Виктория, изредка оборачивалась, следя, поспевает ли за ними Элинор, но она не слышала, как Элин зовет ее и просит остановиться. Вокруг было слишком шумно и многолюдно. На глаза девушке попался мальчишка посыльный в коричневом берете. Денег у нее не было при себе, как и листка бумаги и чернил. Элинор схватила мальчонку за край куртки, останавливая на бегу и вложила в его ладошки свое кольцо. — Беги к зданию Парламента. Сэр Артур Иден должен незамедлительно приехать сюда! Повтори, что я тебе сказала!? — на последней фразе голос девушки дрогнул, и она встряхнула мальчика еще раз. — Сэру Артуру Идену срочно нужно прибыть в госпиталь святой Марии Магдалены, на сент Модлен лейн! Леди, я не подведу! — глаза его загорелись, а ручки крепко обхватили маленькую драгоценность. Отвлекать Артура от дел в первый день его прибытия в столицу, дурной поступок! Но как же быть! К кому Элинор могла еще обратиться без лишних опасений? Сердце подсказывало, может случиться беда! Элин не имела более знакомых в Лондоне, а Эдвард должен был отбыть в Оксфорд, Покинул ли он столицу или задержался, ей также не было известно. — Леди Элинор, вот мы и добрались до Женского крыла! Леди Виктория уже обзавелась подопечной! Премилой пожилой дамой, которая нуждается в молитве! — профессор Баух завладел вниманием Элинор, стоило ей догнать их с тетушкой. — Простите профессор! Мне нужно… Леди Уоррен! Я должна….! — но Элинор будто никто не желал слушать. — Все потом дитя! Нет времени на разговоры! Ступай с профессором! У тебя будет еще время поделиться впечатлениями за чашечкой чая вечером. — Сухое лицо тетушки с тоненькими морщинками вокруг глаз вмиг стало суровым, и, не дожидаясь ответа, она поспешила к группе сестер милосердия, расположившимся у окна. — Меньше всего мне нужен сейчас чай! — громкий голос Элинор утонул во все нарастающем гуле. Он начал давить на уши девушки. Корсет мешал сделать глубокий вздох. Еще немного и голову Элинор заполнит беспомощность и паника. Будь она мужчиной, все было бы иначе! Мужчина без опаски выйдет на улицу один. Мужчина не будет просить о помощи, он сам может справиться с проблемами! Не бывает таких случаев, когда бы мужчину не услышали! — Дитя мое! Пойдемте! — тем временем, профессор Баух подвел Элинор к длинным занавескам, отодвигая их и пропуская девушку вперед. Справа раздался детский плач. И слева тоже. А совсем рядом — громкое недовольное кряхтение из маленькой деревянной колыбельки у больничной кровати. — Знакомьтесь голубушки! Это леди Элинор, она прочитает молитву, принесет воды, если потребуется, и покачает колыбель! — старый доктор так быстро исчез, а женщина на больничной койке уже приподнялась и тянула к Элинор кряхтящий сверток. — Я — Маргарет, леди. Возьмите ребенка! Почитайте «Отче наш» над ним, или что сами сочтете нужным! Губы Элинор задрожали. Еще мгновение, и темноволосая женщина всучила младенца девушке и упала на простыни. Ребеночек был теплым, красным, немного пофыркивал и недовольно сопел, но не плакал. Он был так неестественно мал и беззащитен. — Это мальчик? — Элинор присела на край кровати женщины, не в силах отвести взгляда от младенца. — Да, мой Бенджамин! Какой красавец, не находите? Здоровый, сильный! — стоило Элинор поднять глаза на Маргарет, как она зашлась горькими слезами. — Почитайте «Отче наш», леди! Ведь я грешна! Так пусть грехи мои не коснуться этого дитя! Ребенок на руках Элин заворочался, вытащил одну ручку из пеленок, слегка царапнув себя по носу острыми ноготками, и уже собирался заплакать, вторя своей матери, но девушка интуитивно прижала его к себе и тихонечко зашептала молитву, прервавшись лишь на секунду. — В чем вы грешны, Маргарет? — вопрос священника, не леди, но кто ее осудит сейчас? — Не повторяйте никогда ошибок глупых женщин! Даже если дитя пришло к вам неожиданно, никогда не поступайте так, как дурная Маргарет! Женщина скомкала ворот своей сорочки, всхлипнула, отвернулась на мгновение к стене. — Упаси Господь! Даже мысли у женщины не должно быть избавится от своего дитя! А я грешна! Элинор вздрогнула, но продолжила внимательно слушать, покачиваясь из стороны в сторону. — Я обратилась к этим «докторишкам», у которых молоко еще на губах не обсохло! Мне было так плохо! Я не могла ни есть, ни спать! Грешна я дважды. Не имею супруга, но имею дитя! Откуда мне было знать, что стоит лишь понести, так все внутренности начнут проситься наружу? — Расскажи, что ты сделала? — на груди у Элин лег тяжелый камень, она и ждала, что ответит ей Маргарет, и в тоже время боялась. Этой стороне жизни женщины ее никто не учил. О таком молчали даже на кухне. — О… я грешница… живот уже большой стал, а я пришла к этим студентам… попросила избавить от бремени…как хорошо, что доктор подоспел. Он спас нас… нас обоих — женщина плакала, ее красивое молодое лицо покраснело, рубашка намокла. — Это благословение! Это дар! Я поняла это, стоило лишь взглянуть в эти синие маленькие глазки! Вдохнуть этот сладкий аромат! Новорожденный кроха в руках Элинор и не знал, какой ужасной участи он избежал. Он уснул, устроив свою щечку на груди у девушки. Ей не хотелось отдавать