микроботы? – Заговор зреет, – зловеще произнес Рик. – Таблеточники точат свой кинжал. – Может, им нужны новые системы доставки? – предположил Амар. – Не, такие уже есть. Наносферы. В это не стоит миллиард вбухивать. Должно быть, они рассчитывают на создание новых лекарств. – Но как… – не договорив, Эрика недоуменно покачала головой. – На этих сайтах, – сказал Карен Кинг, – есть и еще кое-что. Вскоре после получения этого финансирования «Наниджен» обвинили в том, что они попросту пудрят инвесторам головы, что все их презентации фальшивые и что их единственная цель – просто нарубить бабла. Обвинила компания под названием «Пало Алто», они тоже разрабатывали микроскопических роботов. – Так-так… – И что дальше? – Иск забрали назад. «Пало Алто» объявила о своем банкротстве. Этим все и кончилось, если не считать того, что, если верить цитатам, глава этой фирмы публично признал наличие у «Наниджен» той самой технологии, под которую она собирает деньги. – И ты думаешь, все это так и есть? – спросил Рик. – Я думаю, что уже опаздываю на занятия, – ответила Карен. – По-моему, похоже на правду, – сказала Дженни Линн. – И я собираюсь слетать на Гавайи, чтобы самой в этом убедиться. – Я тоже, – подхватил Амар. – Просто не могу в это поверить! – воскликнул Рик Хаттер. Питер и Карен Кинг шли по Масс-авеню в сторону Сентрал-сквер. Дело было к вечеру, но солнце пригревало еще вполне ощутимо. В одной руке Карен несла спортивную сумку, другая оставалась свободной. – Рик меня уже окончательно достал, – жаловалась она. – Ведет себя так, будто он один у нас праведник, хотя он просто обыкновенный лентяй. – В каком это смысле? – не понял ее спутник. – А в том, что оставаться в университете проще всего, – заявила девушка. – Тихо, спокойно, все знаешь наперед… Только он никогда в этом не признается. Слушай, сделай доброе дело, – неожиданно попросила она, – перейди на другую сторону, хорошо? Питер послушно перешел на левую сторону от Карен. – А зачем это? – Чтоб рука была свободна. Дженсен перевел взгляд на правую руку студентки. В кулаке она зажала ключ от машины – так, что он торчал между пальцев, словно лезвие ножа. Вдобавок возле запястья у нее болтался прицепленный к ключам перцовый баллончик. Питер не мог не улыбнуться. – Думаешь, мы тут чем-нибудь рискуем? – Наш мир – это очень опасное место. – Это на Масс-то авеню, в пять часов вечера? Дело было в самом центре Кембриджа. – Вузы никогда не открывают истинное число изнасилований на своей территории, – сказала Карен. – Плохо влияет на репутацию. Богатые выпускники перестанут посылать туда своих дочерей. Молодой человек все смотрел на ее стиснутый кулак, из которого острым зубцом торчал ключ. – И что можно сделать ключом при таком хвате? – Воткнуть его прямо в трахею. Болевой шок, при удаче и насквозь можно проткнуть. Если сразу не завалится, быстро добавь из баллончика во всю рожу, в упор. Потом резко ногой в колено, пусть даже до перелома. Вот тут-то он точно уже на земле и никуда оттуда не денется. Произнесено все это было с самым серьезным и чуть ли не мрачным видом. Питер с трудом подавил готовый вырваться наружу смешок. Улица перед ними была знакомая, самая обычная. Люди спешили с работы домой к ужину. Они разминулись с каким-то издерганного вида профессором в мятом вельветовом пиджаке с пачкой голубеньких экзаменационных работ под мышкой, за которым двигалась крошечная старушка с палочкой. Вдали неспешно трусила кучка бегунов. Карен залезла в сумочку, вытащила складной нож и выщелкнула из него толстое зазубренное лезвие. – Тоже всегда с собой. Кишки гаду выпущу, если до этого дело дойдет. Потом она подняла взгляд и увидела выражение лица Дженсена. – По-твоему, я так смешно выгляжу, что ли? – фыркнула девушка. – Нет, – сказал ее спутник. – Просто… Ты что, действительно бы кишки выпустила? – Послушай, – принялась убеждать его Кинг. – У меня сестра – адвокат в Балтиморе. Она подходит к своей машине в гараже, в два часа дня, и тут на нее нападает какой-то парень. Сбивает с ног, колотит о бетон, бьет. Она теряет сознание, ее насилуют. Когда приходит в себя, то получайте – ретроградная амнезия. Не помнит ни что случилось, ни кто напал, ни как он выглядел. Ни черта не помнит. Денек подержали в больнице и выпихнули домой. А у одного парня из ее собственной фирмы, партнера, здоровенная царапина на горле, и вот она думает – не он ли это часом? Но она ничего не помнит, ни в чем не уверена! И постоянно чувствует себя из-за этого не в своей тарелке. В итоге уходит из фирмы, переезжает в Вашингтон и начинает жизнь по новой, с куда как меньших денег. Карен потрясла поднятым кулаком. – А все потому, что не держала наготове ключ вот таким вот образом! Слишком нежной оказалась, чтобы себя защитить! Черт! Питер попытался представить, как его спутница втыкает в кого-нибудь ключ или выпускает ему кишки ножом. У него возникло нехорошее чувство, что она вполне способна на такое. На словах-то многие на все горазды, особенно в студенческой среде, но Кинг явно была готова подкрепить слово делом. Наконец они подошли к витринным окнам спортзала, замазанным изнутри краской. Из-за них доносились дружные боевые выкрики. – Ну что ж, пришли, – сказала Карен. – До встречи. Но вот что: будешь разговаривать с братом, спроси у него, с чего это фармацевты вкладывают в этих микроботов такие деньжищи, ладно? Сгораю от любопытства. С этими словами она толкнула болтающиеся на пружинах двери и скрылась внутри. Тем же вечером Питер вернулся в лабораторию. Кобру надо было кормить каждые три дня, и обычно он занимался этим по ночам, поскольку эти змеи наиболее активны как раз в темное время суток. Было восемь часов, и основное освещение уже выключили. Дженсен опустил перебирающую лапками крысу в террариум и задвинул стеклянную крышку. Крыса метнулась к дальней стенке и замерла – только носик подергивается. Змея медленно повернула голову, расправила кольца и уставилась на крысу. – Ненавижу на такое смотреть! – послышался голос Рика Хаттера, который незаметно подошел сбоку. – Почему? – оглянулся на него Питер. – Это слишком жестоко. – Всем надо есть, Рик. Кобра сделала бросок, вонзая зубы в беззащитное тельце. Крыса дернулась, немного постояла и быстро завалилась на бок. – Потому-то я и вегетарианец, – заключил Хаттер. – А ты не думаешь, что растения тоже могут что-то чувствовать? – поинтересовался Питер.