младенца, спускать его с рук. Его живительное тепло начало расползаться по душе Элинор, но ей нужно было спешить и она аккуратно, словно драгоценность, уложила дитя в колыбель. — Маргарет, благослови тебя Господь! Сейчас мне нужно уйти, но я обязательно еще навещу вас! — она еле ощутимо коснулась губами горячего лба женщины — Все мы грешны. С этими словами Элинор развернулась и побежала, что есть сил обратно в приемное отделение, молясь лишь об одном! Что бы не было слишком поздно! Приемная опустела, несколько медсестер и одинокий студент среди них. Анны не было. — Куда ушли Ваши дружки? Куда они увели девушку, которая стояла здесь? — Элинор была полна праведного гнева! Эти мясники! Эти глупые мальчишки! Они не посмеют и дальше бесчинствовать! Играть жизнями испуганных и нуждающихся в помощи женщин! Никто больше не посмеет! Разъяренная леди не на шутку испугала бедного студента, а медицинские сестры и вовсе попытались незаметно улизнуть, но от Элинор не так-то просто убежать! Боль, злость и страх кипели у нее внутри, и придавали решимости! Студент, дрожащей рукой указал в темный боковой коридор. Слов не требовалось. Забыв об осторожности, Элин бросилась туда, открывая все попадающиеся на пути двери. Изможденные старики на операционных столах, чуланы с тряпками и бинтами, холодные кладовые. «Анна, где же ты?» Терпкий, пропитанный формалином воздух перехватил дыхание девушки, и она сильно закашляла. Хотелось перевести дух, глотнуть больше кислорода, но против Элинор играл ее корсет, терпкий формалин и утекающее время. В конце коридора забрезжил свет. Двустворчатая дубовая дверь была слегка приоткрыта и Элин проскользнула внутрь. Деревянные ступени и скамьи, заполненные молодыми мужчинами. Это был амфитеатр. Только выступали на его арене отнюдь не актеры. На белой простыне, в самом сердце подиума, лежала худенькая девушка в тоненькой больничной сорочке. Рядом стоял юноша в хирургическом халате, с щипцами в руках. Медицинская сестра держала над лицом девушки маску и бутыль, из которой капля за каплей падал на маску опиум. — Прекратите… — голос Элинор сел после бега, она снова зашлась в сильном кашле и побежала вниз по ступеням амфитеатра. — Прекратите немедленно!!! — Леди, вам стоит выйти! — Сзади к Элин подошел студент, и больно потянул ее обратно к двери. — Я никуда не уйду без этой девушки! Как дочь самого графа Спенсера, я приказываю вам отойти от нее! И прекратить все ваши манипуляции! — холодными, дрожащими пальцами, Элин пыталась освободиться от захвата, но студент держал крепко. — А леди то у нас подвержена истерии! — загоготал он, а другие мужчины поддержали громким гавканьем. Извернувшись, Элин замахнулась посильнее, и по аудитории разнесся громкий хлопок от пощечины. — А вот это вы зря… — от металлического тона студента у Элинор пробежал по спине холодок, но она не собиралась сдаваться! Да, он сильнее ее… юноша сжал с силой челюсти, и уже было собирался занести руку для ответной пощечины, как к ним подлетела темная фигура. — Только посмей ее тронуть. — Уже летящую в сторону девушки ладонь перехватили знакомые загорелые пальцы. Артур заломил плечо студента назад, с силой приложил его спиной к каменной стене, и второй рукой сжал его лицо. — Я размажу тебя по этой самой стенке… В амфитеатре наступила гробовая тишина. Ни один из присутствующих не посмел приблизиться и прийти на помощь товарищу. Медсестра и действующий хирург отошли от безжизненно лежащей на столе Анны. Элинор со свистом глотала воздух, но не могла отдышаться. Перед глазами мелькали искры, ноги не хотели слушаться. Она пятилась назад, нащупывая ногами ступени. Артур здесь. Ничего плохого не случится. Анна казалось мертвой, но то было лишь действие опиума. Жилка на ее шее билась. Лицо было белее простыни. Но она была жива. И это главное. Элинор пеленала Анну Лефортен как младенца. Не оставляя ни единого не укрытого участка на теле. Маниакальное желание увезти ее отсюда, пусть даже без сознания, держало Элинор на ногах и адреналин в крови, не давал волю чувствам. Девушка не услышала громкого «Все вон отсюда!», и не заметила, как амфитеатр опустел. Она кутала Анну. — Элли… — на ее талию легли теплые знакомые руки, но она все равно вздрогнула. — Посмотри на меня? — голос был вкрадчивым и тихим. — Не сейчас. Нет. — Она не говорила, а шептала, полностью севшим голосом. — Артур, помоги забрать ее домой! Элинор хотелось уткнуться в широкую и горячую грудь Артура, прижаться к нему и укрыться от такой страшной действительности. Ей хотелось, чтобы он обнял ее и не отпускал. Но на холодном столе, словно куколка, лежала девушка, которой в первую очередь нужно было помочь. Глава 16 Высокая, стройная и румяная. Тугой пучок тяжелых, каштановых волос распустился, и лишь его скромное подобие болталось между лопаток девушки. Элинор металась из угла в угол. … Первый час, после того, как они втроем, Артур, Элинор и Анна Лефортен, вернулись в городской дом Иденов, Артур мог лишь наблюдать со стороны за мельтешением женщин, и ждать прихода доктора. Элинор и Мейбл взяли под контроль всю имеющуюся в доме прислугу и хлопотали над не приходящей в себя Анной.